Эти ничтожные изменения тока усиливаются в миллионы раз многоламповыми радиоусилителями и подаются на отклоняющую систему электронно-лучевой трубки, на экране которой и появляется синий луч. Ток, приходящий от правого усилителя, от правого рупора прибора, отклоняет светящийся луч на экране вправо, а от левого усилителя — влево. Значит, если запах приходит справа, то и луч будет указывать именно в эту сторону.

Всасывающие рупоры направлены несколько книзу, поэтому аппарат хорошо чувствует запахи на земле. Это обеспечивает точную направленность прибора при поисках, например, полезных ископаемых.

— Не буду отвлекать вашего внимания на всем известные особенности электронно-лучевой трубки, когда в зависимости от напряжения увеличивается светящаяся черта, — продолжал рассказывать я. — Это явление мы использовали в «СЛ-1», где при большой интенсивности запаха луч увеличивается по длине.

Я говорил еще долго, чертил схемы, приводил формулы. Конечно, я не мог рассказать обо всем. Да и не ждали от меня собравшиеся ученые, чтобы я поведал им долгую историю создания аппарата, историю бесконечных поисков, в которой успехи слишком часто сменялись разочарованиями. Я не хочу говорить о какой-то особой стойкости моих друзей, о жертвенности в науке, когда ради нее ученые забывают все на свете, не спят, не обедают и не улыбаются. Мы работали, как все, дружно и упорно.

Идея аппарата, правда, еще очень смутная, впервые появилась у меня. Дальнейшую работу мы вели все вместе. Андрей делал расчеты, я конструировал, Валя занималась измерениями и исследованиями деталей. Потом, когда первый макет аппарата был собран, Андрей в стремлении к исчерпывающей точности начал исследовать молекулы всех веществ, которые только попадались ему на глаза.

Валя хоть и спорила с ним, но также была увлечена этими неожиданными испытаниями. В результате были проверены физические свойства молекул нескольких сот веществ.

Несомненно, что только успехи советской оптики, в частности работы доктора Голубева, который изготовил по нашей просьбе свои чудесные призмочки, позволили осуществить наш смелый замысел. Инженеры из конструкторского бюро показали исключительное мастерство и уместили чрезвычайно сложный и громоздкий прибор в небольшом чемодане.

Но разве я мог обо всем этом рассказать в кратком научном докладе? Может быть, и вам уже наскучили мои пояснения, но ничего не поделаешь. Без них трудно будет понять, чем были вызваны те неожиданные приключения, с которыми мы встретились на Урале. Они по-своему определялись техническими особенностями аппарата.

Но вернемся к нашему совещанию.

Я спешил закончить доклад, то и дело поглядывая на часы. Отведенное мне время истекло.

Я налил из графина воды и с жадностью выпил. Помню, что от волнения зубы застучали о край стакана. Еще бы, я ждал самого страшного. До нас никто не занимался усилением запаха. Больше того: об этой возможности никто ничего не знал и даже не представлял себе, что когда-нибудь люди станут усиливать запах и увидят его на экране вполне реального аппарата.

Наступила томительная пауза. Словно издалека я услышал первый вопрос:

— Существующими приборами мы обнаруживаем металл на глубине сотен метров. Каковы преимущества вашего аппарата?

Это спросил геолог.

— Вы проверяли аппарат в поисках ископаемых? — нетерпеливо спросил профессор с квадратной бородой.

Я почувствовал, что у него накопилось много вопросов. Но что ему ответить? Видимо, мы слишком поторопились с сообщением о нашем изобретении, так как многое требовало тщательной проверки…

С места поднялся невысокий старичок в аккуратном коричневом пиджаке и недовольно заявил.

— Если бы мне сказали, что изобретен прибор, который может найти иголку в песке морском, то я поверил бы. Это можно сделать хотя бы миноискателем высокой чувствительности. Но когда мне говорят, что вот на столе стоит прибор, который может отыскать арбуз, зарытый в песке, я, извините, не верю. Прошу подробнее рассказать о результатах испытаний.

Не буду перечислять всех вопросов. Чувствовал я себя довольно скверно. Точно на экзамене, каждый специалист спрашивал меня, как говорится, «по своему предмету», а я не мог быть и физиком, и химиком, и биологом одновременно. Многие из ученых глубоко заинтересовались идеей, вложенной в новый прибор, но они хотели знать исчерпывающие данные о его работе и притом вполне конкретные…

Наши испытания в лесу показались мне и вправду детской игрой в сравнении с теми требованиями, которые — совершенно резонно — предъявляли ученые к нам и к нашему аппарату.

Последним взял слово высокий человек с розовым лицом и аккуратно расчесанным пробором.

Он говорил сдержанно, деловым тоном, с подчеркнутой вежливостью, словно боялся чем-то обидеть докладчика. Отрекомендовал он себя представителем Института редких металлов, причем оговорился, что на мой доклад попал случайно. Доклад его серьезно заинтересовал. В прошлом году комплексная экспедиция, посланная на Урал, обнаружила в одном районе следы рубидия, но есть ли там месторождение, пригодное для эксплуатации, точно не определила. Наш прибор «Всевидящий глаз» не мог им помочь. На его экране было полное затемнение, так как в уральской земле находятся чуть ли не все существующие в мире металлы.

Представитель Института редких металлов хотел уточнить возможности нашего нового аппарата. Об этом он сказал примерно следующее:

— Насколько я понял докладчика, предлагаемый им метод позволяет вести ускоренную разведку и находить тот или иной металл даже там, где встречаются лишь его микроскопические вкрапления. У меня есть практическое предложение: не желаете ли вы испытать свой аппарат в указанном районе? Если вы действительно найдете месторождение рубидия, пригодное для эксплуатации, то тем самым докажете бесспорную возможность практического использования разработанного вами «Усилителя запаха». Это будет тем более ценно, что все обычные методы разведки в этом районе не дали желательных результатов. Вам, вероятно, известно, что даже самые опытные геологи не могут определить без сложного химического анализа минералы, в которых содержатся редкие металлы: цезий, рубидий, индий, рений и другие. Если вам это удастся, то лучшего доказательства практической ценности вашего аппарата не потребуется.

Что мне оставалось делать? Я невнятно подтвердил целесообразность этого предложения, сказал, что вообще мы не отказываемся от подобной практической проверки «синего луча», выразил уверенность в успехе, обещая когда-нибудь найти и рубидий, однако заявил, что область применения нашего аппарата гораздо шире. Хотел было вновь пуститься в доказательства, но меня прервал директор.

— Об этом мы поговорим потом, — сказал он и повернулся к представителю Института редких металлов. — Я думаю, ваше предложение весьма полезно. Оно сразу разрешит многие споры. Ну, а вы, товарищ Петров, — спросил он, согласны, не откладывая дела в долгий ящик, выехать на Урал?

Я посмотрел на Андрея. Он выразительно кивнул головой.

Валя, как всегда в этих случаях, поджала губы и сидела с непроницаемым видом. Она несомненно думала, что с выездом нужно подождать, пока не закончится монтаж и наладка аппарата «СЛ-3».

Нельзя было отказываться, и, несмотря на явное недовольство нашей лаборантки, я все же согласился на предложенные испытания, в надежде, что нам удастся доказать практическую ценность «СЛ-1».

Да, именно о нем, о нашем загадочном соседе, я и хотел сейчас рассказать после того, как вам стало известно о сущности аппарата «СЛ-1», переставшего быть научной загадкой.

В испытаниях «Усилителя запаха» и всех приключениях, связанных с нашей поездкой на Урал, Омегин играл главную роль «героя». Впрочем, в этом вы убедитесь из дальнейшего.