– А ее не раздражало сознание того, что ею, в сущности, движет то же самое? Мира одобрительно кивнула:

– Разумеется. Вы хорошо ее понимаете. Сприн­гер сказал, что его первая попытка порвать с ней оказалась неудачной, и после этого они продолжали заниматься сексом. Думаю, именно тогда Джулиан­на убедилась, что секс является ключом ко всему, и мужчина не в силах от него отказаться. Она переста­ла злиться и начала использовать эту слабость в сво­их целях.

– Я тоже так думаю, но для меня сейчас важно определить, кого Джулианна выберет следующим. Я просканировала степень вероятности Паркера, Спрингера и Рорка. Паркер и Спрингер идут вро­вень, а Рорк отстает от них более чем на двадцать процентов. Но вашему мнению я доверяю больше, чем компьютерному.

– Едва ли это будет Спрингер. Джулианна мо­жет играть с ним, как кошка с мышкой, но пока убивать не станет. Ее отчим? Возможно, но думаю, с ним она тоже повременит. Он был первой настоя­щей победой Джулианны, ее орудием. Она прибережет его на потом. – Мира поставила чашку. – Ду­маю, несмотря на результаты сканирования, это бу­дет какой-то человек здесь, в Нью-Йорке. Она еще не покончила с вами, Ева. Не исключено, что на роль следующей жертвы она наметила Рорка.

– Мне тоже так кажется. Я буду держать Рорка под наблюдением. Это выведет его из себя, но он переживет. Спасибо. Простите, что задержала вас.

– А с вами все в порядке?

– В общем, да. Конечно, было нелегко, но я смогла пройти через это и кое-что вспомнила.

– Вы мне расскажете?

Обе прекрасно понимали, что Ева здесь не толь­ко по профессиональным, но и по личным причи­нам.

– Я вспомнила, что чувствовала, когда убивала его. Вспомнила этот прилив первобытной злобы и ненависти. Они еще живут во мне, но теперь я знаю, что могу их контролировать. Я поняла, что убить его в тот момент было для меня единственным спосо­бом выжить. – Ева встала. – А если вы считаете не­обходимым подвергнуть меня официальному тести­рованию, то я не соглашусь.

Мира не сдвинулась с места.

– Неужели вы думаете, что, зная вас и понимая ваши обстоятельства, я воспользуюсь вашим дове­рием, чтобы лишить вас значка? Мне казалось, на­ши отношения стали более близкими и вы меня тоже хорошо знаете.

Ева услышала обиду и разочарование в ее голосе.

– Простите. Очевидно, это подействовало на меня сильнее, чем я думала. – Она прижала ладони к вискам. – Мне просто нужно успокоиться и со­средоточиться на работе… Он тренировал меня! – вырвалось у нее. – Тренировал, чтобы продавать другим мужчинам. – Она медленно опустила руки и посмотрела Мире в глаза. – Вы это знали?

– Подозревала. Ему было бы гораздо легче и дешевле перебираться с места на место без вас. Он считал, что вы все равно никуда не денетесь и будете приносить ему прибыль. Судя по тому, что вы смог­ли мне сообщить, ваш отец не был обычным педофилом. Он все время имел связи со взрослыми жен­щинами, и, насколько нам известно, вы были един­ственным ребенком, которого он насиловал. Если бы ему просто требовались дети, он мог бы находить их, не таская одного из них постоянно за собой.

– Он держал меня взаперти, приучая к мысли, что я от него полностью завишу, что без него мне будет еще хуже. Привязывал меня к себе страхом, побоями, наказаниями за малейшую провинность, а иногда мелкими подачками.

– Но ему за все эти годы так и не удалось привя­зать вас полностью, – заметила Мира.

– Тем не менее, он даже теперь не отпускает меня, – отозвалась Ева. – Мне приходится жить с этим – и Рорку тоже. Его это угнетает, может быть, даже больше, чем меня. Нет, не подумайте, у нас все хорошо, но… такое нелегко выбросить из головы.

– Хотите, чтобы я поговорила с ним?

– Да. – Ева почувствовала, что ее напряжение стало ослабевать. – Это было бы неплохо.

Вернувшись в свой кабинет, Ева добавила заме­чания Миры в файл с данными о Джулианне Данн, а потом скопировала все новые данные для своей команды и майора Уитни. Это, как всегда, помогло ей успокоиться.

Услышав шум за дверью, означавший приход очередной смены, Ева налила себе последнюю чаш­ку кофе и подошла к окну. «Похоже, на улицах будут пробки», – подумала она.

В маленьком офисе в доме напротив Джулианна Данн сидела за обшарпанным письменным столом. Дверь с табличкой «Дейли энтерпрайзис» была за­перта. Офис состоял из квадратной комнаты и убор­ной размером со стенной шкаф. Меблировка была скудной и дешевой, но она не видела причины со­рить деньгами, так как не собиралась провести здесь много времени. Арендная плата и так была непо­мерной для Джастин Дейли – ее нынешнего второ­го «я», – тем более что вода в унитазе текла, не пере­ставая, а от тонкого выцветшего ковра пахло плесе­нью.

Зато вид из окна был поистине бесценным. В би­нокль Джулианна могла разглядывать во всех по­дробностях кабинет лейтенанта Даллас.

Ева, как всегда, выглядела серьезной и сосредо­точенной. Все свои способности, ум и энергию она посвящала служению закону и порядку. Иными сло­вами, жила ради идеи – и ради мужчины. Джулиан­на считала, что при других обстоятельствах они бы могли создать отличную команду. Но жизнь сделала их смертельными врагами.

Восемь лет и семь месяцев – достаточный срок для того, чтобы изучить свои ошибки и пересмот­реть привычный образ действий. Она не сомнева­лась в своих способностях обвести вокруг пальца любого копа мужского пола. Но женщина – суще­ство куда более хитрое, а детектив Ева Даллас в осо­бенности. К тому же ей даже не хватало обычной вежливости признать победу своего противника.

Но теперь все было по-другому. Джулианна со­знавала, что изменилась, став сильнее и умнее, – в этом отношении тюрьма пошла ей на пользу. Ко­нечно, за это время Ева также набралась опыта. Однако между ними имелась одна существенная разница. Ева испытывала сострадание к жертвам, была привязана к своим сослуживцам, уважала закон и, что самое главное, любила своего мужа. Джулианна не сомневалась, что этот недостаток в почти безуп­речном механизме погубит ее. Просто еще не при­шло время.

Отложив бинокль, Джулианна посмотрела на часы и решила, что пора немного позабавиться.

В коридоре Ева столкнулась с Пибоди.

– Лейтенант! Я считала, что вы в Техасе.

– Я была там. Вернулась раньше, чем думала. Тебя ожидают свежие данные. А почему вы не в униформе, сержант? – Ева нахмурилась, глядя на черное платье для коктейлей и туфли на каблуках высотой в милю.

– Я уже не на дежурстве. Переоделась здесь. Сейчас я собираюсь к вам домой за моими родите­лями. Макнаб ведет нас на званый обед. Понятия не имею, что ему взбрело в голову, – он терпеть не мо­жет званые обеды и, по-моему, побаивается моих родителей. Что я могу сообщить ему о деле?

– Подождем до утра. Ровно в восемь соберемся в моем домашнем кабинете.

– Хорошо. Кстати, вы сейчас едете домой?

– Нет, хочу съездить на часок в Африку и погла­зеть на зебр.

– Ха-ха! – Пибоди поспешила за Евой, стараясь не отстать от нее в своих вечерних туфлях. – Я про­сто подумала, что вы, возможно, подвезете меня, раз мы едем в одно и то же место.

– Ты тоже собираешься в Африку?

– Даллас!

– Ладно, пошли. – Ева втиснулась в перепол­ненный лифт.

– Вы выглядите усталой, – заметила Пибоди, втискиваясь в кабину следом.

– Я в полном порядке. – Услышав нотки раз­дражения в своем голосе, Ева постаралась смягчить его. – Просто день был слишком насыщенным. Ты нашла время для дела Стиббса?

– Да, мэм. – Лифт остановился на шестом эта­же, и несколько пассажиров вылетели из кабины, как тугие пробки из бутылки. – Завтра я хочу вы­звать Морин на официальный допрос.

– Ты к этому готова?

– Думаю, что да. Я поговорила кое с кем из ее бывших соседей. У подозреваемой ранее была связь с мужчиной, но она прекратила ее через несколько недель после переезда в дом, где жили Стиббсы. Од­на из свидетельниц призналась, что ее нисколько не удивила женитьба Бойда Стиббса на Морин. После смерти его жены Морин готовила ему пищу, убира­ла квартиру и так далее. Вроде бы добрососедская помощь, если не смотреть глубже.