— Ну ладно. В общем, мы с Михаилом слегка повздорили.

— С архангелом?

— Ага.

— Ты поссорилась с архангелом?

— Совсем капельку. Не о чем беспокоиться.

— А почему Земля кишит ангелами?

— Я вроде как сказала Михаилу, что отвоюю у Иеговы мир, а он принял все за чистую монету.

— Понятно. Когда произошел этот обмен мнениями?

— Несколько дней назад. Сразу после того, как… — Вспоминая тот ужасный день, я опустила голову. Мы могли потерять много людей. Не говоря уже о том, что тогда потерял Рейес. — Сразу после происшествия. Кстати о птичках. Как ты себя чувствуешь?

Рейес сложил на груди руки.

— Мы не обо мне говорим.

— А надо бы. Ты потерял сестру, Рейес. Горевать — это нормально. В конце концов, все мы люди.

Он горько рассмеялась, но быстро взял себя в руки. Как всегда.

— Что будем с этим делать?

— С чем?

— С ангелами, которые приклеились к твоей заднице.

— А-а, ты об этом! Да не переживай. Они всего лишь наблюдают и ждут. Следят, чтобы я не занялась воплощением своих угроз в жизнь.

— То есть угроза была не одна?

— Ну, большая — одна. И еще парочка мелких, которые вроде как подразумевались сами собой. Видимо, на небесах ко всей этой ерунде относятся чересчур серьезно.

— Представить не могу, с чего бы вдруг.

— Вот и я о том же. — Я съела еще один крекер и осторожно спросила: — Ты по ней скучаешь?

Рейес глубоко вздохнул, бросил на меня раздраженный взгляд, но все-таки ответил:

— Конечно, скучаю. Как не скучать? Утешает только то, что Ким теперь присматривает за Элвин.

— Согласна, — тихо отозвалась я. Тот факт, что Ким приглядывает за нашей дочерью, на одну сотую процента облегчает тяжесть в груди. Совсем чуть-чуть, но все же. — Это как пластырь с бальзамом на открытой ране.

Не желая развивать тему, Рейес отвел взгляд. Я давить не стала.

— Я принял решение, — ни с того ни с сего заявил он, снова посмотрев на меня.

— Серьезно?

— Серьезно. — Он смерил меня долгим тяжелым взглядом. — Тебе нужен телохранитель.

— Телохранитель? — расхохоталась я и потыкала вилкой в морковку. — У меня уже есть хранительница. Причем шикарная.

И моей хранительницей была ротвейлерша по кличке Артемида.

— Знаю, но от ангела она тебя не защитит. Они очень сильны, Датч. Очень. Тот факт, что они не могут тебя убить, не означает, что они не будут изо всех сил пытаться. Сомневаюсь, что ты сделаешь все необходимое, если кто-нибудь из ангелов откроет на тебя охоту.

— Но ведь они хорошие ребята.

— В большинстве случаев — да. В нашем — не уверен.

— Я же все-таки Богу угрожала.

— Ты имела полное право обжаловать, так сказать, его решение. И Иегова (кстати, его не так зовут) знает это лучше кого бы то ни было. Но я очень сомневаюсь, что он отдаст свою коробку с игрушками только потому, что тебе не нравится, как он передвигает фигурки по доске.

— Ага, я тоже сомневаюсь. Так говоришь, его зовут не так? А как?

— Я не стану говорить тебе то, что ты давно знаешь. Когда ты собиралась рассказать мне о вашей беседе с Михаилом?

— Очень хороший вопрос. Ты мне скажешь, как его зовут, или нет?

На этот раз во взгляде Рейеса мерцало что-то темное и опасное.

— Зачем? Чтобы ты и его могла вышвырнуть в божественное стекло?

Я потрясенно ахнула. Не то чтобы я сомневалась, что рано или поздно наши разговоры свернут в сторону кулона, который я круглосуточно ношу в кармане. В этом кулончике, которому уже шестьсот лет, заключена некая субстанция, известная под названием «божественное стекло», — похожий на опал камень, переливающийся и сияющий, словно тысячи галактик. А внутри находится то самое адское измерение, которое Иегова создал специально для своего непокорного брата, то бишь для моего мужа. И все это заключено в вычурное стекло лишь слегка крупнее четвертака, с изящными завитками и резьбой.

Медальон мне приходилось скрывать, потому что я понятия не имела, как Рейес воспримет новости о том, что он тоже бог, и не превратится ли он от таких новостей в злобное создание, которым, по моему убеждению, он когда-то был. И скрывала я божественное стекло до тех пор, пока не пришлось его использовать. Я засунула туда одного из двух по-настоящему злющих богов, которые присоединились к команде Люцифера. А теперь этот бог в компании демона по имени Куур торчит в аду вместе с десятками невинных душ. Уже какое-то время я пытаюсь понять, как вызволить невинных и при этом не выпустить на свободу два воплощения зла.

Так или иначе, Рейес узнал о том, что я прятала от него кулон. А еще узнал почему. Поэтому я решила сделать то, что умею лучше всего, — сменить тему.

— И кого ты предлагаешь на должность телохранителя?

Все это время Рейес смотрел на мой рот. Глубоко внутри начало покалывать. Внезапно, как будто между прочим, он прикусил и облизал нижнюю губу. Обычное, казалось бы, действие, но у меня внутри все перевернулось от предвкушения.

— Даже не знаю, — сказал он наконец. — А сколько платят?

Я откашлялась и выбросила из головы грязные мыслишки.

— Много предложить не могу. Мне и так придется перейти на зубную пасту подешевле, чтобы не увольнять Куки.

Рейес поцокал языком. Весело и в то же время чувственно, черт возьми.

— Нам приходится многим жертвовать.

Он все еще смотрел на мой рот. Клянусь, сгустившийся от феромонов воздух можно было ножом резать.

Итого, у меня было два варианта. Затащить Рейеса в чулан и сорвать с него одежду или до конца дня мечтать о том, как я затаскиваю его в чулан и срываю с него одежду.

Ох уж этот чулан!

Я уже собралась выбрать первый вариант и наброситься на Рейеса, как вдруг вспомнила нечто важное. Нечто такое, что его явно не обрадует. Но нам было необходимо все это обсудить, хотя, по моему скромному мнению, мои расследования его никоим образом не касаются. Однако в прошлом мы уже поднимали эту тему, и она оказалась болезненной, как ожог третьей степени.

Короче говоря, лучше выложить все как на духу. Сорвать, как говорится, пластырь. Разрезать вену и надеяться, что Рейесу и тогда будет не наплевать на меня настолько, что он зажмет рану.

Я снова откашлялась и расправила плечи.

— В общем, мне сегодня подкинули новое дело.

— Да ладно!

— Чтоб ты знал, я уже согласилась им заняться.

В конце концов Рейес все-таки посмотрел мне в глаза, явно сгорая от любопытства.

— И о чем речь?

— О Шоне Фостере. Он сегодня приходил.

Рейес застыл, но понять, о чем он думает, было невозможно.

— Он знает, Рейес. Знает, что он не родной сын Фостеров. Помнишь агентство, которое провернуло якобы законное усыновление? Он знает, что агентство липовое. А еще он тоже считает, что его похитили еще ребенком. Как и тебя.

Пусть я этого не видела, зато отчетливо ощутила, как вокруг Рейеса заклубилась тьма. Прочитать хоть что-то по его лицу было нельзя, но мои новости вряд ли его порадовали.

— Он сам попросил тебя этим заняться?

— Ага. Пританцевал в офис и нанял меня.

— Почему он обратился именно к тебе?

— Вот тут и начинается самое интересное. — Поднимать настроение и находить светлые лучики в кромешной тьме я могу, да. А вот с осветлением волос все совсем плохо. Никак не подружусь с пергидролем. — С тех пор как мы вернулись, я пару раз проехала мимо дома Фостеров. Ну, знаешь, исключительно чтобы разведать обстановку. Самым невинным образом. А он заметил, представляешь? Стыд мне и позор.

— Мне казалось, мы договорились, что ты не будешь лезть к Фостерам.

— Договорились, конечно! — тут же принялась объяснять я. — Я же не к ним лезла, а вокруг них. Так сказать, каталась по окрестностям. А Шон взял и заметил. — Рейес продолжал молчать, поэтому я продолжила: — Но это даже хорошо. Оказалось, нам с Шоном многое известно. У него куча полезной информации, и у меня тоже. Если соединить это с тем, что ты мне рассказывал, Фостеров как пить дать упрячут за решетку, Рейес. Я уверена, что мы сможем довести дело до суда.