— Ты снова в своей стихии, — сказал Джефф.

— О да.

— Когда ты сказал, что хочешь пойти на матч, мне показалось, что ты боишься, как бы тебя снова не облили там дерьмом, или что-то в том же духе?

— Да, ты прав. — Крис с силой уперся ладонями в руль.

— Как ты думаешь, что самое худшее может с нами случиться?

Крис вздохнул.

— Ну, что кто-нибудь сподобится меня опознать и устроит шумиху по поводу того, какой же я осел, что у шел из бейсбола, а это, как нетрудно догадаться, всполошит кучу народа на стадионе, и мое присутствие будет обсуждаться на все лады. В общем-то ничего серьезного, — он засмеялся. — Однако, пока я сохраняю инкогнито и разгуливаю там как некий мистер Джой Фанат и никто больше, я надеюсь, что все будет в порядке.

Они нашли место для машины уже на самом краю автомобильной стоянки, заполненной толпой болельщиков. Дневной свет быстро шел на убыль, но Крис предпочел надеть солнцезащитные очки, пока шел через стоянку. Кроме того, он открыл багажник и извлек оттуда две коричнево-оранжевые бейсбольные кепки.

— Камуфляж, — с улыбкой пояснил он, протягивая одну Джеффу. — Здесь все ходят в таких. Сольемся с массой.

Джефф рассмеялся, напяливая кепку, и его лицо неожиданно изменилось. Впервые он не казался чужим. Он выглядел как коренной житель Сан-Диего.

Они прокладывали себе путь через автомобильную стоянку, забитую машинами, разукрашенными в цвета игравших сегодня команд. Крис вдохнул аромат жареных цыплят и пива, витавший в летнем воздухе стадиона, и почувствовал прилив острой ностальгии по спорту.

Подойдя к кассе, он волновался так, что сердце, казалось, вот-вот выскочит у него из груди. Они тихо встали в очередь за билетами. Крис был слишком возбужден, чтобы говорить. Однако пока все шло нормально. Он взглянул на свое отражение в стекле над окошечком кассы и с трудом узнал сам себя в солнцезащитных очках и кепке.

Но седоватый, средних лет продавец билетов справился с этой проблемой до обидного легко.

— Крис Гарретт — воскликнул он, выражая набор самых лучших чувств в неправдоподобно широкой улыбке.

Крис замер, его улыбка приросла к губам. Позади него по очереди прокатился шепот, потом на мгновение стих, чтобы тут же возобновиться с новой силой.

— Как поживаете? — обратился он к кассиру, словно к старому другу. Он передал в окошечко кассы деньги на два билета.

— Отлично! — Все еще улыбаясь, кассир протянул ему билеты. — Рад видеть тебя, земляк, — добавил он — С тех пор, как ты вне игры, она уже не та.

— Спасибо, — только и сказал Крис, удивившись комплименту. Он выбрался из очереди, стараясь ни с кем не встречаться глазами, и только тут обнаружил, что Джеффа нет больше рядом с ним. Он заметил его на изрядном удалении, разглядывавшего автомобильную стоянку.

Крис приблизился, чтобы отдать ему билет. Джефф щелкнул по козырьку его кепки.

— Эффективная маскировка, — сказал он.

— Это все случайно, — оправдывался Крис, в то же время не в силах подавить свое замешательство оттого, что его с ходу распознали.

Они прошли под широким козырьком позади трибуны по направлению к воротам. Крис снял очки. На них навалился неистребимый запах «горячих собак» и гомон болельщиков, уже занимавших свои места Крис сверился с билетом, чтобы не потерять направления.

— Ты знаешь, — неожиданно сказал он, оглядывая торговые палатки, — я никогда раньше не ел «горячих собак», но в бейсболе, по-моему, есть что-то такое, из-за чего я буду чувствовать себя нарушителем правил, если не съем хотя бы одну.

Джефф ничего не ответил. Он весь напрягся. Ею шаги стали неловкими и скованными. Крис подумал, что он старается быть готовым к любым неприятностям.

— Эй, как насчет пары сосисок и пива перед тем, как мы отыщем свои места? — более настойчиво обратился он к Джеффу.

— Хм-м-м! — нахмурился Джефф. — Ну что ж, пожалуй, ты прав.

Они пристроились в одну из очередей, тянувшихся от палаток с сосисками, и Криса тут же насторожил шепот, раздавшийся за его левым плечом. Стоявшие вокруг них люди откровенно разглядывали его, кивками указывая на него соседям. После пятилетнего разрыва с этим миром он не ожидал, что его столь легко опознают. Невольно он задрал повыше подбородок и расправил плечи. Он не позволит себе спасовать, кто бы ни посмел съязвить по его адресу.

Один из мужчин, стоявших в очереди слева от него, легонько пихнул его локтем.

— С тех пор, как ты ушел, не могу уговорить свою бабу пойти со мной на игру, — произнес он, скаля зубы в улыбке.

Крису хватило самообладания уловить в его словах грубоватый комплимент. Он улыбнулся в ответ.

— Забавно! А мне ее и уговаривать никогда не приходилось. — Его покоробило от двусмысленности отпущенной им же самим шуточки. Он чертовски долго не общался с подобного сорта людьми, однако мужчина в ответ на его сальность с готовностью загоготал, а к нему присоединился его приятель, низкорослый тип с длинными волосами, стянутыми в конский хвост на затылке, и маленькой серьгой в одном ухе.

— Ты отлично выглядишь, Гарретт, — раздался голос из задних рядов очереди. — Политиканам придется потесниться, чтобы дать тебе место. Как твоя рука?

Крис поднял повыше свою правую руку.

— Она просто динамит, когда я бросаю бумаги себе на стол. — Он обернулся на Джеффа, который с безразличным видом смотрел в пространство из-под козырька своей кепки, словно происходящее вокруг его совершенно не интересовало и он никогда раньше даже в глаза Криса не видел.

Еще один мужчина — и парочка женщин — образовали возле Криса нечто вроде круга. Очередь смешалась. Это захватило его врасплох, ведь такого не случалось с ним уже несколько лет.

— Они не любят тебя там, в Долине Розы, — вмешался болельщик постарше, одетый в куртку с цветами команды младшей лиги. — Возвращался бы ты в свою команду, где ты был на своем месте.

Тип с сережкой тронул его за локоть.

— Я встретил тебя однажды, когда еще жил в Нью-Йорке. Вы играли с нью-йоркской командой, и я был ее большим поклонником. Я целую неделю до этого мечтал о том, чтобы ты заболел или случилось что-нибудь такое, чтобы ты не смог играть. Ведь, когда ты выбрасывал, у твоих противников не оставалось шанса выиграть.

— Надо думать, это комплимент, — засмеялся Крис. — Тогда спасибо.

Между рядами взрослых протиснулся мальчишка лет десяти. Из зажатой в руке стопки бейсбольных карточек он выдернул одну и протянул ее Крису вместе с авторучкой.

— Вы не могли бы дать мне автограф, мистер Гарретт? — попросил он.

Крис взъерошил мальчишке волосы. А потом надписал карточку, пользуясь услужливо подставленной спиной болельщика из Нью-Йорка. Он вряд ли мог вспомнить, когда ему приходилось в последний раз давать автограф.

Он уже протягивал карточку обратно пацану, когда из круга людей выступила особа женского пола и заглянула Крису в лицо. Она была яркой блондинкой. Юной. Дерзкой.

— Привет, Крис, — сказала она.

Он равнодушно взглянул на нее. Ее темноволосый спутник предпринимал отчаянные, но безуспешные попытки вытащить ее из круга.

— Ты верно, не помнишь меня? — не унималась юная особа.

— Нет, извините, — покачал он головой.

— Ким Рикерт, — напомнила она. — Это было довольно давно, еще во времена «до Кармен Перес» — если ты понял, что я имею в виду.

Болельщик из Нью-Йорка многозначительно хмыкнул, и Крис невольно покраснел. Он совершенно не помнил эту красотку, но не думал, что она лжет. Скорее всего он действительно переспал с ней однажды. Может, даже несколько раз.

Ее приятель со стоном снова потянул ее за руку.

— Идем же дальше, Ким.

— Мы скучаем по тебе, Крис! — крикнула она на прощанье через плечо.

Мужчины загоготали, когда Крис, словно спохватившись, зажал руками уши все еще стоявшему возле него пацану.

— Ты ничего не слышал, понятно? — спросил он, тоже рассмеявшись.

— Ах, ах, — фыркнул тот с ухмылкой и скрылся вместе со своей карточкой за взрослыми, скорчив на прощание рожу.