– Быстро, за нами! – прокричала ему, обернувшись, женщина. – Иначе пропадешь!

Рич не заставил просить себя дважды. Он ласточкой влетел на заднее сиденье прямо на колени Бекки. Она захлопнула дверцу и освободилась из-под фотографа.

– Ходу! – прокричал старикан. – Жми на всю железку!

Но Сэм и не думал трогаться с места, а развернулся лицом к детективу, который вкатился на сиденье рядом.

– Это что еще за дерьмовщина? – смешно взвизгнул он.

Уилсон сунул ему под нос револьвер.

– Живо заводи тачку, не то разнесу башку, – прорычал он.

Сэм проворно вклинился в движение. Какое-то время ой и Рич молчали.

– В одного попали, – заявила Бекки.

– Но не насмерть, – уточнил Уилсон.

Бекки повернулась к Ричу, который сидел рядом с ней, находясь под большим впечатлением от исходившего от нее терпкого запаха духов и горячего прикосновения ее бедра.

– Спасибо, – сказала она. – Без вас нам была бы крышка.

– Что все-таки произошло? – дрожащим тоном осведомился Сэм.

– Ничего, – ответил Уилсон. – Совсем ничего. Ваш придурок вывел нас из себя своей вспышкой.

– Послушайте, Уилсон. Да расскажите вы им все, – попытался высказать свое мнение Фергюсон.

– А вы, доктор, закройте рот, – сурово оборвала его Бекки. – Предоставьте это дело мне. Нам пресса ни к чему. Причину мы вам уже объяснили.

Уилсон повернулся назад. Его лицо неузнаваемо изменилось, как будто он надел маску.

– Если вокруг этой истории пойдут слухи, – сказал он, – на нас тут же можно ставить крест! Нет, дорогой мой, доказательств, а без них нас объявят свихнувшимися. Хотите знать, что произойдет? Эти коровьи лепешки из штаб-квартиры выставят нас на пенсию под предлогом некомпетентности. Объявят нас недоумками. А представляете, что последует за этим? Ну, конечно же, вы и сами это знаете! Эти твари-ублюдки нас живо прищучат!

Он засмеялся, скорее зубоскаля. Затем отвернулся и стал смотреть вперед. Фергюсон уставился ему в спину.

–Подбросьте нас до угла 115-й и 88-й улиц, – сказала Бекки, – и держитесь как можно дальше от парка. Следуйте по Колумбус, затем по 57-й.

– И раскочегарьте этот чертов драндулет, – отрывисто добавил Уилсон. – Вы же тертый репортер, значит, должны уметь водить машину, – он сухо и устало булькнул коротким смешком.

– Что ты наплетешь в отчете об израсходованных патронах? – спросил он у Бекки.

– Все якобы произошло нечаянно, когда чистила оружие. При этом трижды выстрелила.

Уилсон покачал головой.

– Черт вас всех побери, да объясните же наконец, что происходит? – взорвался Сэм. – Поймите, именно я имею право на информацию. Я, единственный из всех журналистов в этом городе, оказался достаточно хитроумным, чтобы понять, что ключ к тайне – в ваших руках. Все остальные недотепы штурмуют штаб-квартиру полиции, дожидаясь заявления комиссара. Скажите мне хотя бы, что случилось с Эвансом. Я даже не интересуюсь тем, что только что произошло на моих глазах.

Пока он говорил, Бекки наклонилась вперед. Уилсон отвечать был не в состоянии.

– Эванс был убит. Если бы мы знали чуть больше, то давно бы уже арестовали виновного.

– Ну, тогда эта стрельба была просто так, ради потехи. Да, умора с вами обоими. Никогда еще я не видел копа, так мгновенно выхватывающего револьвер и открывающего пальбу всего лишь из-за собаки. Если это и на самом деле так, то это дерьмо, а не информация!

– Конечно, а то как же! Лучше помалкивайте, пожалуйста, и продолжайте вести машину.

– С гражданином так не обращаются.

– А вы не гражданин, вы репортер. В этом вся разница.

– И в чем именно?

Бекки не ответила. Пока шла перебранка, Фергюсон сидел неподвижно, прижавшись к ней и отодвинувшись как можно дальше от дверцы, почти к середине сиденья. Сэм заметил, что Уилсон держался точно так же. Он готов был поклясться, что оба опасались, как бы что-то не вспрыгнуло им на загривок из-за стекол... хотя те были наглухо закрыты.