– Я лейтенант Даллас из нью-йоркского поли­цейского департамента. Это моя помощница, сер­жант Пибоди. Я очень вам сочувствую по поводу вашей утраты…

– Бони умер. Мой милый Бони…

Бони и Бэмби! Во всем этом Ева ощущала ка­кую-то фальшь. Оглядевшись вокруг, она поняла, что у нее нет иного выбора, как сесть на нечто пу­шистое и розовое.

– Я знаю, что вам сейчас очень тяжело. Но мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Я просто хотела устроить для него вечеринку по случаю дня рождения. Все пришли. Мы прекрас­но проводили время. Он даже не успел развернуть подарки…

Она всхлипнула, а пушистый шар у нее на коле­нях высунул розовый язычок и лизнул ее в лицо.

– Миссис Петтибоун, могу я узнать ваше насто­ящее имя для протокола?

– Меня зовут Бэмби.

– В самом деле? Ладно, допустим. Вы стояли рядом с вашим мужем, когда он упал?

– Бони говорил обо всех такие приятные слова. Ему понравилась вечеринка. – Бэмби умоляюще посмотрела на Еву. – Он ведь был счастлив, когда… это произошло?

– Надеюсь, что так. Вы не обратили внимания, кто подал ему шампанское?

– Бони любил шампанское. – Последовал сентиментальный вздох. – Это был его самый люби­мый сорт. Мы все заказали у поставщиков. Я пред­упредила мистера Марки, что его официанты долж­ны подавать шампанское и канапе в нужное время. Мне хотелось сделать все как можно лучше для моего милого Бони. А потом ему вдруг стало плохо. Если бы я знала, что он болен, мы бы не стали уст­раивать прием. Но когда он уходил утром, с ним было все в порядке!

– Миссис Петтибоун, вы понимаете, что случи­лось с вашим мужем?

Она снова зарылась лицом в шарообразную со­бачонку.

– Он заболел. Питер не сумел ему помочь.

– Миссис Петтибоун, мы предполагаем, что причиной смерти вашего мужа было шампанское. Где он взял бокал, который выпил, прежде чем ему стало плохо?

– Наверное, у девушки. – Бэмби озадаченно смотрела на Еву. – А почему ему должно было стать плохо от шампанского? Раньше такого никогда не было.

– У какой девушки?

– У какой девушки? – ошеломленно повторила Бэмби.

«Терпение!» – напомнила себе Ева.

– Вы сказали, что девушка подала мистеру Петтибоуну шампанское.

– Ах да! Это одна из официанток. – Бэмби при­жала к себе собачонку. – Она подала Бони полный бокал, чтобы он мог произнести тост.

– Он взял бокал с ее подноса?

– Нет. – Бэмби поджала губы. – Кажется, де­вушка сама подала ему бокал и вежливо поздравила с днем рождения.

– Вы знаете эту девушку? Когда-нибудь нанима­ли ее раньше?

– Я обращаюсь к мистеру Марки, а он присыла­ет официантов. На него во всем можно положиться. Он просто волшебник!

– Как она выглядела?

– Кто?

«Боже, дай мне сил не наорать на эту идиотку!»

– Официантка, Бэмби. Девушка, которая подала Бони бокал шампанского.

– Не знаю. Никто ведь не обращает внимания на официантов. – Подумав, она добавила: – Вроде бы аккуратная. Мистер Марки требует от своих под­чиненных, чтобы они выглядели опрятно.

– Она была старая или молодая? Высокая или низенькая?

– Понятия не имею. Все официантки выглядят одинаково.

– Ваш муж говорил с ней?

– Он сказал: «Благодарю вас». Бони был очень вежливый.

– Вам не показалось, что он ее узнал? Офици­антку, – поспешно уточнила Ева, видя, что Бэмби собирается спросить, кого именно.

– А почему он должен был узнать ее?

«Она действительно дура, – решила Ева. – Изображать идиотизм такого уровня просто невоз­можно».

– Хорошо. Вы знаете кого-нибудь, кто желал зла вашему мужу?

– Бони все любили. Вам бы он тоже понравился.

– А вы любили Бони, когда он состоял в браке с первой женой?

Ее глаза стали круглыми.

– Мы никогда никого не обманывали! Бони даже не поцеловал меня ни разу до развода. Он был настоящий джентльмен.

– Как вы с ним познакомились?

– Я работала в одном из его цветочных магази­нов, на Мэдисон-авеню. Бони иногда заходил туда взглянуть на ассортимент и поговорить с нами. Со мной, – добавила Бэмби с жалкой улыбкой. – Од­нажды он пришел, когда я уже собиралась уходить, и предложил проводить меня домой. По дороге Бони рассказал, что разводится с женой, и спросил, не схожу ли я с ним как-нибудь на ленч. Я подумала, не подкатывается ли он ко мне, – знаете, мужчины часто говорят, что оставляют жену, чтобы затащить вас в постель. Но я не глупа.

«Да, – подумала Ева. – „Глупа“ – слишком мяг­кое определение».

– Я сразу поняла, что Бони не такой. Он никог­да не пытался ко мне приставать. – Она вздохнула и потерлась щекой о собачий мех. – Бони был романтиком. После развода мы стали встречаться – он водил меня в разные интересные места, но по-преж­нему ничего лишнего себе не позволял. В конце концов, я сама его подтолкнула – он был такой кра­сивый, что я просто не выдержала. А потом Бони предложил мне выйти за него замуж.

– Его первую жену это не возмущало?

– Может быть. Какая бы женщина не возмути­лась на ее месте? Но она держалась очень вежливо, и Бони никогда не говорил о ней ничего плохого.

– А его дети?

– Ну, не думаю, что я им сразу пришлась по душе. Но Бони сказал, что раз он меня любит, так и они полюбят тоже. Во всяком случае, мы никогда не ссорились.

– Большая счастливая семья, – сказала Ева, когда они вышли из комнаты Бэмби. – Все друг друга любят, а Петтибоун просто душка.

– Зато жена полная идиотка, – заметила Пибоди.

– Однако ей хватило ума подцепить на крючок богатого мужа, а может быть, и добавить кое-что ему в шампанское. – Ева задержалась на лестничной площадке. – Впрочем, нужен не только ум, но и же­лезные нервы, чтобы сделать это, стоя рядом с ним в комнате, полной свидетелей. Конечно, мы покопа­емся в ее прошлом и посмотрим, сколько в этой ка­рамельке подлинного, а сколько притворного. Лю­бой, кто живет среди такого количества розового, вызывает у меня подозрение.

– А я думала, это безделушка в стиле «Мне нра­вится быть девушкой».

– Иногда ты пугаешь меня, Пибоди. Для начала наведи о ней справки по обычным каналам. Надо же – Бэмби! – Ева начала спускаться. – Люди, ко­торые называют так свою дочь, должны знать, что она вырастет пустышкой. А теперь нам нужно за­няться мистером Марки. Где он сейчас?

– Мы отвели его вместе со всеми подчиненны­ми в кухню.

– Отлично. Давай выясним, которая из офици­анток подала Петтибоуну шампанское и поздравила его с днем рождения.

У дверей кухни к ним подбежал Макнаб:

– Прибыл медэксперт, Даллас! Он согласен с врачом, который оказался на месте происшествия. Говорит, что это наверняка отравление, но не может делать официальных заявлений, пока жмурика не доставят в мертвецкую и не выпотрошат.

– Благодарю за колоритный рапорт, детектив. Передайте медэксперту, что мне нужно как можно скорее получить подтверждение причины смерти. А сами проверьте входящие и исходящие звонки по всем телефонам в доме за последние двадцать четы­ре часа.

– Слушаюсь, лейтенант. – Прежде чем отойти, он умудрился шлепнуть Пибоди.

– Если твои родители будут жить у тебя, тебе на какое-то время придется перестать тискаться с Макнабом, – заметила Ева.

– Они не захотели остановиться у меня – сказа­ли, что не желают меня стеснять, так как моя квар­тира слишком мала. Я не смогла их переубедить. Они собираются ночевать в своем трейлере. Я сказа­ла им, что городские власти это запрещают, но они только отмахнулись.

– Устрой родителей в отеле, Пибоди, пока ка­кой-нибудь патрульный не отправил их в участок.

– Я займусь этим, как только мы вернемся.

В просторном помещении кухни, сверкающем серебром и кафелем, царил хаос. На столах стояли блюда с десертом, который так и не подали гостям; повсюду громоздились башни тарелок и пирамиды стаканов. Ева насчитала восемь официантов в уни­формах, нервно переговаривающихся в углу. Огром­ный кофейник оккупировали копы. Один из поли­цейских налегал на пирожные, а другой пасся у те­лежки с фруктами.