– А сколько живут стархи? – смущаясь от того, что не знаю настолько элементарных вещей, тихо спросила у собеседника.

– До ста двадцати почти все доживают, а то и больше, – пожал он плечами в ответ. Обдумывая ответ старха, поняла что, муж приближается к самой поре жизненного расцвета.

– Витара, – вырвал меня из размышлений о нем же Рид после завершения ужина, – пойдем, сегодняшнюю работу нашу примешь.

Посмотреть, что сделано за сегодня очень хотелось, поэтому сразу подскочила и вслед за мужем поспешила к нашей будущей комнате.

– Энергетический каркас подо всеми поверхностям помещения вплели, ниши под шкафы и полку сделали, доски все подготовили и начали пол набирать, воду подвели и сливную систему отладили, начали освещение в потолок вплавлять, – невозмутимо отчитался Рид, пока я осматривалась внутри.

Позади нашей спальни появилась небольшая комнатка; все внутренние стены гладкие и теплые, пол настелен уже на четверти большой комнаты. Как Рид и предупреждал, первое помещение разделил на зоны, приподняв спальную часть и отделив ее стеной, а когда я заглянула в так же вырезанную дополнительно санитарную зону, то была крайне изумлена...

– Так места много, – не удержавшись, выразила вслух удивление.

– Здесь еще не доделали немного, стена будет, отделяющая душ от туалета, – поспешил пояснить муж, – но, да, места мы что-то многовато вырезали...

– А может быть купальню сделать? – предложила я и тут же спохватилась. – Хотя из чего, да и время это займет.

– Купальню? – заинтересованно переспросил муж.

– Да маленький водонепроницаемый и гладкий изнутри бассейн, куда можно набирать воду и лежать в ней, отогреваясь, можно сразу и вдвоем, – пояснила я.

Потом подумала, что с отогреванием у мужа проблем нет в принципе, но вот момент с совместным купанием, его привлек. Задумчиво уставившись на дальнюю от входа стену, он что-то мысленно прикидывал.

  – Сделаю пока там место под слив и воду подведу, а заняться потом можно будет, как время появится. Камнем выложу внутри и оплавлю его, вот и выйдет герметичная купальня, а внутрь можно слабые инфракрасные потоки вплести, чтобы поверхность теплой ощущалась, – наметил план на будущее Рид и пообещал. – Купальне быть!

А я смутилась, представив чему быть еще. И поспешила тему сменить:

– Много еще осталось работы?

– Нет, завтра закончим. Пол в комнатах доделаем, санитарную зону до ума доведем, дверь установим. Она у меня вместе с тремя внешними заранее куплена была, – довольно сообщил Рид.

– Тремя? – удивленно переспросила я. Вроде бы две входные двери в наше подземелье, зачем же третья?

– Третья для связующего тоннеля с соседней шахтой. Тоже начнем его делать, как обживемся, – спокойно проинформировал муж. – Так что завтра переселимся. Кровать тоже хочу сделать, матрас поэтому и купил. Тебя все устраивает на данном этапе?

На последнем вопросе Рид уверенно обнял меня, притягивая ближе, и заглянул в глаза. Не в силах что-то толковое сказать от обилия переполнявших эмоций, только радостно кивнула в ответ. Мой дом! И моя семья! И не надо ждать беды или наказания, можно просто жить и радоваться этому!

Завершающий этап работ в нашей комнате был нетрудоемким. Поэтому Рид доделывал все сам. Стархи только помогли снять разделившую по диагонали зал пленку. Но далеко ее не убрали, только аккуратно свернули и оставили в углу. Ведь вскоре она снова понадобится – делать индивидуальные жилища и остальным.

После завтрака Нил и Зогал отправились вниз, нарезать породу – завтра планировали запустить компрессоры. А остальные стархи занялись одной из пещер, обильно заросшей мхом. В ней планировали выпускать оленей на свободный выгул. Воспользовавшись отсутствием посторонних, проскользнула в проем нашей комнаты, где муж набирал деревянный пол.

– Витара? – Рид бросил на меня быстрый вопросительный взгляд. – Что-то случилось?

– Нет, – улыбнулась я и тут же пообещала: – Быстро спрошу и мешать не буду.

– Ты мне не мешаешь, – серьезно качнул головой муж, – можешь остаться. Спрашивай.

Заметив, что взгляд мужа задержался на моих ногах (я сегодня опять надела платье и плоские тапки!), немного стушевалась, поэтому вопрос прозвучал неуверенно:

– Мне подумалось... хотела узнать... а выходные дни у вас бывают?

– Наверное, нет, вернее, редко, – задумался муж, – а почему ты об этом спросила?

Меня с утра посетила идея устроить Риду небольшой сюрприз (воспоминания сохранили память о том, что так иногда поступала мама), но возможности для этого я не видела – Рид с утра до ночи был занят работой. Да и вообще все стархи. Нужно же когда-то отдыхать, вот я и решила спросить об этом.

– Вы устаете так, а тяжело работать без отдыха, это вредно для здоровья, нужно хотя бы один день в неделю отдыхать, отсыпаться, заниматься чем-то личным, – совсем растеряв кураж, пробормотала я.

– Но успеть надо многое за этот год, – веско возразил муж, продолжая заниматься набором пола.

– И тоже надорваться... – почему-то в памяти всплыл разговор о проводниках. – Наверняка же успеете, вон как вы быстро все делаете.

– Я подумаю, – пообещал муж.

– Рид, а можно я еще спрошу?

Он с едва различимой улыбкой кивнул.

– Мне Гриф как-то непонятно объяснил, но я в итоге так и не знаю, как он эти накопители активирует? Мне одной даже еду не подогреть, – сообщила старху.

– А тебе с ними пока и не справиться. Активируются они сознанием, импульсом собственной энергии вроде как, – Рид быстро ответил.

– Как это? – насупилась я. – Ведь тепло от них я могу оттянуть.

– Мы это неосознанно делаем, так же как меняем температуру собственного тела. Захотел прохлады – температура понизилась, и наоборот. Так же и с энергией в накопителях: захотел их активировать – мысленно ощутил сияющую, наполняющую их и... активировал – процесс нагревания пошел.

– А за счет чего такая способность к изменению температурного режима? – устроившись на стопке досок, я с любопытством всматривалась в мужа, наблюдая за тем, как он сильными руками уверенно и ловко, доска за доской, собирает пол, не оставляя приметных щелей или провисов.

– Все на клеточном уровне, особенность физиологии. В каждой клеточке тела есть... эээ... с точки зрения землянина, митохондрии, в которых идут процессы... да вот как в компрессорах, почти реакции того же ядерного синтеза протекают в миниатюре. И именно от их интенсивности зависит температура тела. И у людей, ведь все мы во вселенной имеем общее происхождение. Но люди управлять этими процессами не умеют, а мы – можем, мы изначально развили в себе эту способность. И органы чувств у нас более развиты.

– Да уж, особенно обоняние, – поддакнула я.

– Не в нем дело, – хмыкнул Рид,– я имел в виду способность к ощущению и распознаванию энергий, ведь почти все вокруг излучает свой особый спектр.

– Но ведь можно это сделать и с помощью специального сверхчувствительного оборудования, – попыталась я быть объективной.

Муж вскинул голову, устремив на меня прямой взгляд, и снисходительно пожал плечами:

– Спорить не буду, но не раз убеждался в том, что любое оборудование в сравнении с нашим внутренним ощущением – ерунда. Я бы без раздумий положился на свое чутье, но вот на человеческие сверхчувствительные машины... – и он снова красноречиво пожал плечами. – Глупо абсолютно доверяться технике там, где можно справиться своими силами. Но людям свойственно создавать технические аналоги естественных форм. Но вы не осознаете насколько они несовершенны и... бесполезны.

– Но люди же не могут так, как вы, – примирительно заметила я.

– Зациклились на технологиях, а к себе прислушаться не хотят, – негромко пробурчал Рид.

– А вы? Обходитесь без них, без технологий? Или используете лишь чужое? Вот даже тут есть и оборудование, и техника для бытовых нужд, – удивилась такой категоричности старха.

– Мы, как и любая раса, создаем что-то для облегчения собственного существования, но там, где можно обойтись без этого, стараемся пользоваться изначальными возможностями, тем, что естественно и создано природой. Зачем мучиться, что-то создавать и подстраиваться под это, если можно обойтись менее затратным способом? Так, у нас нет технологий, направленных на создание синтетической пищи, синтезированной одежды, обогревательных и осветительных приборов, многих видов вашего оборудования, которое у нас считается просто бесполезным. Но что-то свое, то, что мы считаем востребованным, мы создаем. И свои военные технологии у нас имеются. Уверяю тебя, на стархский звездолет, даже самый безобидный, никто разумный не нападет. С помощью установок с сияющей энергией мы в состоянии за минуты разрезать корпус любого корабля, устроив как минимум разгерметизацию. Исключением является титанаровый сплав, но крайне дорогостояще делать из него корпус звездолета.