— Это была Япония, — сказал Майкл. — Я был в Японии, в городе… Господи… в городе… — Он огляделся по сторонам, посмотрел на потоки автомобилей, движущихся вверх и вниз по улице, на такси и автобусы, огибающие стоящую на дороге полицейскую машину, потом — на здания. — Вроде этого, — продолжил он. — Он был похож на этот город. Так много машин. Но это… я знаю эту улицу. Это Сент-Мэри-стрит?

Гвен кивнула.

— Подождите… — сказал молодой человек, глядя на Гвен. — Я вас знаю. Вы были в том месте. Под землёй. Я знаю вас… Вы сказали: «Не бывает головоломок слишком головоломных».

Энди взглянул на Гвен, которая пожала плечами и покачала головой.

— Итак, — сказал он с налётом скептицизма в голосе. — Вы были в Японии? Когда именно это было?

— Только что, — сказал Майкл. — Десять секунд назад. Только что. Там был мужчина, в шляпе-котелке. Он… О, Господи… У него были эти зубы, и эти глаза… И девочка…

Одной рукой держа Майкла за плечо, Энди повернулся к Гвен и прошептал:

— Нам придётся забрать его, если он будет в таком состоянии. Может быть, для реабилитации в обществе[27]. Но он нам тут мешает, так что, если ты свяжешься с участком по рации и скажешь, что мы его везём, они смогут вызвать психиатра. Это позволит нам не заморачиваться с тем, чтобы везти его в участок.

Гвен робко кивнула и нырнула назад в машину.

Отпереть дверь их квартиры было нелегко, и она никак не могла этому научиться. Каждый день, без исключений, она впадала во всё большее отчаяние, вертя ключ влево и вправо, вверх и вниз. Пытаясь не засовывать ключ в скважину полностью. Дёргая дверь на себя и толкая её. В конце концов, как обычно, Рис открыл ей дверь изнутри.

— У тебя проблемы? — спросил он. — Знаешь, если меня когда-нибудь не окажется дома к твоему возвращению, ты просто из сил выбьешься.

— Ха-ха-ха, очень смешно, — саркастически отозвалась Гвен.

— Так что, — сказал Рис. — Как прошёл день?

— Нет, — отрезала Гвен. — Я не хочу об этом говорить.

Рис пошёл вслед за ней в гостиную, где Гвен сбросила туфли и швырнула куртку на спинку одного из стульев, стоящих вокруг обеденного стола.

— Почему нет? — спросил он.

— Потому что это было отвратительно, — сказала Гвен, падая на диван и пряча лицо в ладонях.

— Я была отвратительна. Я была просто отвратительна.

— Что ты имеешь в виду — «отвратительна»?

— Я имею в виду то, что я была отвратительна, — сказала Гвен. — Я просто ходила за Энди, за моим новым напарником Энди, я всюду за ним ходила, как какой-нибудь тупой чёртов… ребёнок или вроде того. Что-то было не так. Что бы ни происходило, я просто зависала. Я не знала, что делать. Я просто стояла. Я была бесполезна. Я была даже хуже, чем бесполезна. Я была отвратительна. Не знаю, что со мной было не так…

Рис сел рядом с ней и обнял её за плечо. Погладил её по волосам, мягко потянул за мочку её уха.

— Ты не была отвратительной, — сказал он. — Ты не отвратительна. У тебя просто был неудачный день.

— Рис, сколько времени я там уже проработала? Всё не должно было быть так, как сегодня. Сегодня как будто у меня весь день что-то ныло. Как будто мои мысли были заняты чем-то другим, но я не могу понять, чем именно. Может быть, это не моё призвание.

Рис посмотрел на неё, округлив глаза.

— Эй… — сказал он. — Ничего подобного. Ты хорошо работаешь. И это то, чем ты всегда хотела заниматься.

Гвен кивнула, готовая расплакаться.

— Не считая того времени, когда мне было шесть, — с кривой улыбкой заметила она. — Когда мне было шесть лет, я хотела быть принцессой Ши-Ра[28].

Рис засмеялся и, наклонившись, поцеловал её сначала в щёку, а потом в губы.

— Я в тебя верю, — сказал он, запуская пальцы в её волосы и улыбаясь. — Ты такая храбрая, потому что занимаешься всем этим. Я бы не смог. Прежде всего, я бы не прошёл по физической форме. — Он засмеялся. — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты — моя героиня?

— О Господи, — Гвен отстранилась от него и тоже засмеялась. — Бетт Мидлер?[29] Рис… ты пытаешься что-то мне сказать?

Рис расхохотался, падая обратно на диван. Он снова взглянул на неё и улыбнулся.

— Я это и имею в виду, — сказал он. — Я чертовски тобой горжусь.

— Мы все с ним встречались, — сказала Гвен. — Я знала, что где-то уже видела его раньше. Видя так много лиц, забываешь большинство из них. Я не помнила, пока не услышала то, что рассказала Тош. Всё внезапно стало ясно. Мы думали, что он сумасшедший…

— И мы тоже, — сказал Оуэн. — Да и кто не подумал бы?

— Но почему мы? — спросила Гвен. — Почему он появился в нашем прошлом? И что насчёт Йанто? И Джека? — Она повернулась к Тошико. — Мужчина в шляпе-котелке? — сказала она. — Он был настоящим?

Тошико пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Я забыла обо всём этом до сегодняшнего вечера. Сначала… когда я увидела Майкла… я просто подумала, что это было, знаете, дежа вю или что-нибудь вроде того. Как будто мне откуда-то было знакомо его лицо, но я не могла понять, откуда. Но потом… я вдруг всё вспомнила. Всё, что я знаю — тогда мне это казалось настоящим, и если я думаю об этом, я могу слышать тот… голос того существа, и я чувствую запах его дыхания. Это было просто ужасно.

— Значит, что-то его преследует, — заключила Гвен. — Майкл сказал, что видел человека в шляпе-котелке. Тош, ты тоже его видела. Что-то его преследует.

— И у меня есть ещё один вопрос, — серьёзно заметил Оуэн. — Откуда мы вообще знаем, что можем доверять ему?

Подвал D-4, согласно данным из архива, был укомплектован в январе 1942 года. В других хранилищах заканчивалось свободное место, и Торчвуд впервые нашёл частных подрядчиков, чтобы построить ещё два больших помещения уже в 1910 году.

Это была очень масштабная работа — строительство таких больших помещений так глубоко под землёй, и строительной фирме хорошо заплатили. Сначала, в 1915 году, работа началась на вспомогательных пространствах, и Торчвуд сообщил фирме, что всё это учреждение финансируется Министерством обороны, поэтому эти вопросы запрещено с кем-либо обсуждать.

Конечно, это не обязательно было неправдой. Многие из приборов, хранившихся в Кардиффском Торчвуде, могли бы помочь, пусть и минимально, Великобритании в Первой мировой войне, и там были найденные на местах сражений в Европе предметы, которые не принадлежали ни Антанте, ни Центральным державам, и эти предметы тоже хранились в Торчвуде.

К началу Второй мировой войны два новых хранилища были заполнены до отказа, поэтому в 1941–1942 годах было построено ещё два склада в той же части Хаба, известной в то время как уровень D, снова под прикрытием служения Министерству обороны. Подвал D-3 был заполнен «материалами» к 1949 году, поэтому в употребление вошёл подвал D-4.

— Да, всё это просто восхитительно, — сказал Оуэн, садясь обратно на своё место и демонстративно зевая. — Хотя я уверен, что история Торчвуда могла быть включена в программу моего обучения, и я мог бы не заморачиваться и не делать это с…

— Подожди… я кое-что нашла, — сказала Тошико, сидя за соседним столом и показывая на экран компьютера. — Ревизия, март 1954 года. Похоже, что они провели ревизию всего того, что хранилось у них в архивах. Это заняло них пятерых почти целый месяц. Было очень много инопланетных игрушек, которые нужно было посчитать.

— Не уверен, что понимаю тебя.

— Здесь, — сказала Тошико, прикоснувшись к экрану. — Это каталог всего, что было собрано до марта 1954-го. Майкл сказал, что он помогал выгружать ящик, и что этот ящик взорвался. Разве ты не считаешь, что, если бы в том ящике было что-то необычное, это принесли бы сюда?