— Ничего, — сказал инспектор Креддок, задумчиво глядя на Мергатройд. Ее подруга засмеялась:

— Он понял, что ты собой представляешь.

— Но, Хинч, — возразила мисс Мергатройд, — я ведь только старалась сообщить все, что знаю!

— А ему это не нужно, — сказала мисс Хинчклифф. Она посмотрела на инспектора.

— Ежели вы делаете это по географическому принципу, то следующим номером посетите викария. Может, вам и удастся там что-нибудь выудить. Миссис Хармон кажется совершенно безмозглой, но подчас я думаю, что она отнюдь не глупа. Вдруг ей есть что сообщить вам?

Провожая взглядом удалявшихся инспектора и сержанта, мисс Мергатройд глубоко вздохнула и сказала:

— Ну как, Хинч, я ужасно себя вела? Я так волновалась!

— Отнюдь, — улыбнулась мисс Хинчклифф. — Ты держалась молодцом.

Инспектор Креддок с умилением оглядел большую убого обставленную комнату. Она напомнила ему родной дом в Камберленде. Линялый ситец, большие ветхие стулья, цветы и книги, разбросанные где попало, спаниель в корзинке. Сама миссис Хармон, ее рассеянный неряшливый вид и открытое лицо показались ему симпатичными.

Она тут же простодушно заявила:

— От меня вам никакого проку не будет, потому что я зажмурилась. Ненавижу, когда мне светят в глаза. А когда раздались выстрелы, я зажмурилась еще крепче. И молилась, да-да, молилась, чтоб убивали как можно тише. Мне не нравится, когда стреляют.

— Стало быть, вы ничего не видели, — улыбнулся инспектор. — Но слышать-то вы что-нибудь слышали?

— Шума, конечно, было много. Двери открывались и закрывались, все говорили глупости и ахали, Мици ревела почище паровозного гудка, а бедняжка Банни верещала как резаная. И все толкались и падали друг на друга. Но я открыла глаза, только когда поняла, что выстрелов больше не будет. Все уже вышли в холл, принесли свечи.

А потом зажегся свет, и сразу стало как обычно.., то есть не совсем как обычно, но мы это опять были мы, а не те странные люди в темноте. Ведь в темноте люди совсем другие, да?

— Мне кажется, я понимаю, о чем вы говорите, миссис Хармон.

Миссис Хармон улыбнулась.

— И тут мы увидали его, — сказала она, — этого иностранца, и он был так похож на ласку.., такой розовый и удивленный.., он был совсем мертвый, а рядом валялся его пистолет. Это все было так нелепо…

Инспектору это тоже казалось нелепым, если только…

Все происходящее его тревожило…

Креддок положил на стол начальника отпечатанный на машинке текст свидетельских показаний. Тот держал в руках телеграмму, только что полученную от швейцарской полиции.

— Выходит, в полиции он был на заметке, — сказал Райдсдейл. — Впрочем, я так и думал.

— Да, сэр.

— Драгоценности.., мм.., да.., махинации с бухгалтерскими книгами.., чеками… Настоящий проходимец.

— Совершенно верно, сэр, мелкий жулик.

— Вот-вот. Но малое влечет за собой и большое.

— Будем надеяться, сэр.

Начальник полиции поднял глаза.

— Вы чем-то обеспокоены, Креддок?

— Да, сэр.

— Чем же? Все ведь ясно как Божий день. Или нет? Ну-ка посмотрим, что нам расскажут свидетели.

Он придвинул к себе рапорт и начал быстро читать.

— Как обычно — масса несовпадений, противоречий. Воспоминания разных людей о стрессовой ситуации всегда разные. Но в целом картина ясная.

— Знаю, сэр, однако она не совсем ясная. Хотите, скажу больше? Она неверная.

— Ладно, обратимся к фактам. Руди Шерц садится в автобус, отправляющийся из Меденхэма в Чиппинг-Клеорн, и прибывает туда в шесть часов. Его запомнили кондуктор и два пассажира. От автобусной остановки он идет пешком по направлению к Литтл-Педдоксу. Без труда проникает в дом, вероятно, с парадного входа. У него пистолет, из которого он делает два выстрела, одна из пуль слегка задела мисс Блеклок, затем третьим выстрелом он убивает себя. За недостаточностью улик мы не можем сказать, сделал он это намеренно или случайно. Согласен, мотивы его поведения кажутся малоубедительными. Но в общем-то мы с вами не призваны отвечать на вопрос “почему?”. Коллегия присяжных решит, признать это самоубийством или расценить как несчастный случай. Но каким бы ни было их заключение, нам это безразлично. Мы в любом случае можем поставить точку.

— То есть схватиться за соломинку полковника Истербрука, за эту его психологию, — мрачно сказал Креддок. Райдсдейл улыбнулся.

— Но, в конце концов, у полковника, наверное, богатый опыт. Правда, меня тошнит от модных ученых словечек, однако нельзя же совсем сбрасывать психологию со счетов.

— И все-таки я чувствую, что картина неверная, сэр.

— У вас есть основания полагать, что кто-то из Чиппинг-Клеорна лжет?

— Мне кажется, иностранка знает больше, чем говорит, — чуть помявшись, сказал Креддок. — Хотя, возможно, у меня против нее предубеждение.

— Вы думаете, она действовала с ним заодно? Впустила его в дом? Подговорила?

— Вполне вероятно. Но тогда надо исходить из того, что в доме есть какие-то ценности: деньги или украшения. А похоже, это не так. Мисс Блеклок, во всяком случае, это решительно отрицала. И остальные тоже. Остается предположить, что в доме были ценности, о которых никто не знал.

— Сюжет для бестселлера.

— Сомасен, это смешно, сэр. И последнее: мисс Баннер почему-то уверена, что Шерц пытался убить именно мисс Блеклок.

— Ну, из того, что вы о ней рассказывали, и из ее собственных показании похоже, что мисс Баннер.

— Согласен, сэр, — быстро вставил Креддок, — она ненадежный свидетель. Чрезвычайно внушаема. Ей можно вбить в голову любую чепуху.., но интересно, что как раз это ее собственные домыслы, не чьи-нибудь, а ее собственные. Остальные с ней не согласны. Она впервые в жизни поплыла против течения.

— А с какой стати Руди Шерцу понадобилось убивать мисс Блеклок?

— В том-то и дело, что не знаю. И мисс Блеклок тоже не знает.., или она куда более искусная лгунья, чем кажется на первый взгляд. И никто не знает. Так что, вероятно, это не правда.

Он вздохнул.

— Не унывайте, Креддок, — сказал начальник полиции. — Приглашаю вас пообедать с сэром Генри и со мной. Лучшие блюда, которые может предложить отель “Спа” в Меденхэм-Уэллсе.

— Спасибо, сэр. — Креддок слегка удивился.

— Видите ли, мы получили письмо… — Райдсдейл осекся, потому что в комнату вошел сэр Генри Клитеринг. — А вот и вы, Генри.

Держась на этот раз неофициально, сэр Генри сказал:

— Привет, Дермут.

— У меня для вас кое-что есть, Генри, — сказал начальник полиции.

— Что же?

— Письмецо от одной настырной старушки. Она в “Ройял Спа”. Считает, что может помочь нам в чиппинг-клеорнском деле.

— Ага, что я вам говорил? Старые ведьмочки! — победоносно изрек сэр Генри. — Эти зоркие кошечки все видят и все слышат. И наперекор старинной притче любят позлословить.

Райдсдейл посмотрел на письмо.

— Почерк как у моей бабушки, — пожаловался он. — Пишет будто курица лапой да еще подчеркивает через каждые два слова. Значит, так, сначала очень длинно и нудно о том, что она надеется, что отнимет не очень много нашего драгоценного времени, и что, возможно, ее наблюдения окажутся полезными, и т.д. и т.п. Как бишь ее?.. Джейн Мерпл.., нет, Марпл, Джейн Марпл.

— Разрази меня гром! — воскликнул сэр Генри. — Неужто она? Джордж, это же она, моя единственная и неповторимая старушка! Лучшая из всех самых настырных старушек на свете. А почему она очутилась в Меденхэм-Уэллсе вместо того, чтобы мирно поживать у себя дома в Сент-Мэри-Мид? И главное, поспела вовремя, как раз чтобы ввязаться в расследование! Убийство объявлено — на поживу и на потеху мисс Марпл!

— Что ж, Генри, — язвительно произнес Райдсдейл, — рад буду увидеть эталон сыщика. Отправимся на ленч в “Ройял Спа”, там и встретимся с вашей дамой. Креддок, правда, смотрит на свидание весьма скептически.