– Прости меня, – говорю я мягко. – Я не думала об этом, и это было эгоистично. Я не хочу бороться с тобой, Сьюзен. Ты знаешь, я уважаю тебя как моего менеджера, но я прошу тебя уважать и меня тоже. Я хочу, чтоб Амалия была в моей команде. Я только прошу тебя прийти и посмотреть, как мы играем, хотя бы один раз, и хотя бы подумать об этом.

Она очень долго и пристально изучает меня.

– Если я соглашусь с этим, согласишься ли ты больше не исчезать, как сегодня вечером?

– Обещаю, – киваю я.

– Хорошо, завтра мы посмотрим, как вы играете. Сейчас же, мне нужен небольшой отдых, так же как и тебе. У тебя завтра вечером концерт в Сан-Франциско.

Я киваю, она кивает, а потом она исчезает из моей комнаты.

Я подхожу к окну и смотрю на яркие огни города.

Будет ли он следовать за мной в Сан-Франциско?

Я надеюсь на это. 

– Есть какие-нибудь новости? – спрашиваю я Мала, возвращаясь в свою кровать в мотеле позже той ночью.

– Нет. Мы не можем отследить ублюдка. Он хорошо спрятался. И он умный. У него есть те, кто ещё доделывает за него грязную работу. Я уверен, что он связан с нападением на клуб. Я просто не могу его найти.

Я выдыхаю, выталкивая чертовски ужасные воспоминания о том дне из моей головы.

– Я скоро приеду домой. Я помогу. Отправь мне все, что у тебя есть. Я все еще могу помочь, находясь в дороге. Этим занимается Кода?

– Да, он следит, но, как я уже сказал, этот человек чертовски умный.

– Мы найдем его, През, и когда мы это сделаем, мы перережем ему горло и выпортошим.

Мал смеётся.

– Мне нравится ход мысли твоего извращённого разума, брат.

– Да, – ворчу я. – Мне тоже.

– Я оставлю тебя в покое, у нас здесь есть работа. Скоро домой, Мэв. Да?

– Да.

– Позже.

 Я вешаю трубку одновременно с тем, как стучат в дверь моего номера мотеля. Я встаю, без рубашки, расстегнув джинсы и иду, открыв дверь, вижу привлекательную грудастую блондинку почти ни во что не одетую, стоящую у входа. Я осматриваю ее с ног до головы. Она способная. Я не привередливый.

– Сделай это быстро, мне нужно поспать.

Она входит, хлопая ресницами, и я кидаю ей немного денег. Она считает их, прячет в свой кошелёк, а затем смотрит на меня страстными глазами.

– Что ты хочешь, большой мальчик?

– Похуй, сука. Разве это не то, за что ты получаешь зарплату?

Она улыбается, показывая удивительно белые зубы. Она непринуждённо приближается, но я не в настроении для её шоу. Я мог бы пойти и сделать это быстрее и проще в баре, но сегодня вечером у меня не было энергии. И, просидев со Скарлетт всю ночь, ощущая тепло её тела рядом с моим, чувствуя запах этих духов, я чертовски возбужден, что могу взорваться. Я встаю, роняю джинсы, но не раньше, чем вытаскиваю презерватив из кошелька и разрываю пакет зубами. Я вытаскиваю его, раскатываю по члену, а затем рычу:

– Снимай трусики.

– Без прелюдии, – хихикает она. – Мне это нравится.

Я бы хотел, чтобы она заткнулась.

Я беру её за бёдра, разворачиваю и бросаю на кровать на колени, стягивая с неё трусы. Она уже мокрая и шевелит задницей в ожидании. Я встаю на колени, беру свой член в руку и толкаюсь в нее, совсем не проявляя нежности. Она издает хриплый звук, затем устраивает свое маленькое шоу, когда я начинаю жестко трахать ее.

Я закрываю глаза и заглушаю ее стоны удовольствия.

Я думаю о Скарлетт.

Я думаю о том, насколько сладкой будет ее киска.

Как тесно в ней было бы моему члену.

Насколько горячей станет её кожа напротив моей.

И я кончаю. Я кончаю с рваным ворчанием, изливая себя в презерватив и случайную женщину.

Желая, блять, чтобы это была не она.

Впервые желая почувствовать что-то другое, кроме освобождения, когда я трахаюсь.

Желая этого знакомого чувства дома, которого не ощущал...

С ней.

Блять.

Я смотрю в заднее окно моего автобуса, когда мы направляемся в Сан-Франциско. Я просто смотрю на горизонт, молясь, чтобы его мотоцикл появился передо мной, молясь, чтобы увидеть эту великолепную улыбку, когда он следует за моим автобусом. Но до сих пор я не видела ничего, кроме автомобилей и движения. Нет мотоцикла. Нет его. Моё сердце ёкает, и я тянусь к своей гитаре, напевая мелодию, продолжая создавать песню в своей голове. Песня, которая каждый раз, когда я думаю об этом, напоминает мне о нём.

Незнакомец, поднявший меня из темноты.

– Тьма, – тихо пою я. – Это способ взять кусочек вашей души. И Тьма, о-о-о, она может преследовать тебя, если ты позволишь, пока ты не станешь серым и старым...

Раздающийся грохот отрывает меня от моей песни, и я с нетерпением смотрю в окно, чтобы увидеть Маверика, едущего за автобусом. Мое сердце расширяется, и я не могу стереть глупую улыбку с моего лица, когда смотрю на него рядом. Он поднимает руку в символе мира, и я делаю то же самое в ответ, зная, что выгляжу глупо, из-за своей широкой улыбки. Моё сердце делает странный маленький кульбит, а в животе чувствуется порхание множества бабочек.

Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-то подобное.

И всё из-за идеального незнакомца?

Он усмехается, большой и красивый, и мне хотелось бы просто остановить автобус, сойти с него и забраться на его байк, катаясь с ним. Но я не могу, все, что я могу сделать, это смотреть на него и улыбаться. Я слабо машу рукой и почти слышу его смешок. У меня возникает идея, и моя улыбка становится больше. Я спешу прочь, осматриваю комнату, пока не нахожу чистый лист бумаги. Я нахожу маркер на своём столе и набрасываю слова: «Я играю сегодня вечером в Сан-Франциско. Ты будешь там?»

Я держу табличку у задней части окна, и затем он, немного наклонившись вперед, приближает свой мотоцикл. Через несколько минут он кивает и показывает мне большие пальцы вверх. Моё сердце колотится, ощущая предвкушение, которого я так долго не испытывала. Я решила сделать ещё один шаг вперёд. Я устала от гостиничных номеров, поэтому попросила Сьюзен забронировать для меня дом отдыха, так как я останусь на пару дней. Мне нужно что-то, чтобы почувствовать себя хоть немного по-домашнему. Она согласилась и заказала прелестный маленький домик в городе.

 Я пишу адрес на чистом листе бумаги. Затем я пишу: «Я останусь здесь». Я не знаю, чего ожидаю. Чёрт, я даже не знаю, чего хочу. На самом деле, я не знаю Маверика, но он впервые за столь долгое время вернул меня к жизни, и это то, без чего я устала жить. Просто иметь кого-то, с кем можно поговорить – это удивительно. Это всё заставляет чувствовать себя лучше. Так что, дрожащими пальцами я прижимаю бумагу к окну и наблюдаю за его реакцией.

Он читает слова, и я держу их дольше, чем обычно, на случай, если ему нужно запомнить их. Он кивает, и озаряет меня ещё одной убийственной улыбкой. Я прикусываю губу и опускаю бумагу, показывая ему два больших пальца. Его ухмылка становится шире до тех пор, пока не превращается в полноценную улыбку, и это выбивает воздух из моих лёгких. Боже. Он прекрасен. Пугающе. Но энергетика, излучаемая им, является подлинной.

Мне бы хотелось, чтобы и раньше я уделяла больше внимания подобным вибрация... Может быть, я бы никогда не оказалась в такой беде.

Стук в мою дверь отвлекает меня, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть другого члена из своей команды, Исаака, входящего в комнату. Он талантливый гитарист, и я бы не смогла без него сделать ни одной из своих песен. Высокий, темный и безумно красивый, с самыми серыми глазами, которые я когда-либо видела у мужчин, он, безусловно, привлекает внимание дам. Иногда мы собираемся вместе и сочиняем песни. Он был моим другом долгое время.

– Хэй, подруга, – говорит он, входя и плюхаясь на место у окна рядом со мной.