И Малколм понимал: это может означать не просто внедрение вражеского агента или группы таковых, но и свидетельствовать о наличии заговора с участием высокопоставленных лиц из руководства Сопотского Оазиса и его силовых структур. Почему бы и нет? У поляков слабый Оазис, если рассматривать его как самостоятельную единицу на политической карте нового мира. И конечно, они постараются быть с теми, кто сильнее. С кем выгоднее сотрудничать в текущий момент. В конце концов, Британия далеко, а некоторые европейские силы, соперничающие с Оазисами Альбиона, близко.

Итак, если существует заговор или, еще хуже, двойная игра высшего руководства Сопота, то логично допустить, что в апартаментах британского гостя установлены жучки, экранированные от детектора шпионских устройств. Но все номера в отеле такой серьезной техникой враги нашпиговать не могли. Значит, нужно переместиться в другой номер, выбрав его случайным образом. Пусть он будет не столь комфортен, как предложенный люкс.

В новом номере Элдридж сразу обнаружил два обыкновенных подслушивающих устройства и скрытую камеру, которая, правда, оказалась обесточенной, но вполне работоспособной. Ничего удивительного: прослушка номеров отеля практикуется, наверное, во всех Оазисах мира. Уж коль скоро на этих территориях всем поголовно вживляются идентификационные чипы, то какие моральные установки заставят отказаться от другого инструмента тотального контроля за людьми?

Изъяв эти устройства и отправив их в специальный магнитный генератор, имеющийся в одном из отделов дорожного кейса, британец тут же вызвал в свой номер трех ключевых сотрудников «дипломатической миссии» Ост-Европейской компании, задолго до него присланных сюда с острова в длительную командировку в качестве советников.

Ждать долго не пришлось. Они хорошо знали Малколма — его должность, ранг и статус в Ост-Европейской корпорации. И конечно, наизусть знали свою инструкцию, которая четко гласила: они подчиняются эмиссару ОЕК — полковнику Малколму Элдриджу.

Он еще долго, после того как все трое вошли в его новый номер, смотрел из окна четвертого этажа на скупую на снег, но щедрую на ветра зимнюю Балтику.

— Присаживайтесь, джентльмены. — Элдридж, не оборачиваясь, небрежно махнул рукой в сторону столика, сервированного для плотного ужина. — Угощайтесь, наливайте себе чай.

Советники стали молча рассаживаться.

— Я бы предложил вам скотч, однако дела наши не столь успешны, чтобы позволять себе милые слабости.

Малколм наконец отвернулся от окна и присел за столик.

— Джентльмены, ситуация такова. Сверхсекретный «Сопотский проект», на который наше руководство возлагало и возлагает столько надежд, как выяснилось, уже не такой и секретный. Морис Оукли, Эван Дэвис, Оливер Уилсон, ознакомились ли вы с тем кратким отчетом, что я послал на ваши коммуникационные устройства вместе с требованием немедленного прибытия?

— Да, сэр, — кивнул высокий, короткостриженый Оливер Уилсон с вытянутым лицом, массивным подбородком и неправильным прикусом, из-за которого его облик внушал контрагентам страх и сговорчивость.

Среди прибывших советников он имел наиболее высокий статус и немалый боевой опыт. Уилсон курировал силовые структуры Сопотского Оазиса. Сейчас он сидел справа от Элдриджа, закинув ногу на ногу и поглаживая большим пальцем массивный серебряный перстень на среднем пальце той же правой руки.

— Превосходно. Значит, вы прекрасно понимаете, о чем именно я говорю. Особенно вы, Морис. — Элдридж взглянул на невысокого очкарика с рыжими жидкими волосами. — Вы технический специалист. Ведь это вы уловили странную закономерность в фоновых шумах радиообмена между лабораторией и группой «Портал»?

— Именно, сэр, — кивнул тот. — Однако, признаться, я никак не думал…

— А вам и не надо было, — перебил его эмиссар. — На то есть аналитический отдел контрразведки. У вас свой профиль работы, и вы отлично справились. Так вот, по секретному проекту происходит утечка. Во время сеансов связи с контрольной тестовой группой «Портал» кто-то посылает сообщения, маскируя их довольно сложным прибором связи под фоновые шумы. Следовательно, этот человек знает график контактов с группой. А эти контакты проходят именно в рамках проекта. Я думаю, ни у кого нет сомнений в том, что передача неизвестных данных неизвестным агентом касается «Сопотского проекта»?

Смуглый Эван Дэвис потер подбородок, шурша аккуратной черной бородой. Он тоже носил очки.

— Мистер Элдридж, а не может ли быть ошибки? Что, если это действительно фоновый шум, просто не совсем обычный из-за близости места силы? То есть аномалии?

— В этих шумах выявлена математическая закономерность, именно на нее обратил внимание Оукли. — Малколм кивнул на Мориса. — Далее, наши криптографы из департамента контрразведки месяц работали над этой закономерностью и вывели из нее не что иное, как шифр. Да-да, можете не сомневаться: фоновые шумы, сопровождающие переговоры с контрольной группой, являются рукотворными. Мы имеем дело с тайной передачей сведений.

— А расшифровать не удалось?

— Нет. — Эмиссар мотнул головой. — Весьма сложная структура шифра.

— Вот же дерьмо… — тихо выругался Уилсон и перестал ласкать свой перстень.

— Надеюсь, вы понимаете, чем все это чревато? — продолжал Элдридж. — Мы либо получим полный провал нашего проекта, либо, что еще хуже, будет нарушена наша монополия на этот проект. А корпорацией уже вложены колоссальные средства в исследования, и в случае успеха мы получили бы гигантское преимущество перед любым врагом, начнись большая война. И теперь все это на волоске повисло. Мы можем проиграть еще до начала игры, джентльмены. Итак, какие у вас соображения?

— У меня есть несколько мыслей, сэр, — приподнял ладонь Морис Оукли.

— Я слушаю, — кивнул Элдридж.

— Во-первых, все переговоры с контрольной группой записывались. Причем записывалась не просто посылаемая информация, а именно в формате радиопередачи. И эти записи сохранены, с присутствием фоновых шумов разумеется. Собственно, благодаря этому я и обнаружил закономерность. Работа над проектом идет уже три года, верно?

— Совершенно верно. — Элдридж снова кивнул.

— Фоновые шумы присутствуют всегда, от этого никуда не деться. Есть фактор солнца, есть фактор реликтового излучения ну и так далее. Однако после детального анализа записей я выявил, что закономерность в этих шумах появилась прошлым летом. Причем не внезапно. Похоже, что условный агент поначалу передавал просто контрольный сигнал, не несущий информацию. Возможно, тестировал связь либо прощупывал нашу систему безопасности. Длилось это от месяца до двух. Но мы можем предположить, что устойчивая утечка началась в июле две тысячи пятьдесят первого года. А это время серьезных подвижек в работе проекта.

— Очень хорошо. — Малколм слегка улыбнулся, выказывая свое удовлетворение работой Оукли.

— Однако я не располагаю никакими данными об обратной связи, — продолжал Морис. — Мистер Элдридж, не могли бы вы мне помочь? Существует ли ответная передача агенту, находящемуся в Сопотском Оазисе?

— Работа агента предполагает обратную связь. Как минимум он должен получать новые инструкции либо корректировку старых с учетом вновь возникших данных. Выявили утечку мы лишь в начале января. То есть занимаемся расследованием менее двух месяцев. Но обратных передач за это время пока не зафиксировано. Это не значит, что их точно нет. Это значит, что, если они есть, мы их пока не можем зафиксировать.

— Скверно, — поморщился Дэвис.

— Представить себе не можете насколько. Однако ждать у моря погоды нам нельзя. Всем вам известна участь Альянса Североамериканских Оазисов… Точнее, их сверхсекретного проекта «Кецалькоатль». Они вложили огромные средства в этот проект, не пожалели и времени. В итоге произошла утечка, и они потеряли не только экспериментальный самолет, но и значительную часть телеметрических данных по испытаниям. Если нечто подобное произойдет и с нашим «Сопотским проектом», то, я думаю, мне не нужно объяснять, какие это будет иметь последствия для нас.