– Только запомни: это секрет, и все должно остаться в тайне. Пенелопа – это я!

Джеремая рассмеялся:

– Пенелопа – твоя сестра, глупышка!

– Да нет же. Я хотела сказать, что это я пишу колонку «Спросите у Пенелопы». Это я, понимаешь?

Джеремая снова взглянул на вырезку:

– Ни за что не поверю!

– Папа, это правда! Хейзел передает мне вопросы читателей, а я составляю ответы, понимаешь?

– Так, выходит, ты – писательница?! – изумился Джеремая. – Моя малютка – писательница?!

– Пожалуйста, потише, – сказала Люси. – Пока что все должно остаться в секрете. Не говори об этом даже Дасти, пока вы не приедете домой. Обещаешь?

– Конечно, обещаю, дочка! И я так горжусь тобой, что так бы тебя и задушил в объятиях. – Со слезами на глазах Джеремая крепко обнял Люси. – Я всегда знал, что настанет день – и ты блеснешь своими талантами. Вот мама обрадуется, когда узнает!

Поезд уже подходил и начинал постепенно останавливаться. Чуть не расплакавшись, растроганная Люси освободилась из объятий отца. На платформе находился духовой оркестр. Мэр города, городской совет в полном составе, а также большая группа встречающих стояли в ожидании гостей. Когда кондуктор выдвинул ступеньку и начал высаживать пассажиров из вагона, оркестр дружно грянул «Америка прекрасная…»

– Папа, – сказала Люси, взяв отца за руку, – пойдем поприветствуем Мэри Лиз.

Знаменитая женщина-оратор и сопровождавшие ее дамы миновали платформу и вышли на площадь станции. Здесь они остановились. Люси приподнялась на цыпочки, чтобы лучше видеть. У Мэри Лиз были резкие черты лица, высокий лоб и темно-каштановые волосы, туго стянутые на затылке; платье же – черное, строгого покроя, с высоким воротничком.

Решив обратиться к встречавшим ее людям с приветственной речью, Мэри Лиз громко проговорила:

– Благодарю вас за теплый прием! Позвольте представить вам моих верных соратников и неоценимых помощников. – Она повернулась к женщине, стоявшей слева от нее, – маленькой серой мышке в сером костюме. – Это Лора Фридман, мой секретарь, и именно она организует для меня поездки – такие, как эта.

Тут раздались аплодисменты. Потом Мэри Лиз повернулась к женщине, стоявшей справа, – довольно высокой, с красивыми и выразительными чертами лица и с седыми прядями в золотисто-каштановых волосах. На женщине были брюки и бежевый пиджак поверх белой блузки.

– А это, – продолжала Мэри Лиз, – Элизабет Коул, мой адвокат, звезда юриспруденции.

Джеремая ткнул Люси локтем в бок:

– Ты посмотри, как вырядилась!

– Теперь женщины тоже носят брюки. – Джеремая нахмурился и что-то проворчал себе под нос.

Заканчивая свою речь, Мэри Лиз сказала:

– Мы проделали долгий путь, и теперь нам хотелось бы отправиться в гостиницу. Но попозже, какя понимаю, у нас состоится вечер, и я всех вас приглашаю его посетить.

Мэри Лиз и ее спутницы направились в сторону гостиницы. Оркестранты, продолжая играть, последовали за ними.

Тут Люси вдруг повернулась в сторону платформы и увидела, что поезд, идущий на Восток, уже тронулся с места и быстро набирает скорость.

– О Господи! – воскликнула она. – Вы опоздали на поезд!

Дасти и Джеремая тоже обернулись. Дасти хлопнул себя ладонью по лбу и закричал:

– О Боже! Точно опоздали!

«А может, еще удастся догнать поезд?» – промелькнуло у Люси, Но она тут же отказалась от этой идеи – поезд уже был слишком далеко.

– Что же вы теперь будете делать? – спросила Люси. Джеремая почесал в затылке.

– Не знаю…

– Может, наймем экипаж, который довезет вас до Санданса? Поезд, идущий на Восток, останавливается там по четвергам.

– Не обязательно, дочка, – успокоил ее Джеремая. – Лучше мы обменяем наши билеты на следующий вторник. А твоей матери отправим телеграмму и сообщим, что мы задерживаемся, поэтому вернемся на неделю позже.

– А как же ферма? – Отец пожал плечами:

– Твои братья могут и без меня прекрасно справиться. А если им потребуется помощь, то парни Даггерт выручат, они обещали. К тому же я не прочь остаться здесь еще на недельку. Думаю, тебе тоже хочется побыть с нами подольше.

– Конечно, папа! – Джеремая засмеялся и сказал:

– Уверен, что твоя мать ужасно удивится, когда узнает, что мы решили еще немного погостить у тебя.

В этот момент Люси увидела Себастьяна, стоявшего у дверей таверны, и с тоской подумала: «Удивится не только мама…»

Приблизившись к мужу, Люси воскликнула:

– Какое увлекательное зрелище! – Она указала на толпу, провожавшую Мэри Лиз к гостинице.

– А на мой взгляд, не очень, – возразил Себ и тут же добавил: – Хотя у меня, наверное, что-то с глазами… Или с головой. Минуту назад мне показалось, что в толпе я увидел призраков.

Глаза Люси округлились.

– Призраков?..

– Ну да, призраков. Эти двое очень походили на Дасти и Джеремаю, и они бодро вышагивали по улице рядом с тобой. Но я уверен; что у меня галлюцинации. Ведь твои родственники сейчас сидят в поезде, не так ли?

Люси тяжело вздохнула:

– Ох, видишь ли… Как бы тебе сказать… Дело в том, что папа и Дасти… Они опоздали на поезд. И сейчас они пошли в гостиницу, чтобы снова занять свой номер.

Себ в ужасе уставился на жену. Когда же дар речи вернулся к нему, он проговорил:

– Лучше, бы я рехнулся и действительно страдал галлюцинациями. Тогда бы я был счастлив.

– Папа не виноват, – объяснила Люси. – Просто нам очень захотелось послушать Мэри Лиз и… Как-то само собой получилось, что мы присоединились к толпе встречающих и даже не услышали, как отправился поезд. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Видимо, у меня и впрямь что-то не так с головой.

– Ты бы понял меня, Себастьян, если бы был с нами на станции. Это так интересно, так захватывающе! Мэри Лиз обратилась к нам с небольшой речью и представила своих главных помощниц. Кстати, ее адвоката зовут Элизабет Коул. Может, вы с ней дальние родственники?

Себастьян вдруг почувствовал, как что-то защемило у него в груди, и ему не сразу удалось взять себя в руки.

– Коул – очень распространенная фамилия, – проговорил он, отводя глаза. Затем повернулся, вошел в таверну и опустился на первый же попавшийся стул.

Люси последовала за мужем и села с ним рядом.

– Тебе нехорошо?

Себастьяна то знобило, то бросало в жар. Он снял шляпу и стал ею обмахиваться.

– Наверное, это от жары, – сказал он первое, что пришло в голову. Люси покачала головой:

– Я тебе не верю. Ты расстроен. И мне кажется, я догадываюсь почему.

Как она узнала?!

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мой отец доставил тебе очень много хлопот, – продолжала Люси, не замечая душевных терзаний Себастьяна. – Но ты же знаешь, он опоздал на поезд не нарочно. Понимаешь, оркестр играл так громко, что мы не услышали паровозного свистка. Я даже предложила нанять коляску, чтобы отвезти их с братом в Санданс. Но отец решил провести со мной еще немного времени. Понимаешь, он почти всю жизнь провел на ферме, и это будет для него как бы небольшой отпуск…

Люси еще что-то говорила, но Сёб уже не слышал ее – он наконец-то осознал, что привело его в этот город и почему он решил именно здесь разместить большую часть своих финансовых средств. Было совершенно очевидно, что его привела сюда интуиция. Ведь если существовало на свете место, куда Элизабет Коул согласилась бы приехать, оставив на время свою шикарную адвокатскую контору в Вашингтоне, то этим местом являлся именно Эмансипейшен, город, где властвовали женщины.

Это открытие ошеломило Себа. Он и не подозревал, что мать до сих пор так много для него значила, – ведь прошло уже более двадцати лет с тех пор как он видел ее в последний раз. И вот теперь они снова встретятся, но, к счастью, не он к ней приехал, а она к нему – пусть даже мать об этом не знала. Но что же теперь будет?..

– И пожалуйста, не сердись на нас с папой. – Люси прикоснулась к его плечу.