По традиции церемония открытия началась с торжественного перерезания красной ленточки. Меня всегда раздражали все эти традиции и напомазанные людишки. Зачем я здесь?! Какого черта я тут забыл?! Всё равно думаю лишь о Мие, и о том, что она, бля, написала.

— С приветственным словом выступит главный редактор издательства, Глобус, Бурмистров Фёдор Степанович, — продекламировала ведущая.

Он поблагодарил за содействие в обустройстве и открытии издательства нескольких важных шишек города. Куда входил и меценат Матвей Литах. А вот это уже интересно! И где Сия Морда! Я уже порядочно надрался, поэтому меня несло…

— А также всех, кто принял участие в церемонии открытия. — Услышал я продолжение речи толстого мужичонки, назвавшегося гордо, Главный Редактор.

— Своей радостью в связи с открытием издательства с гостями встречи поделится директор Центральной библиотеки, Марина Викторовна Озерова. — Снова известила нас ведущая.

— Все мы что-то должны друг другу, и тогда мы с опережением делаем взаимовыгодные предложения. Поэтому, конечно, издательство сейчас — это основа наших отношений. Мы все работаем на то, чтобы обслужить нашего читателя в удобном для него формате, предложить ему то, что ему нужно сегодня, и быть на шаг впереди, предугадывая, что ему может понадобиться завтра. Я думаю, это замечательно.

Как мне надоел этот трёп! Куда свалить?! Чёрт! У меня же телефона нет!

Прохожу мимо официанта и беру с подноса очередной бокал шампанского. Догоняюсь в баре более крепким напитком и решаю, что с меня достаточно. Разворачиваюсь, и задеваю локтем стоявшего рядом мужика. Он недовольно поморщился.

— Что?! Хочешь что-то сказать?! — Обратился к нему, хватая за грудки.

— Нет, я… — лепетал что-то непонятное, озираясь по сторонам.

— Кого-то ищешь, Козлина?! Так я тут! — Без предупреждения столкнул нас лбами. Если мой, привычный к такого рода упражнениям, то лоб несчастного издал такой хруст, что я расслышал его даже через гул праздной толпы.

Последнее, что помню, как меня выводит под руки охрана. Я вырываюсь, пытаюсь сопротивляться. Одного почти удалось свалить, но другой, вырубил меня прямым в челюсть.

*********

Очнулся. Всё вокруг бледно-голубое. Свет режет глаза.

— Бляя!… Где я?! — не замечаю, как произношу это вслух.

— В больничной палате, Михаил. — Поворачиваю голову, она нереально кружится. Что со мной такое?! Когда это меня так развозило от нескольких бокалов шампанского и пару стопок коньяка. Алкоголь никогда не действовал на меня!

Мне опять что-то сказали и я, прикрывая ладонью глаза, взглянул на говорившего. Где-то я его уже видел!… Чёрт! Осознание происходящего нахлынуло, как только увидел перевязанный лоб. Это тот хмырь у стойки.

— Добрый вечер, Михаил! — Произнес он. — Меня зовут, Ксенофонтов Игорь Андреевич. — Представился, облизывая толстые губы. — Я являюсь главным редактором издательства "Вильямс". Хочу предложить вам работу…

Мия

Проснулась от того, что Матвей положил во сне на меня ногу. Такой себе милый жест, который случался раз в пятилетку, как напоминание, что на кровати я сплю не одна. Прищурилась, еле сдерживая желание отодвинуться, или попросту сбросить его с себя. А потом перелечь на диван, или на ковер в гостиной, или на плитку в ванной, или хоть в коридор! Лишь бы не рядом… Лишь бы подальше! Посмотрела на время — начало шестого. Спать бы ещё, но больше не получается. Не идёт… Даже завсегда действенный способ оказался не рабочим! Обычно, чтобы сладко спалось, я представляла первую встречу с Мишей… И это было действительно прекрасно! Сворачивалась в клубок, улыбалась невольно, натягивала одеяло, и… Видела, как он мне улыбается, чувствовала, как большие, теплые руки накрывают талию и притягивают ближе, взгляд серо-зеленых, завораживающих глаз, с какими-то неземными, сказочными переливами… Даже слёзы. Слёзы счастья, которые выступили потому, что он наконец со мной рядом… Я на самом деле ощущала, как они по щекам стекают… И так вот, мечтая, уходила в сон, красивый и спокойный… А сейчас вот! Не важно! Не выходит! Представляю его, и с отвращением от себя отворачиваюсь… Как я могу даже мечтать о нем, если до сих пор не решилась на главное?! Живу с нелюбимым… Терплю его касания… Даже секс с ним, скрепя зубами, болью в сердце, проглотила… И Мише не сказала.

Поднялась, присела на край кровати. Нащупала пятками мягкие тапочки-обезьянки, обулась и пошла умываться. Жаль, что вода не способна смыть всей грязи…

Залила кипятком растворимый кофе. Да-да… У нас есть отличный заварной, но, я, по правде, бываю лентяйкой в мелочах. Лучше выпью недо-напиток, чем заморочусь с процеживанием молотых зёрен. Отхлебнула… Пить можно. Бросила взгляд на идеально расправленный сюртук, развешенный на стуле в прихожей. Как раздражает… Меня даже от вида его одежды в пот бросает! Ну почему? Для чего все так сложно? Ведь все по правде в моих руках… Это моя жизнь! Она у меня одна! Нужно всего лишь… Не побояться сменить ракурс и пойти по другому пути…

Итак, именно этим утром я для себя решила, что не могу больше ждать и надеяться невесть на что! Пора принимать меры…

Первое, что я хотела сделать, чтобы положить начало — рассказать семье. Ведь именно в их отношении меня живьём поедала совесть все это время! Это очень страшно… Уверена, меня не поймут. И что в таком случае? Бунтарский возраст прошел давно, и я была послушной дочерью… Однако, не в этот раз! Прости, мамуль, но, даже если ты скажешь отказаться от этой затеи — я поступлю по своему.

Отставила пол чашки с еле теплым кофейный напитком, и нашла в контактах первый попавшийся номер такси…

— Здравствуйте. Мне с Московской на Троещенскую. Подьедьте к центральной арке. — Милый женский голосок прохладно осведомил, что машина будет через десять минут, и я принялась быстро преображаться с полудрема в "барышню, одетую на быструю руку". Спортивные штаны, излюбленный пучок на голове, и рюкзак, с пачкой печенья и шоколадкой для мамы. Задобрить болтливую сладкоежку… Оставила записку мужу — "завтрак на второй полке, поставишь в микроволновку". И, звонко брязгая ключами, ушла прочь с мнимого убежища…

Через пол часа водитель уже парковался неподалеку от нашей скромной хрущевки. Рассчиталась, протянув дрожащими пальцами смятую купюру. Вышла с машины и неожиданно громко хлопнула дверцей…

— Девушка! Холодильника дома нет, что ли?! — Отругал недовольный мужчина, и я стыдливо опустила глаза в асфальт.

— Извините… — Протянула, развернулась и неторопливо побрела в сторону отчего дома, не дожидаясь сдачи… У подъезда топталась не меньше пятнадцати минут. Перебирала в голове, что скажу, как скажу, возможные варианты её реакции и своих ответов. Сжимала и разжимала пальцы, бегло изучая, насколько выцвела краска на бордюре. Все, что угодно, чтобы отвлечься. Выдохнула… С этим нужно завязывать. Раз решила — нужно действовать. От протирания подошв легче дышать мне не станет…

Зажала дверной замок. Ещё раз. Прежде, чем с коридора послышался размеренный топот — прошла, казалось, целая вечность…

— Доченька! Входи скорее, Родная! Я не ждала тебя сегодня… Ничего не случилось? — Радушный, с детства близкий, голос, добавил опасливой душе решимости…

— Мамуль… Все хорошо. Поболтать заехала. — От неожиданного ответа она удивлённо округлила глаза, на мгновение, а потом мотнула головой, и указала ладонью на гостиную. — Поставишь чайник? Я вкусненького взяла… И, можешь доставать свои карты… — Глуповато улыбаясь, попыталась настроить маму на серьезный разговор в приемлемом настроении.

— Конечно, дочурка. Сейчас все сделаем, и поговорим…

— Поговорим, мам. Поговорим… Мне нужно рассказать тебе кое-что Очень важное…

************

Верчу в руках чашку с плещущимся внутри напитком. Приятный запах немного успокаивает, но сложно не заметить, что я нервничаю.

— Послушай, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно? Кто, как не родная мать, выслушает и поймет?