Вот только сейчас я не хотела его видеть. Я никого не хотела видеть и слышать. На ужин не пойду, не хочу даже слышать щебет Ливир с другого конца стола. Не могу видеть ее довольную физиономию. Как же она меня бесит! Хотелось кричать и крушить все вокруг! Но я лишь глубоко вздохнула и крепче сжала в объятиях подушку. Вечером идти к Экзору, мне надо успокоиться!

***

Ко времени отработки я опоздала и уже не плакала. Хотя злость все еще душила. Если Экзор хочет со мной подружиться, то пусть учитывает и некоторые обидные для меня вещи.

Двери в класс открыла ногой, сумку швырнула на парту и зубром прошла мимо ошарашенного Экзора в подсобку. Там я еще погремела швабрами, уронила ведро. Раз. Второй. Третий. Потом решила, что хватит, и наполнила его водой несложным пасом волшебной палочки. Еще один протест. Воду наказанным полагалось наполнять из крана и таскать из одного угла класса в другой руками, а не так, как я. Два ведра на швабру и все это отлевитировала к центру комнаты. Все так же безмолвно и быстро прошла мимо Экзора, застывшего с пером в руке. На каменный пол ведра опустились с оглушительным грохотом, а вода вылилась за края, щедро обливая пол. Профессор вздрогнул и наконец-то отмер. Пергамент выпал из его руки и медленно опустился на стол. Сверху уже аккуратно легло перо. Все это я видела мельком, из-под челки, потому как неистово терла пол. Точнее размазывала по нему пыль и грязь. Недавно начались дожди, похолодало, и дорога до замка превратилась в лужи с болотом. Курсы постарше уже умеют через все это безобразие переносить себя, а вот мы... разве что только чистую обувь перед собой перенести и на пороге переобуться. Но вот запасной обуви у многих не было, и теперь я убирала плоды «бережливости» ректора, которому не хватило денег на дорожки от студенческих домиков.

- Ливир по пути встретила? - осторожно поинтересовался Экзор.

- Нет, а должна была? - тут же огрызнулась я, дальше размазывая грязь по полу. - Она тоже напрашивалась на отработку?

- Нет, я подозреваю, что шваброй ее в детстве пугали, как меня злым хозяином леса, - осторожно ответил алхимик.

- И вы его боялись? - не успела я остановить свое любопытство.

- Нет, сбежал туда в пятнадцать, - однако! Смелый все же он мужчина. Но отчего тогда боится сказать Ливир, какая она дура?!

- Ясно, - буркнула я.

- Так отчего ты в ярости? - так же осторожно поинтересовался профессор.

- Я не в ярости, - проницательный какой! И чего же не думал, когда меня из-за Ливир наказывал?

- Пол дымится, - будто его это не волнует, отметил Экзор.

- Что?

- Пол, говорю, дымится. Ты так яростно елозишь по нему тряпкой, что я боюсь за свою башню. Все же люблю эти стены, и устраивать в них пожары это моя прерогатива, и, я бы даже сказал, эксклюзивное право.

- Может, тогда и пол здесь сами мыть будете?! - тут же прошипела я в ответ и бросила швабру о пол. Смотреть в глаза профессору было немного неловко и даже страшно. Но моя злость была сильнее.

- Да что с тобой?! - не утерпел Экзор и тоже перешел на повышенный тон.

- Ливир! - буркнула я и снова схватила швабру. Снова размазывать грязь лучше, чем смотреть в зеленые глаза профессора.

- Все-таки она... Что эта девица опять ляпнула? - устало спросил Экзор.

- Вы отлично слышали, что она сказала и ... - язык нехотя ворочался. Злиться у себя в домике и в тишине и темноте было куда проще, чем высказывать все профессору в лицо.

- Что?

- Вы ничего не сказали ей в ответ, - более смело и четко сказала я. Более зло. - Ни одного замечания, хотя вещи, которые она говорит громким шепотом, не менее оскорбительны, чем мои ей ответы.

- Она аристократка, - будто это слово все объясняло, ответил Экзор.

- И что с того?! Она заносчивая, наглая, пользуется своим положением и теми крохами мозгов и знаний, что в нее вбили богатенькие родители. Но в основном она просто пользуется своей красотой и именем! Она просто... - прорвало меня.

- Такая, какой могла быть и ты, - спокойно отметил Экзор.

Я лишь ошарашено запнулась на очередной характеристике Ливир. Что он сказал???

- Не смотри на меня так, Элли. Я ведь сказал правду. По красоте вы не слишком катастрофически разные, но ты привыкла ее оставлять естественной, лишь чуть ухаживая, Ливир же возвела это в искусство. Волосы. Прости, но отрасти ты свои, были бы не хуже, хотя на экспериментах пришлось бы ставить крест. Ум? Она получила хорошее образование, чем и пользуется. Как и ты. Имя... Элли, признайся сама себе, будь у тебя чуть меньше ума и воспитания, чуть больше красоты и имя, ты бы была такой же. Гордость у вас одинаковых размеров. Я бы даже сказал, гордыня.

- Я не такая... - хрипло вырвалось из горла. Говорить было сложно. Снова давили слезы.

- Не такая. Но вполне могла такой стать. Подумай, пожалуйста, об этом и признайся сама себе, - чуть смягчился Экзор.

- Я не смотрю на людей, как на отбросы, только потому, что они не родились в замке, - торопливо возразила я.

- Неужели? Ты ведь морщишься от каждого «шо» и «га» от одноклассников, - напомнил мне профессор. Наблюдательный.

- Ну и что? Это просто любовь к правильной речи, - опять горячо возразила я. - От этого я не считаю их вторым сортом!

- Серьезно? - теперь уже немного зло спросил мужчина. - Значит, твое отношение ко мне не изменится, если я признаюсь тебе по большему секрету, что я бастард и «Экзор» - вовсе не фамилия моего рода, а просто кличка, которую я оставил себе, когда получал новые документы? Старые благополучно сжег.

- Светлый мир, - потрясенно выдохнула я. - Это правда?

- Чистая, - твердо сказал Экзор. - Ну как, Эллисон Этнер, хочется со мной в одной комнате находиться? Чувствуешь, как уважаемый преподаватель превращается в безродного простака. Гордыня позволяет говорить со мной?

Хотелось провалиться ниже подвала. Ведь он прав. Сто раз прав в своих наблюдениях. Но время изменить себя у меня есть, а вот если сейчас не извинюсь перед профессором, то потеряю человека, хоть как-то заботящегося о мне.

- Простите, профессор, - хотелось плакать. - Я была не права. Вы...извините... я глупая. Простите, я не хотела вас обидеть и... просто Ливир сегодня...

- Ливир придется еще очень долго учиться быть выше, никого не унижая, - жестко припечатал Экзор. Ему тоже сложно держать маску вечно доброжелательного преподавателя. - Я почти уверен, что ее род на грани бедности, и у нее тоже осталась лишь одна гордыня, а остальное скоро исчезнет. У тебя же есть возможность измениться. Тебе это не так сложно, ты все же добрая девочка, этого у тебя не отнять. - Усмехнувшись, Экзор добавил, - шваброй меня не отходила, хотя могла, пока я был обескуражен твоим появлением. Что бы сделала Ливир, я даже боюсь представить.

Мой взгляд был уже где-то на туфлях профессора. Поднимать голову было стыдно. Но я все же сказала то, с чем Экзор наверняка согласится:

- У нее есть родители... Род и имя это чепуха. У нее есть родители.

Экзор просто прижал меня к себе. Мягко придерживая плечи и поглаживая мои короткие волосы. Как отец, когда говорить в утешение было нечего, и надо было просто поплакать.

- Кушать будешь? - через несколько минут спросил Экзор, когда я уже немного успокоилась, а слезы порядочно пропитали мантию профессора.

- М?

- Ты ведь голодна. На ужине тебя не было, - своим обычным тоном отметил преподаватель.

- Я просто не хотела никого видеть, - все еще глядя в пол, пояснила я.

- Ясно. У меня там мясо есть, овощи для салата и еще по мелочи. Думаю, можем что-то приготовить. Ты как? - и будто не было моей глупой обиды и страшного разговора. Как он так может? Просто простить мне мою глупость и идти дальше. Приглашать меня на ужин? Нет, слишком много.

- Профессор, вы и так для меня много делаете. Ужин... не надо. Не умру за один вечер без еды.

- Леди, не будьте эгоисткой! Я, может, тоже голоден! Но за день так устал, что сам просто уже и чая не заварю. Неужели вы бросите старого, бедного профессора умирать от голода? - зеленые глаза смотрели так смешливо и жалостливо, что я не утерпела и улыбнулась. Мне очень повезло, что в университете есть Экзор. Ему я почему-то верю.