Быстрее… быстрее. Чем ближе была она, тем сильнее кипела кровь в жилах.

Кейт… Кейти… лунная девочка. Его жизнь и смерть.

Туннель волк преодолел в пару прыжков, растворяясь в воздухе и снова возникая за пару десятков метров дальше. Да, потом будет подыхать от усталости, сутки лежать, не в силах встать, но какое это имело значение, когда она была там.

За этой горой мусора… за ничтожной дверью, сквозь которую зверь просто пролетел. Мужчина вздрогнул от боли, сильнее сжимая ручки кресла, и красные капельки крови медленно потекли из носа. Надо было стереть, но он так боялся отвлечься.

Только увидеть, только понять, что с ней всё хорошо.

Что простила.

Мотоцикл — когда она успела научиться? — и две женские фигурки на нём. Незнакомая темноволосая девушка с огромными от страха серыми глазами и Кейт.

Он бы узнал её из тысячи, из сотни тысяч. В чёрном костюме, который только подчёркивал её совершенное тело. Его руки еще помнили каждый изгиб, шелковистость кожи.

Волк застыл, жадно вглядываясь, пытаясь увидеть за чёрным стеклом шлема хоть что-то. Но не смог.

Подался вперёд, заскулив, как щенок. Правда, к чести сказать, длилось это недолго. Скулёж закончился тихим рыком. Пусть не грозным, но рыком, и она словно очнулась. Встрепенулась, расправив плечи, и мотнула головой, сильнее сжимая руль, напряглась всем телом.

«Не подходи! Не смей!»

«Кейт!»

«Ты обещал!»

Ничего не изменилось. Они всё так же близки и далеки друг от друга.

Волк перевёл взгляд на темноволосую. Симпатичная, испуганная, но не сломленная. Это хорошо.

Рейф думал недолго, зверь предупреждающе рыкнул:

«Прячь девчонку!»

И растворился в воздухе.

Мужчина в кабинете открыл глаза и некоторое время просто сидел, тяжело дыша. Кровь не просто капала, а текла из носа, окрашивая воротник рубашки в алый цвет.

Он стёр её, мгновение изучая красные разводы на пальцах, затем потянулся к платку, который лежал в кармане.

Стив будет злиться, возможно, не простит. Но так будет лучше. Если бы три года назад кто-то сделал для него подобное, Рейф был бы ему благодарен.

Нельзя, чтобы младший пошёл по его стопам и сломал жизнь не только себе, но и девчонке. Путь поищет. Оставалось надеяться, что к тому моменту, как найдёт, Кейт рядом не будет.

Рейф не хотел, чтобы она знала, не хотел видеть жалость в её глазах или злорадство… Девушка никогда не скрывала, что желает ему смерти. Что она почувствует потом, когда его не станет и свобода наконец вернётся к ней?

Радовало, что он этого не узнает.

Лишь только зверь растворился в сумраке ночи, как Кейт нажала на газ, и девушки, взвизгнув шинами, понеслись прочь по ночной дороге.

То, насколько это сложно и опасно для моего организма, я поняла где-то на второй минуте нашей стремительной езды. И причина была не в том, чтобы удержаться в седле, вцепилась я в мотоциклистку очень хорошо. Клещами не оторвёшь.

Холод.

Мне в пальто, без шапки и даже шарфика, в тонких чулках и на земле было не очень жарко, но сейчас, когда ледяной ветер дул прямо в лицо и грудь, я совсем заледенела. Плюс ко всему заморосил мелкий дождик.

Противный, застывающий на волосах от лёгкого морозца.

А поездка всё не кончалась. Сначала мы гнали на бешеной скорости, рискуя свернуть себе шею на мокром асфальте, по магистрали, затем свернули на небольшую дорогу, потом вообще на разбитую грунтовку.

Как же темно здесь было! Хоть глаз выколи.

Скорость пришлось резко сбросить, но зато ухабов и ямок в разы прибавилось. Теперь я не только замёрзла, ещё и отбила себе все мягкие места. Но спрашивать у Кейт что-либо было бесполезно. Во-первых, не услышит. Во-вторых, сейчас её отвлекать не стоило.

Поле сменилось небольшим пролеском, который быстро перешёл в густой сосновый бор с огромными вековыми деревьями и ароматом смолы и хвои.

Это уже была не дорога, а самая настоящая тропинка. Как мы не застряли, не знаю, но продолжали упорно двигаться вперёд, а потом и вверх, поднимаясь на небольшой холм.

И как она ориентировалась в этой темноте? По звездам, что ли?

Дорога заняла минут сорок. К тому времени я уже совершенно околела, стучала зубами и хрипела.

Остановились мы резко.

— Приехали, — глухо сообщила девушка, припарковываясь у чего-то огромного и непонятного.

Я не с первого раза поняла, что это небольшой сруб, спрятанный за густыми деревьями.

Следующая проблема — слезть и не упасть при этом. Ног я не чувствовала совсем и как опуститься на землю даже не представляла.

— Ты чего?

Трудно говорить, когда зубы отбивают чечётку. Просто мотнула головой, мысленно молясь, чтобы она поняла.

Кейт хмыкнула, поставила мотоцикл на специальный рычаг, что выдвигался снизу, перекинула ногу спереди и подала мне руку.

— Держу. Опускай ногу и медленно слезай. Не бойся, подхвачу.

Я сделала всё, как она сказала, и кое-как слезла, чувствуя, как от усталости подгибаются колени.

— Чёрт, замёрзла совсем, — выругалась Кейт. — Иди в дом. Быстрее. Я мотоцикл поставлю и разожгу камин. Водопровода нет, так что согреваться придётся одеялами. Одежду только сними. Всю! Она мокрая. Не дай бог, воспаление схватишь. А теперь беги!

Легко сказать — беги. Мало того, что тело не слушается, так еще туфли скользят на мокрой земле.

Дверь открылась легко. В доме было сухо, но прохладно.

Сбросив пальто, туфли и сумку на пол, я прошла вперед, очутившись в единственной комнате, которая была одновременно кухней, залом и спальней.

Света не было. Пришлось двигаться на ощупь. Дойдя до небольшого диванчика, я стащила с себя юбку и блузку. Нижнее белье решила оставить, оно не намокло. А вот с чулками пришлось повозиться. Они словно намертво прилипли к телу. Но мне удалось их снять. После этого я упала на диван, кутаясь в покрывало и поджав ноги к телу.

Согреться всё не получалось.

Меня затрясло еще сильнее. Плюс ко всему перехватило горло и горело лицо.

Кейт пришла быстро. Вошла в дом всё в том же шлеме, бросила мне еще один плед и подошла к небольшому камину. Пара минут, и пламя занялось.

— Сейчас будет теплее. Я сделаю чай, — произнесла она, выпрямляясь. — Кажется, были противовирусные. И леденцы для горла. Надо посмотреть.

Но уходить не спешила, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Ладно, — произнесла девушка отрывисто. — Всё равно увидишь.

И, подняв руки, стащила шлем с головы.

Первое, что бросилось в глаза, — это длинные-длинные белоснежные волосы. Никогда таких не видела, словно лунное серебро, они покрывали грудь, спину и плечи Кейт. Я довольно долго их изучала и только потом перевела взгляд на лицо. Особо не рассчитывая, что что-то разгляжу в темноте.

Но этого не потребовалось.

На меня, не мигая, смотрели два золотисто-желтых глаза.

Модифицированная…

Вот только проблема в том, что модифицированных женского пола не было. Никогда. Вот совсем. Мальчики и только мальчики!

Рот открылся сам собой то ли от удивления, то ли для крика.

— Тихо. Я человек, — тут же вставила она, выставляя руки перед собой. Не для того, чтобы коснуться, а пытаясь успокоить. — Не оборотень.

— Но…

— Это не заразно. Последствия отношений с модифицированными, — безрадостно произнесла молодая женщина, убирая волосы назад.

— А-а-а…

Больше я произнести не могла, внезапно закашлявшись. Что-то я не помню, чтобы у кого-то из любовниц модифицированных была подобная реакция. Точно уверена, что нет. Такого бы я точно не упустила, как и пресса. Это был бы настоящий бум.

— Последняя ступень привязки, — пояснила Кейт.

— А я?

— Нет. Ты даже первую не прошла. Радуйся, что успела убежать вовремя. Что дали убежать, — горько добавила молодая женщина, бросая шлем на небольшое плетёное кресло у камина. — Грейся, — добавила она, неожиданно усмехнувшись. — Надо же, как удивилась, даже дрожать перестала.