Люгер, сделанный по лицензии для эйджи, манил и соблазнял Форта. Восемь грузовых отсеков по 260 регистровых тонн, двухпалубный, с двумя твиндеками, длина 67,3 метра, высота 21 метр, ширина с выпущенными крыльями для полёта в атмосфере – 45... Казалось, судно специально создано для прибыльных коротких рейсов. Форт мысленно распределял деньги – сколько на первый взнос, сколько на найм экипажа, на заправку и страховку.

Его расчёты прервал стук в дверь, так странно звучащий в мире высоких технологий; вслед за этим дверь открылась и вошёл... Pax Пятипалый!

– Привет, земляк, давно не виделись. – Форт встретил его с откровенной неприязнью. – Быстро ты меня нашёл – да только зря. Не думаю, что надо покупать корабль у тех ребят, которые торгуют, сидя на газетке.

– Привет. Я нашёл вас по списку приезжих – у вас редкое имя. Не уверен, что мы земляки. – Вслепую пнув стенную панель, Pax носком ступни поддел выпавший оттуда квадратный коврик. Подстилка упала недалеко от Форта, после чего Пятипалый метко сел на неё. – Жаль, что вы прониклись недоверием к «Эрке Небек»; виной тому несовпадение стандартов быта наших миров... или ксенофобия.

– Что ты, откуда ей взяться? Я очень терпимый, с кем только не работал...

– ...а что касается предположения, будто я навязываю вам покупку, то тут дело обстоит иначе. Я уполномочен сообщить, что «Эрке Небек» не продаст вам люгер.

«Вот тебе раз!» – Форт почти обиделся, так как считал, что с пятью миллионами Е на счету он – желанный клиент любой фирмы. Даже то, что Pax отыскал адрес и припёрся вновь морочить ему голову, не так его огорчило, как заявленный облом.

Если на Гласной Pax вёл себя вполне любезно и глядел на Форта с интересом, то сейчас он держался сухо, резковато, поджимая губы, а его синие глаза смотрели настороженно и цепко. За три ньягонских часа парень так заметно изменился, словно узнал, что Форт взял на его имя ссуду в банке и дотла прокутил её с куртизанками, обливая их натуральным шампанским из ведра.

– Другие фирмы тоже воздержатся от сделок с вами.

– Не понял. Я прилетел на Ньяго потому, что здесь всем предлагают льготные условия продаж, без лишних проволочек...

– Не всем. – Пятипалый внимательно изучал Форта; выражение лица Раха намекало, что он далеко не всё выложил. – Мы дорожим репутацией и в некоторых случаях отказываем покупателю, чтобы имя нашего мира не попало в скандальные новости.

«А чего вам стесняться? и так при словах „пиратская планета" все вспоминают Ньяго!» – вертелось на языке Форта. Но вслух он произнёс другое:

– Тогда у меня два вопроса. Первый – если ты случайный прохожий, то какого чёрта встрял в мои отношения с «Эрке Небек»? и второй – почему фирма, готовая продать мне судно, вдруг пошла на попятную?

– Ответить просто. Мы в самом деле встретились случайно; я шёл по Гласной и заметил, что вы ведёте себя неуверенно. После беседы менеджер догнал меня и попросил выяснить, почему вы так внезапно изменили свои планы. Ему это не понравилось и показалось подозрительным. И я выяснил.

– Это как же?

– Ознакомился с вашим досье.

– Досье! откуда у вас моё досье?!

– Не шумите. Досье – всего лишь сумма сведений о чём-то или ком-то. Как офицер сил безопасности, я запросил о вас открытые источники, вот и образовалось досье...

Pax говорил что-то ещё, но Форт не слушал. Мимоходом сказанные слова ударили его как молотком по голове. Опять силы безопасности!! Да что это, наконец, такое – рок, проклятие? почему, ступив в каждый новый мир, непременно вляпываешься прямиком в спецслужбы? Или их столько развелось, что невозможно миновать и ускользнуть от их внимания? Первый встречный – уже офицер контрразведки! должно быть, за колонной прятался их генерал с нашивками трижды героя тайной войны миров...

Все мысли о том, что Pax старается из-за комиссионных, отпали начисто. Зато окрепло подозрение, что Pax не просто так слонялся по Гласной.

– И ты будешь утверждаешь, что никого не поджидал на рынке, а околачивался, чтобы чего-нибудь купить? – спросил Форт с издёвкой.

Враждебное выражение синих глаз Раха не изменилось, лишь губы уныло исказились, будто от невыносимой скуки: «Как тошно сотый раз вдалбливать прописные истины в чью-то ослиную башку!..»

– Я в отпуске, могу ходить где угодно. Но если меня просят о помощи, то любые личные дела надо отставить. Так вот, я изучил материалы на вас и нашёл там немало сомнительного. Я говорю о сведениях из открытых источников – о том, что в них не вошло, я и гадать не рискую.

– И каким сведеньем тебя так озадачило? – Форт разлёгся на мате, опираясь на локоть. Он догадывался, что именно нарыл о нём Пятипалый. О-о! Раху такой послужной список открылся!.. как бы не пришлось уматывать отсюда, потому что контакты с разведками трёх миров аттестуют приезжего не лучшим образом[1].

– Начать с того, что вы – артон.

– Да, так и есть. Я не скрываю.

– Не вполне ясно, где вы нашли средства на искусственный организм. Полный протез тела – дорогостоящая биотехника.

– Это private, моё сугубо частное дело. Я не обязан отвечать. Предъявляй ордер, заводи протокол, а я тем временем свяжусь с консулом Альты и обеспечу себе адвоката – тогда и поговорим.

– Я не допрашиваю, а рассказываю, – заметил Pax. – Я даже не задаю вопросов. Ордер, адвокат – это излишне. У нас всё гораздо проще. Офицер клана осуществляет и дознание, и следствие, а иногда и суд.

– Вы здорово экономите на канцтоварах и персонале, – с завистью признал Форт преимущества ньягонской юстиции. – А как насчёт произвола и должностных подлогов?

– Рядовых граждан за это высылают, а людей клана – казнят. – Pax совсем не к месту доверительно улыбнулся, как если бы сказал: «Сегодня жена призналась мне, что беременна». – Вы же не удивляетесь отсутствию у нас замков?

– Я заметил.

– Потому что нет краж. Любая кража стоит четыре года каторжных работ.

Форт перевёл годы Ньяго в федеральные и возмутился:

– Как-то вы слишком жёстко!

– От преступления людей удерживает только страх. А ужас – ещё лучше. Убеждать, надеяться на сознательность – обходится слишком дорого для жертв. Мы остановились на вашем private...

– Хм... Я был протезирован по медицинской страховке.

– Вполне вероятно. – Такой ответ устроил Раха. – Вы впервые на Ньяго, но неплохо знаете наш язык.

– Вызубрил по самоучителю. Практиковался с кем попало – в портах, на промежуточных станциях.

– Вы обучались как космический пилот в академии Бланда и Клаузенга. Не все её дипломы – подлинные.

– Я спасал корабли во время аварий, и служебное расследование всегда признавало мои действия правильными.

Pax вбрасывал находки – факт за фактом, стараясь подавать их помрачней, поближе к криминалу, а Форт искусно парировал нападки на свою биографию, толкуя тёмные места самым выгодным для себя образом.

– Вы произвели нелегальную посадку на ТуаТоу.

– Аварийную посадку.

– И сразу убили представителя власти при исполнении обязанностей. Суд вынес небывало мягкий приговор – два года и компенсация семье убитого.

– Я вчистую расплатился за всю посуду, которую разбил в том баре.

– Я знаю, сколько там стоит посуда. Выйдя на свободу, вы получили контуанский вид на жительство «за ценный вклад в экономику Державного Мира». Tyaнцам видней, за что награждать каторжников.

– Предельно ясно сказано: «за ценный вклад». Я им ценно вложил.

– Вот я и думаю – что вы вложили, если вас так скоро выпустили?

– Private.

– Вы упоминались в числе фигурантов истории с лихтером «Сервитер Бонд». На борту был феномен с Арконды, испускавший «лучи смерти». Кончилось тем, что вас увёз военный корабль мирков.

– Славные ребята. Я всегда вспоминаю о них с удовольствием.

– Мирки редко снисходят до братьев из младших миров, а тут вдруг – предоставление убежища. Им вы тоже чем-то угодили, не так ли?