Ева окинула взглядом его высокую и крепкую фигуру.

– Пожалуй, это было бы неплохо.

– Мой человек дежурит у двери, – сказал Бар­телли, когда они шли по вестибюлю с полом и ко­лоннами из розового мрамора. Широкая лестница тянулась вверх, раздваиваясь на полпути ко второму этажу. – После вашего сообщения я также распоря­дился, чтобы весь коридор этажа держали под на­блюдением.

– А она может выйти, не пользуясь коридором?

– Только если спрыгнет с балкона. Но прыгать с четвертого этажа не рекомендуется.

– И все-таки на всякий случай поставьте чело­века внизу снаружи.

– Как хотите. – Достав телефон, он передал распоряжение, и они шагнули в лифт.

– Я хочу, чтобы все гражданские лица на том этаже оставались в своих комнатах. Она может по­пытаться оказать сопротивление, убежать или захва­тить заложника.

– Безопасность наших клиентов для нас важнее всего. Мы позаботимся об их защите.

Когда двери лифта открылись, Ева положила руку на кобуру. Она увидела охранника, который си­дел у широких двойных дверей, потягивая кофе. При виде начальника он вскочил и быстро отрапор­товал по-итальянски.

– Она не делала попыток выйти через эту дверь, – сказал Бартелли Еве. – Никто не пытался войти. Двое гостей – один из соседней комнаты, другой из комнаты в конце коридора – вышли на утренние процедуры. Клуб здоровья и бассейны открыты круглосуточно для удобства клиентов.

– Хорошо, отойдите в сторону и стойте ря­дом. – Ева вставила в щель первую кодовую карточ­ку. – Где находится спальня?

– Слева, футах в двенадцати от двери, за ароч­ным входом.

– А справа?

– Маленькая гостиная.

Ева вставила вторую карточку.

– Пошли, – сказала она Рорку и, выхватив ору­жие, бесшумно открыла дверь.

Внутри было темно и тихо – портьеры на окнах были задернуты.

– Стойте у двери, – велела Ева Бартелли и шаг­нула через порог.

Ее ботинки утонули в мягком ворсе старинного ковра. Быстро проскользнув под аркой в темную спальню, она почувствовала запах цветов, но по-прежнему ничего не слышала.

– Включить свет полностью! – скомандовала Ева.

Когда свет зажегся, она увидела то, что подска­зывал ей инстинкт. Кровать была аккуратно застла­на, черное вечернее платье висело на спинке стула, а под ним валялись небрежно сброшенные черные туфли. На туалетном столике лежала щетка для во­лос, отделанная серебром, и стоял флакон духов, а на зеркале ярко-красной губной помадой были вы­ведены два слова: «Чао, Ева!»

– Джулианна Данн отсутствует не потому, что ей захотелось совершить утреннюю пробежку. Она знала, что я приду за ней. – Ева устремила на администратора взгляд, способный расплавить камень. – Кто-то сообщил ей, что ее обнаружили.

– Уверяю вас, лейтенант Даллас, я не говорила об этом ни с кем, кроме тех, кого вы мне велели предупредить. – Синьорина Винченти посмотрела на надпись на зеркале. – Я не могу это объяснить.

– Очевидно, она предвидела ваши действия. – Капитан Джаманно, прибывший наконец с тремя своими людьми, развел руками. – У двери по ваше­му требованию дежурил охранник. В коридоре уста­новлены камеры слежения. Не могла же она про­скользнуть мимо них, как призрак!

– Она не проскользнула, а просто прошла. – Подойдя к компьютеру в спальне, Ева вывела на эк­ран изображение с диска охранной камеры в кори­доре. – Сейчас мы посмотрим, как это произошло.

На экране появился охранник, подремывающий на стуле. Указатель времени обозначал четыре часа пятьдесят шесть минут. Дверь комнаты, соседней с номером Джулианны, открылась, и оттуда вышла женщина в пляжном белом халате, соломенной шляпе с прикрывающими лицо широкими полями, в длинном шарфе и с большой плетеной сумкой в руке. Пробормотав охраннику «Buon giorno (Добрый день (итал.).) », она направилась к лифту.

– Это не ее комната, – заметил Джаманно. – Из этих апартаментов туда нет доступа, лейтенант. Как видите, двери между номерами отсутствуют.

Несколько секунд Ева молча смотрела на него, спрашивая себя, неужели он может быть настолько туп. Подстрекаемая бушевавшим в ней гневом, она устремилась в гостиную и распахнула двери на широкий балкон, опоясывающий здание снаружи. Когда другие последовали за ней, Ева приподнялась на цыпочки, дважды присела, согнув колени, затем подбежала к каменному парапету и перепрыгнула через него на соседнюю секцию.

Не обращая внимания на ноющие лодыжки, она подошла к дверям.

– Интересно, является ли для вас сюрпризом, Джаманно, что эти двери не заперты? – Открыв их, Ева заглянула внутрь. – И что два человека в крова­ти все еще дрыхнут?

– Дрыхнут?

– Спят! Вы, безмозглый…

– Лейтенант, – вмешался Рорк, предотвратив резкую тираду, которая угрожала испортить дружес­кие отношения между Италией и США на ближай­шее десятилетие. – Лейтенант Даллас имеет в виду, что подозреваемая каким-то образом получила пре­дупреждение и покинула только что продемонстри­рованным способом здание, а вероятно, и страну, еще до нашего прибытия.

– Знаете, что спасает ваши маленькие сморщен­ные яйца, Джаманно? – Ева прислонилась к пара­пету. – Джулианна Данн сбежала, прежде чем вы смогли бы добраться сюда и задержать ее, даже если бы сразу пошевелили толстой задницей, когда об этом просила ваша коллега. – Она повернулась к синьорине Винченти: – Идем в ваш кабинет.

Ева прошла через комнату мимо спящей пары и шагнула в коридор.

Поскольку Ева отказалась от кофе, Рорк понял, что она вот-вот взорвется. Администратор тоже на­чала проявлять нервозность. Две женщины обмени­вались резкостями, покуда итальянский полицей­ский всем своим видом демонстрировал оскорблен­ную невинность, а начальник охраны просматривал диски.

– Она идет к бассейну, – сообщил он, с мрач­ным видом наблюдая за передвижениями Джулианны из апартаментов к лифту, из лифта через вести­бюль в сад и оттуда к плавательному бассейну. Наруж­ные камеры следили за ней, пока она не свернула от бассейна на садовую дорожку. – Примите мои из­винения, лейтенант Даллас. Я должен был это пред­видеть.

– Ну, кто-то, очевидно, ее оповестил, иначе она не сбежала бы, оставив почти все свои вещи.

– Я говорила только с вами, лейтенант, с капи­таном Джаманно и синьором Бартелли, – заявила синьорина Винченти. – Больше ни с кем.

Она скрестила руки на груди, готовая к продол­жению битвы, но тут дверь открылась и вошла моло­дая женщина, неся поднос с кофе и печеньем. Она негромко извинилась, и этого оказалось достаточно, чтобы Ева узнала ее голос.

– Стойте! – Ева так резко схватила девушку за руку, что чашки на подносе подпрыгнули. – Снача­ла я говорила с вами!

– Это моя ассистентка, Елена, которая сообщи­ла мне о вашем требовании.

– Да, я помню. – Один взгляд на лицо девушки поведал Еве всю историю. – Вы знаете, какое нака­зание полагается за препятствование правосудию, Елена?

– Простите? Я не понимаю… – пробормотала девушка по-итальянски.

– Вы прекрасно говорите по-английски. Сади­тесь.

– Лейтенант, я не позволю вам запугивать мой персонал. Елена не могла помочь преступнице. Она… – Синьорина Винченти оборвала фразу, оче­видно, тоже прочитав все по лицу своей помощни­цы. – Проклятье! – Она разразилась бешеным по­током итальянских слов, а Елена съежилась на стуле и заплакала.

Начальник охраны и Джаманно тоже наброси­лись на девушку. Все трое кричали, размахивая ру­ками, покуда у Евы не заложило уши. Она уже соби­ралась сделать пару выстрелов в потолок, чтобы за­ставить их умолкнуть, но тут вмешался Рорк.

– Довольно! – властно скомандовал он и, к изумлению Евы, тоже добавил несколько итальян­ских фраз.

– Прошу прощения. – Синьорина Винченти с усилием взяла себя в руки. – Пожалуйста, извините меня за эту вспышку, лейтенант Даллас. Елена, рас­скажите лейтенанту по-английски о том, что вы сде­лали.

– Синьора Дорчестер сказала, что нуждается в моей помощи. – Слезы капали ей на руки. – Муж бьет ее. Он ужасный человек, и пользуется большим влиянием в Соединенных Штатах. Она решила мне довериться. Прошу вас, синьорина Винченти…