«Это будет честь для меня», – сказала Гвен.
Она развернулась и пошла в сопровождении Срога и других воинов, в то время как за ними зашагали люди – большая растущая толпа, идущая по улицам Силесии, направляющаяся к входу в нижний город. Пока они шли, все солдаты взволнованно переговаривались между собой. Гвен подошла к Кендрику. Было так естественно идти рядом с ним, с тех пор, когда они были детьми в королевском дворе, теперь не менее, что-то угнетало девушку, и ей нужно было этим поделиться.
«Я чувствую свою вину из-за того, что меня назначили правительницей», – тихо сказала Гвен, чтобы не услышали другие. – «Да, этого хотел наш отец. Но ты являешься его первенцем. И ты – мужчина. После того, как уехал Эрек, ты возглавил Серебро. Все солдаты уважают тебя. Ты сражался бок о бок с каждым из них. А я? Что сделала я? Я чувствую, что не сделала ничего, чтобы заслужить это. Моя заслуга заключается только в том, что я – дочь нашего отца. А ведь я даже не старшая дочь».
Кендрик покачал головой.
«Ты не видишь своих собственных достоинств», – сказал он. – «Ты представляешь собой даже нечто большее. Отец не был ни опрометчивым человеком, ни глупцом. И все свои решения он принимал мудро. Выбрав тебя, он принял самое мудрое свое решение. Не сила или военные навыки создают великого правителя. Великого воина, может быть – но не великого правителя. Дело не в том, чтобы владеть мечом и даже не в том, как на тебя смотрят люди. Это может создать хорошего правителя, но не великого».
«Великий правитель соткан из мудрости, знаний, умеренности, сострадания, понимания. И ты обладаешь всеми этими качествами. Именно это отец видел в тебе. Именно поэтому он выбрал тебя. И я должен согласиться с ним. Не нужно себя недооценивать. И не чувствуй свою вину. Я доволен своей судьбой. Ты заслуживаешь этого, и я ничего не хочу так, как служить тебе, независимо от того, являешься ли ты моей младшей сестрой или нет».
Гвен ощутила прилив любви к Кендрику, как происходило с ней всегда. Он всегда знал, что именно нужно сказать, еще с тех пор, как они были маленькими детьми.
«Я ценю твою доброту, брат», – сказала Гвен. – «Но я все еще чувствую, что тебя обошли. И это кажется мне несправедливым. Если я буду править, я хочу, чтобы ты помог мне в этом. Я хочу, чтобы ты занял важное положение. Я хотела бы назначить тебя правителем наших вооруженных сил. Я хочу, чтобы все – Серебро, Легион, люди Короля – отвечали перед тобой. В конце концов, я никому не верю так, как тебе, и никто не подходит на эту должность так, как ты. Ты тоже являешься МакГилом, и твое присутствие во дворе вдохновит людей».
«Это не то, что ты должна делать, сестра моя», – просто сказал Кендрик. – «Я все так же люблю тебя, несмотря ни на что».
«Я знаю, что не должна», – ответила Гвен. – «Но я хочу».
Прежде чем Кендрик успел что-либо сказать, девушка повернулась к Срогу.
«Срог!» – окликнула она.
«Да, миледи», – отозвался тот, подбежав к ней вместе с Бромом и Кольком.
«Я назначаю своего брата Кендрика на новую должность правителя вооруженных сил», – официально заявила девушка. – «Я бы хотела попросить всех генералов всех сил, которые собрались здесь, отвечать перед ним. Разумеется, вы будете руководить своими людьми, а Кольк и Бром – своими, но Кендрик примет на себя непосредственное управление Серебром, и вы будете держать ответ перед ним. Я осознаю, что мой брат намного младше вас. Но я также знаю то, что этого хотел бы мой отец, и я не могу найти никого, кто заслуживал бы этого больше».
«Миледи, это мудрый выбор», – сказал Срог. – «Я восхищаюсь тем, что вы разделяете власть. Мы с радостью станем отвечать перед Кендриком, который, в конце концов, является самым храбрым и лучшим из наших воинов».
«И мы», – искренне произнесли Кольк и Бром.
«В таком случае вопрос решен», – сказала Гвен. – «Кендрик, я приветствую тебя на твоей новой должности».
Кендрик опустил глаза.
«Я глубоко польщен», – сказал он. – «Я буду служить вам своей жизнью».
«Ты всегда так служил», – сказал Бром, сделав шаг вперед и приобняв его за плечо.
Они шли по сияющим, вымощенным красным булыжником улицам, и камень отражал ранний утренний свет. Они подошли к глубокому и узкому арочному переулку, вырезанному из камня, который являлся достаточно широким для того, чтобы позволить только двум людям пройти по нему одновременно. В дальнем конце – возможно, в пятидесяти футах – пробивался свет Каньона. Здесь на страже стояли солдаты, которые встали по стойке смирно, когда они приблизились.
«Вход в нижнюю Силесию, миледи», – сообщил Срог.
Гвен вошла вместе с другими, и все они зашагали в черноту туннеля, где единственным светом был только свет Каньона в дальнем конце. Их шаги и шепот эхом отражались от стен. Проход через этот длинный туннель приносил жуткое ощущение. Гвен казалось, словно она входила в портал другого мира.
«Мы являемся единым народом и сверху, и внизу», – объяснил Срог. – «Тем не менее, в некотором смысле верхняя и нижняя части Силесии представляют собой нечто вроде двух разных городов. Те, кто живет наверху, редко спускаются сюда, а те, кто живет внизу, прилегая к стороне Каньона, предпочитают оставаться здесь. Те, кто боится высоты, не чувствуют себя уютно здесь, внизу. Они в шутку называют жителей нижней Силесии горными козлами. В то же время те, кто дышит воздухом Каньона, довольны тем местом, в котором они находятся, и не считают нужным подниматься на «равнины», как они это называют».
Гвен улыбнулась.
«В другом отношении», – продолжал Срог. – «Мы являемся единым народом. Не заблуждайтесь на этот счет – если Андроникус атакует, мы все станем защищаться как один город. И если верхний город будет захвачен, мы можем отступить в нижний. В этом и заключается сила Силесии. Именно поэтому этот город не могли завоевать на протяжении тысячи лет».
Они добрались до края Каньона, и Гвен оказалась на небольшой площадке. В лицо ей ударил холодный порыв ветра, и девушка посмотрела вниз на крутое снижение под ногами. У нее закружилась голова. Гвен казалось, что она стоит на краю неба, и перед ней нет ничего, кроме огромного пространства Каньона. У нее было ощущение, словно она находится в самом Каньоне – еще один шаг и она упадет в пропасть навстречу своей смерти.
Под собой Гвен впервые увидела нижнюю Силесию, встроенную в стены Каньона. Также построенный из древнего красного камня, с потрясающе красивой архитектурой, нижний город изобиловал шпилями, парапетами и жилищами, каждое из которых было встроено прямо в стену обрыва, выступая из Каньона на добрых пятьдесят футов. Внизу было оживленно, люди и скот толпились тут и там, дети играли – все были заняты своими привычными делами так, словно они жили в обычном городе, а не болтались с края крутого обрыва, который отправит их на смерть при одном неверном шаге.
Гвендолин отстранилась, почувствовав тошноту, спрашивая себя, как эти люди могут так жить.
«Не волнуйтесь, в первый раз все реагируют таким образом», – улыбнулся Срог. – Нужно немного времени для того, чтобы привыкнуть. Через некоторое время вы даже не заметите высоту».
Срог повел их вниз по узкой винтовой лестнице, встроенной в стену обрыва. Гвендолин так крепко схватилась за перила, что у нее побелели костяшки пальцев, когда они направились вниз по ступенькам. Девушка старалась не заглядывать за край, когда налетел очередной порыв ветра, такой сильный, что едва не сбил ее с ног. Не то что бы она боялась высоты, но этот спуск был настолько крутым и находился так близко к краю, что ей стало страшно. Гвен с трудом понимала, как люди делают это, и особенно то, как они так беспечно позволяют своим детям играть здесь. Она предположила, что у них снижена чувствительность.
Через несколько пролетов они добрались до широкой площадки пятидесяти футов шириной с высокими перилами, и Гвен, наконец, снова расслабилась. Когда они спустились, то увидели несколько дюжин жителей нижней Силесии, которые ждали, чтобы поприветствовать их. Они появлялись из переулков, казалось, выходя, из самих скал. Так же, как и силесианцы наверху, жители этой гости города были теплыми и дружелюбными людьми, на лицах которых сияли приветственные улыбки. Они все смотрели на Гвен с обожанием. Было ясно, что подобно жителям наверху они все считали ее своей правительницей.
