А наоборот, можно? Вновь окрыленная предположением, сорвалась с места и побежала к подъемнику. На сей раз рванула на склад. Отыскав в мешочке с разовой порцией ссохшийся боб, осторожно обхватила его руками, надеясь... Получится или нет? Неимоверно разволновалась. Ведь, если получится, это будет значить так много...

Сосредоточенно зажмурившись, поднесла ладони с сухим бобом к губам и... выдохнула, обдавая его своим теплым дыханием, представляя, как наполняю его теплом, живительной энергией... дарю жизнь.

– Витара, – вопросительный голос Грифа вырвал из отрешенной нирваны, заставив вздрогнуть. – Ты чего это делаешь?

Я, встрепенувшись, отняла ладони от лица и, разжав их, взглянула на семечко. В месте соединения двух половинок, составляющих семя боба, виднелся четкий проклюнувшийся росток. Получилось! Получилось! Получилось! Я поняла, как древние проводники 'оживляли' суровые, лишенные жизни миры! Вскочив на ноги, не помня себя от счастья, бросилась к горбатому старху, обнимая его за плечи и шепча:

– Получилось! Я смогла! Мы все выживем! Точно выживем!!!

– Витара?! – Гриф был изумлен моим поведением, но я уже не думала об этом, развернувшись, понеслась в нашу комнату. Надо было успокоиться, обдумать все и дождаться мужа. Теперь у меня есть способ помочь нам всем.

Следующий день неожиданно для меня сложился очень продуктивно. Стархи как обычно занимались насущными делами, причем никакого опускания рук или расслабленного волнением жизненного ритма не было и в помине. Наоборот, и добыча гелия-3 шла полным ходом, и тоннель к соседям прорубали и укрепляли, да еще нам с Грифом в помощь с обеда был выделен Нил. Как проинформировал повар, Рид поставил перед нами задачу создания неприкосновенного запаса – заполнить отдельный склад, куда мы должны собрать все излишки продуктов. Мне предстоит ход Данной ревизии контролировать, а так же поломать голову над тем, что предпочтительнее отложить.

Выяснилось, что проснулась я опять последней. Даже вчерашние гости уже уехали. Пока Гриф наливал мне на завтрак теплый напиток с оставшимся от вчерашнего гостинца Кривоны ломтем хлеба, как раз все планы на сегодня и озвучил.

– Вкусно, – вдохнув аромат пусть уже и подсохшего. хлеба, с некоторой долей зависти призналась я. – Умеет же она печь!

 – Да, ей бы еще сердце доброе и умение прислушиваться к окружающим, так отбою бы от женихов не было, фыркнул         признаться,    одно время думал, что именно она...

Оборвав себя на полуслове, горбатый старх намного испуганно на меня взглянул и, тут же засуетившись, переключился на приготовление похлебки.

– Если ты насчет ее видов на Рида, то я и сама заметила,–  успокоила я забывшегося повара, и туг же, решив сменить тему, спросила. – А до обеда меня отпустишь?

Гриф оглянулся, бросив любопытный взгляд через плечо.

– Надо перегной «проведать», есть кое-какая задум... – мой ответ был прерван звуковым сигналом, известившим о прибытии гостей.

Переглянувшись, вместе поспешили к двери посмотреть, кто к нам пожаловал. К моему изумлению, визуальный экран отобразил нам прибывший чужой терг, из которого выскочили двое стархов в привычных меховых облачениях и принялись выгружать что-то. Почти сразу я сообразила, что плоские разноразмерные прямоугольники, которые они убористо приставляли к стене, – это зеркала. Целых семь штук довольно крупных плоских упаковок! Разгрузив, так же быстро заскочили в терг и покинули нашу шахту.

– Это зеркала, – пояснила своему спутнику. – Рид вчера договорился, что все кто смогут – привезут. Будем теплицу у нас делать,

Гриф понятливо кивнул и засеменил обратно на новую и широкую кухню.

– Это хорошо, своевременно, – на ходу одобрил он.

– Сегодня, когда будем запасы сортировать, надо и для посадки семян отобрать. Я вчера научилась кое-чему полезному, что позволит нам получить первый урожай быстрее, – похвасталась я. Вот так: кто-то хлеб вкусный печет, а я тоже кое-что умею.

Старх промолчал, но быстрый, несколько благоговейный взгляд сказал больше любых восхищенных речей. Поэтому, в два глотка допив напиток, проглотила последний кусок и поспешила вниз – навещу оленей и займусь компостом.

– К оленям не ходи! – крикнул мне в спину Гриф. – Забыл предупредить тебя. Там вторая олениха разохотилась, так что Ярик опять буйный!

Впечатлившись угрозой, со смехом пообещала держаться сегодня от пастбища подальше и, сменив курс, отправилась проведать наши растения.

Первые посадки – бобы, фасоль и твыя проявляли завидное стремление выжить. Было очевидно: окружающие условия молодую поросль вполне устраивают, что отражалось на пусть не стремительном, но неуклонном увеличении биомассы. Заботливо полив наши первые опытные образцы, настроившись на пойманные накануне ощущения, замерла, расположив ладони над верхушками растений. Отрешившись от всех окружающих шумов, принялась чутко вслушиваться в собственные ощущения, стремясь уловить пульсацию их жизненной энергии. Постепенно получилось. Невероятно, но эти, казалось бы, внешне хрупкие и уязвимые травинки ощущались невероятной, какой-то неукротимой жизнеспособностью, стремлением тянуться вверх, преодолевай любые преграды. И пусть их «дыхание» в общем круговороте окружающей жизни воспринималось крохотными, едва различимыми искорками, но целеустремленная жизненная концентрация на единственной цели меня потрясла! За внешней хрупкостью может скрываться вот такая несгибаемая жизненная сила!

Каковы же возможности совокупной жизнеспособности окружающего живого мира? А если в масштабах Вселенной? Представить это я не в состоянии... Но, неужели, будучи способной ощущать и притягивать эту мощь, я смогу ею воспользоваться при необходимости? Мысль находилась за гранью моих представлений о возможностях живых существ. Кем были те загадочные проводники, чья кровь позволила мне делать это? И почему отец никогда не заговаривал со мной об этом?...

Почувствовав неожиданную вспышку слабости, удивленно сосредоточилась на ней, стремясь вычленить источник. Стремительно перескакивая с «жизненного пульса» крохотных травинок, с одной на другую, выявила источник. Распахнув глаза, поняла – один из ростков твыи, пусть пока незаметно снаружи, слабел... Встревожено вслушавшись в колебания его периодически натужно замиравшего «огонька жизни» поняла, что растение чахнет? По каким– то причинам ему не хватало имеющихся сил для рывка вперед. Не раздумывая, собрав те крохи чужой жизненной силы, что остались со мной после вчерашнего «грабежа» кустика мха, выдохнула их к основанию ростка, стремясь раздуть пламя его жизни. И сразу же робкий язычок жизненного тепла отреагировал, воспрянул, окреп...

Распахнув глаза, обычным взглядом обежала свои посадки, уже не сомневаясь, что все растения сумеют вырасти, смогут прожить пусть и короткую, но такую бурную и полезную жизнь.

– Витара, – одновременно с голосом я ощутила руки Рида, плавно обхватившие меня за талию – Ты что-то делаешь сейчас?

– Да, – шепнула в ответ, понимая, о чем он спросил.

– От тебя повеяло светом «сияющей»... крошечный лучик, но я заметил, – восхищенно сообщил муж.

– Серьезно? – теперь я с удивлением развернулась к нему лицом.

Возможно... эта их сияющая энергия – это форма «энергии взаимопомощи», которой может обмениваться все живое во Вселенной. Ведь живыми являются и камни, и планеты... в каком-то смысле. А сейчас я помогла травиночке... Вдруг, именно так проводники могли преобразовывать любую энергию в сияющую? Возможно, ею становится любая энергия, направленная на созидание, та, что несет отпечаток помощи, добра?

– Спасибо, что сказал мне об этом, – задумчиво пытаясь ухватить суть озарившего откровения, поблагодарила мужа. Подобрать слова, чтобы объяснить ему, не могла. Знание воспринималось чем-то сокровенным, непостижимым другими.

Рид с любопытством и пониманием несколько секунд всматривался в мое лицо, прежде чем успокаивающе кивнуть и, на миг прижав теснее к себе, порадовал: