Господи, быстрей бы прошёл этот день! Эта ночь! И завтрашний день — до вечера, когда Леда полностью околдует собой Хантера!..

… Наутро рухнуло всё.

Я недосчиталась трёх своих девушек из прислуги. Хантер — своих троих бандитов. Среди них — того самого мясистого, которому я довольно сильно травмировала плечо: он не мог даже приподнять правую руку, и в обеденные часы кормила его с ложечки одна из пропавших сейчас девушек.

Совсем забыла, что служанки, подававшие нам новые блюда, не просто видели, но и понимали всё, что происходит за столом. Поведение Леды они восприняли как сигнал к активным действиям.

И перешли мне и ей дорогу.

Я знала, что этих трёх пар не найти, как бы ни бушевал Хантер. Хуже, что вместе с бешенством он пришёл в себя. Той мечтательной поволоки в его обычно жёстких глазах, которую я наблюдала вчера, сегодня больше не было.

— Я должен улететь на время, — рыкнул он, опершись на подлокотники и нависая надо мной, сидящей в кресле и разъярённой не меньше его.

— Ну и улетай, — злобно же ответила я.

— Но я вернусь!

— Да Бога ради! Ты бы не забыл спросить, мне вообще есть до этого дело?! — Обозлившаяся, я чуть не сплюнула в его сторону.

Он разогнулся от моего кресла. Всё такой же набыченный, некоторое время он держался, а потом заорал:

— Ты знала! Ты всё знала, что твои служанки могут увести моих парней!!

— Чего орёшь?! — взвилась я. — Чего ты орёшь?! А не сам ли ты виноват?! Ты всё умалчивал! Ты предупредил парней, что собираешься сегодня улетать с планеты?! Предупредил?! Сам таился — получай результат! Нечего всё сбрасывать на меня! Я не тащила твоих парней в кроватку к девчонкам! И девчонок не просила тащить парней к себе! Это жизнь — понимаешь? Инстинкты, блин! Понравились друг другу — и всё! И нечего на меня орать!

Он обернулся взглянуть на меня, всё такой же бешеный.

— Да, я не предупреждал никого, — медленно, стараясь справиться с эмоциями, заговорил он. — Но и такого, чтобы парни ушли, не предупредив меня, никогда не было!

— Это курортная планета, — угрюмо пожала я плечами. — Здесь вода и воздух пахнут такой свободой, что на других планетах и не снилось. Это тебе не Сэфа, — ядовито добавила я.

Моей ядовитой добавки он не заметил. Исподлобья глядя в пространство перед собой, он явно что-то высчитывал.

— Вернёмся через неделю, — наконец сказал он. — Мне надо кое-что провернуть.

— Что передать правительнице, которая сегодня, с твоего же всемилостивейшего разрешения, снова должна заявиться к нам — ради тебя?

— Займи её каким-нибудь бабским разговором о тряпках, — уже рассеянно бросил он и повернулся уходить. Постоял спиной ко мне — и бросил через плечо: — Извинись перед ней. Как её… Перед Ледой. Скажи, что буду скоро.

Я промолчала.

Хантер забрал оставшихся девятерых и увёл их за пределы поместья — к тем же скалам. Так я узнала, куда он спрятал свой космокатер, на котором долетел до Островного Ожерелья. В одном из ущелий… Он уходил и не видел, как двое из парней оглянулись на виллу — я-то видела из окна: две служанки, во дворе поливавшие цветы (в несуразный для полива час), стояли и смотрели им вслед…

Я отвернулась. Отошла от окна. Села в кресло, над которым недавно нависал Хантер. Прости меня, Кирилл. Я терпеливая. Тебе тоже придётся потерпеть, пока я тебя найду. Тебе придётся потерпеть целую неделю неизвестности… Жаль, что я на Островном Ожерелье. Жаль, что не на обычной какой-нибудь цивилизованной планете, где есть злачные местечки, в которых неплохо стреляется в час напряжёнки души и тела… Я раздула ноздри. Как хочется убить хоть кого-то… Очень хочется…

Встала, с трудом удержалась ударить ногой по звонку.

Прибежавшим служанкам велела приготовить снаряжение для подводной охоты. Когда две из них провожали меня к пляжу, я повернулась к ним и сказала:

— Если я увлекусь охотой, пусть Леда подождёт меня.

— А где вы будете, госпожа? — осмелилась спросить одна из них.

— В Адовой Бухте.

Они переглянулись и поёжились, как будто прорвался на берег студёный ветер. Адова Бухта известна тем, что в ней живут реликтовые чудища Островного Ожерелья и что с ними связываться не хотят даже лучшие охотники планеты. Но промолчали. По парочке ранних визитов слишком хорошо уже знали меня. А меня устраивало, что они прочувствовали свою вину: поняли, почему обозлился Хантер, и поняли, для чего я решилась плыть в Адову Бухту.

Правда, вода быстро привела меня в себя. Охотой слишком я не увлекалась, но после того как один чёртов реликт разорвал мне бедро — чуть не истекла кровью, а другой укусил за плечо, пришлось возвращаться. Ладно, хоть успокоилась. И одну тварь, как ни рыпалась, всё-таки посадила на подобие кукана, пристукнув перед тем хорошенько по каменной башке, чтобы не возражала.

Дома, уже с берега, меня встретили мгновенно. Забрали добычу и оружие, отвели меня в ванную комнату и принялись за перевязки.

Леда, как и обещала, прибыла вечером.

Она сошла с яхты, совершенно спокойная при виде меня одной. Я довольно хмуро приветствовала её и тут же объяснила причины плохого настроения.

— Я уже знаю, — сказала она и дотронулась до моей руки, утешая. — Скальный Ключ сказал, что они должны вернуться не через неделю, а через три дня. Я проведу эти три дня у тебя, если ты не возражаешь.

— Нет, не возражаю.

— Но ты должна рассказать о Хантере всё.

— Сделаю, — пообещала я, и мы направились к дому.

На этот раз стража отправилась к острову правительницы, чтобы привезти с собой всё, что ей понадобится для трёх дней пребывания на моей вилле. Вместе с ними потом появился и Скальный Ключ. Старик казался очень задумчивым и ничего не говорил.

— Я боюсь, что твои вчерашние попытки пропали втуне, — с сожалением сказала я.

— Об этом не беспокойся, — улыбнулась Леда. — Тот крючок, который я всадила в его сердце и душу, там же и остался. Я это чувствую.

Три дня я рассказывала ей про Хантера. Леда казалась ненасытной. Ей хотелось знать о нём всё. До последнего движения. Я немного, бывало, злилась: о ком я ей рассказываю! О каких его делишках! Особенно злило, когда рассказывала о предательстве, а она впитывала историю так, словно я рассказывала о лучших его достоинствах, о победах на спортивных состязаниях!.. Мне приходилось напоминать себе, что Хантер, вернувшись, будет иным, когда снова столкнётся с Ледой. И только это понимание заставляло снова и снова сжимать челюсти до боли — и терпеть.

А днём третьего дня, когда и ожидалось возвращение бандитов, по впечатлениям, их катер не просто опустился, а свалился рядом с пляжем.

Все обитатели дома высыпали наружу и, дождавшись, когда уляжется песчаная пыль и горячая загазованность от космического судёнышка, поспешили к нему. А люки уже открывались… И я понять не могла, почему вдруг Леда остановилась и стиснула руки на груди.

Сначала высыпали бандиты — семеро. Потом несколько их, словно рассеянно оглянувшись на нас, снова влезли в раскрытый люк. Из тёмной норы катера показалась спина одного из них. Он пятился с чем-то тяжёлым в руках, и вылезшие раньше бросились к нему помочь.

Вскоре на пустынном диком пляже осторожно поставили на песок носилки с неподвижным Хантером.

Взглянув на сильно побледневшую Леду, я побежала по песку к катеру, который погрузился в берег боком. Две девушки-служанки кинулись впереди меня, но одна резко встала на месте, прикусив губу. Из команды Хантера вернулись лишь семеро. Где ещё двое? Во что они все вляпались?

Первой до бандитов добежала та девушка, что рванула впереди меня. Она, не останавливая бега, бросилась на высокого парня. Он успел повернуться — она прыгнула на него. Оба замерли, крепко обнявшись. Я заметила, как растерянность на его лице (Хантер умирает? Как жить без привычного рявканья над головой?!) сменилась пока неровным, недоверчивым облегчением: он ещё, кажется, кому-то нужен!