Откашлявшись, мистер Фостер откинулся на спинку диванчика.

— Могу я поинтересоваться, где вы оформляли медицинскую страховку?

— Хороший вопрос. — Я задумчиво сморщила нос. Все документы у нас хранит Куки. — Названия я не помню, но логотип у фирмы красный. Кажется, с треугольником. Или с квадратом… Да, точно. С квадратом. А может быть, там нарисован круг…

— На самом деле это не имеет значения, мисс Чейз.

— Зовите меня просто Корди.

— Корди, мы можем начать с того, что вы дадите мне кое-какую основную информацию. Посмотрим, что можно придумать, а заодно и прикинем, во сколько вам обойдется полис. Как вам такая идея?

— Замечательно, — с энтузиазмом кивнула я.

К сожалению, мне не удалось прочувствовать мистера Фостера, когда я назвала якобы свое имя, поэтому я до сих пор не имела понятия, знает он, кто я такая, или нет.

Мистер Фостер достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой, и в этот самый момент в закусочной из ниоткуда появился Ангел.

— Я увольняюсь, — заявил он и наклонился так близко, что между нашими лицами остались считанные сантиметры. Пришлось изо всех сил постараться, чтобы на него не смотреть. — Мне всего тринадцать! Есть вещи, которые мне просто-напросто не стоит видеть. Ay, dios mio17! — Он отвернулся, и по резким движениям стало ясно, как он расстроен.

Секунду спустя Ангел поскреб затылок.

Я вытащила сотовый и подняла указательный палец, прикидываясь, будто мне позвонили.

— Прошу прощения. Надо ответить.

— Все в порядке.

Мистер Фостер опять налепил на лицо отработанное, видимо, годами выражение и сложил пальцы домиком. Но тот факт, что во время его законного перерыва, который я и так испортила, я еще и отвечаю на звонки, его явно покоробил. Как, собственно, и должно было случиться. Я вела себя грубо, и это мягко сказано, но мне было необходимо узнать, что произошло с моим лучшим и, между прочим, единственным детективом.

— Привет, Ангел. Что случилось? Я тут немного занята.

Он снова развернулся ко мне лицом.

— Я говорю о своей работе. Твой дядя, на секундочку, детектив полиции. Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Дядя Боб? Все в порядке?

— Это значит, что его вызывают на всякие перестрелки, поножовщины, издевательства над детьми и к, мать их, мужьям, которые избивают своих жен до полусмерти. Это значит, что у него адская работенка. И это значит, что я увольняюсь.

Я вылезла из-за стола.

— Ангел, что случилось с дядей Бобом? С ним все в порядке?

Ангел зло уставился на меня.

— Нет, блин, не в порядке. Ты вообще меня слушаешь?!

От беспокойства к горлу подкатил ком.

— Тебе нужно успокоиться, солнце. Расскажи мне, что произошло.

Сделав несколько глубоких вдохов, Ангел наконец смог объяснить:

— Он на вызове. Рано утром на Сентрал стреляли. Там, где завтраки подают.

— В блинной или «У Денни»?

— Там был мальчик, — не отвечая, продолжал Ангел. — Сидел и ел с мамой яичницу перед уроками. Что, на хрен, не так с людьми?!

Как только он сказал о мальчике, по спине медленно, как похоронный марш, пополз страх. Я должна была собственными глазами увидеть, что так расстроило Ангела.

— Милый, где сейчас дядя Боб?

— Что? — Ангел словно и не слышал меня вовсе, но постарался взять себя в руки. — Нет, не в блинной. В кафешке с желтой вывеской. Там еще солнце в углу.

— Ладно, кажется, я знаю, какое место ты имеешь в виду. — Я влила в себя огромный глоток кофе, схватила сумочку и бросила на стол несколько долларов. — Рядом с трамвайной линией, да?

Ангел кивнул, а я повернулась к мистеру Фостеру:

— Прошу прощения, мистер Фостер. Долг зовет. Я заскочу позже, если вы не против.

— Разумеется, — ответил он, закрыл блокнот и засунул его обратно во внутренний карман. — Надеюсь, все хорошо.

— Ага, я тоже надеюсь.

К сожалению, перестрелки, как правило, ничем хорошим не заканчиваются.

Назвать встречу с мистером Фостером информативной нельзя было даже с натяжкой, но кое-что я все-таки узнала: пусть даже совсем чуточку, но он определенно видел потусторонний мир. Дважды я заметила, как он косился на Ангела, причем в обоих случаях Ангел двигался очень быстро. Если мистер Фостер похож в этом на Пари, то сущность Ангела виделась ему серой дымкой. А может, он такой же, как Квентин, в которого по уши влюблена Эмбер. Благодаря трагической одержимости этот парень видит призраков так же ясно, как и я.

На всех парах я помчалась обратно на Сентрал, в кафе «Солнечная глазунья». Ангел повидал немало, хотя умер больше двадцати лет назад. После всего увиденного его реакция была более чем странной. Наверняка все дело в мальчике, о котором он упомянул. И это доказывало, что под показной бравадой скрывается золотое сердце.

Вот только мертвые дети встречаются ему постоянно. Может быть, всему виной стрельба. Может быть, случившееся всколыхнуло воспоминания Ангела о собственной смерти. В конце концов, он тоже погиб от пули, о чем напоминала рана на груди в темно-алых разводах. И с этим напоминанием он будет существовать до тех пор, пока остается в этом мире.

Так права я или нет? Раньше я никогда толком не задумывалась, как Ангел справляется с тем, что видит. Он был рядом, когда я училась в старших классах, когда поступила в колледж и когда присоединилась к Корпусу мира. Он работал со мной с первого дня существования моего детективного агентства, которое я открыла больше трех лет назад. Казалось, ему все нипочем, но, видимо, такое впечатление было ошибочным. Как только выпадет шанс, надо будет хорошенько с ним поговорить.

Найти место преступления не составило труда. Мигалки и желтая лента — всегда плохой знак.

Припарковаться пришлось у отеля рядом с кафе, после чего я пошла на поиски любимого и, прошу заметить, единственного дяди. Он стоял у машины скорой помощи и разговаривал с медиком. Тот кивнул, пожал Диби руку, залез в фургон, и скорая уехала, врубив собственные мигалки и сирену.

Дядя Боб повернулся и заметил меня в толпе зрителей за лентой. Я уже собиралась было ему помахать, но он сорвался с места и направился прямиком ко мне.

Осмотревшись по сторонам, Диби затащил меня под ленту и поволок к кафе.

— Что ты здесь забыла?

Сказать ему, что Ангел следит за каждым его шагом, я, конечно же, не могла. Потом придется рассказывать почему. А дальше о том, что ублюдок, который мог отправить его на тот свет, все еще разгуливает на свободе, и что нам удалось предотвратить первую и, надеюсь, единственную попытку убийства. А еще придется рассказать, что Диби обречен на вечные муки, опять рассказывать почему, признаваться, что я в курсе, что он для меня сделал, что должна ему по гроб жизни и безмерно его люблю.

— Чарли Дэвидсон, вы арестованы.

А может, не так уж и люблю.

— Ты не можешь арестовать меня только потому, что тебе так захотелось.

Остановившись у входа в кафе, дядя Боб щелкнул пальцами, подзывая одного из патрульных.

— Сейчас увидишь. — Взяв у офицера наручники, Диби развернул меня и сурово сдвинул брови. — У вас есть право хранить молчание.

Стоило мне увидеть зал кафе, я застыла. Повсюду перевернутые стулья, разбитое стекло и кровь. Очень много крови.

— Дядя Боб, что тут произошло?

— Все, что вы скажете…

— Мальчик, — выпалила я, вспомнив слова Ангела, и повернулась к Диби, но продолжала держать руки за спиной, хотя он успел застегнуть наручники только на одном запястье. — Тут был мальчик. Как он? Его ранили?

Диби устало вздохнул:

— Откуда ты знаешь, что здесь был мальчик?

— Шпионы доложили. Так что тут случилось?

Весь гнев из моего дяди испарился, и нахлынула печаль. Дядя Боб тяжело опустился на ближайший стул.