— Так значит, не соврал Козлов, ты и правда предсказатель, — кивнул чему-то своему Чунаев и опустил оружие. Похоже, Максим выдал правильные инструкции.

— Так вы действительно тот самый… — неуверенно заговорила Надя, осторожно выходя у меня из-за спины, но тут же сбилась.

Чунаев-Артефактор пристально осмотрел девушку с ног до головы. А затем поднял маску наверх, открывая лицо и не оставляя места сомнениям. Девушка тихо пискнула, словно встретила любимого кумира! Чунаев на это лишь доброжелательно, хоть и чуть грустно улыбнулся:

— К вашим услугам, милая леди. Очень жалею, что наша первая встреча вышла скомканной, но, надеюсь, в этот раз всё пройдёт спокойнее.

— Я тоже очень надеюсь… Это большая честь… Я Надя… Я… Я… — девушка совсем сбилась и покраснела, это стало видно даже в полумраке библиотеки. Я приобнял её, и она немного успокоилась и затараторила как пулемёт. — А правда, что это вы создали Веру? А вы можете рассказать, на каком принципе она работает? Вы же сумели её обуздать с помощью наручей. Да и ваша пушка… А что с ней случилось? А как…

— Я вижу, милая леди, в этот раз вы решили отомстить и заговорить меня до смерти? — натянуто расхохотался Артефактор, подняв руки. — Девочка, ты уверена в желании узнать ответы на свои вопросы? Это ведь из области квантовой физики, — Надя быстро закивала, а Артефактор ещё раз усмехнулся: — Принцип работы Веры не секрет. По крайней мере не большой. Возможно, вы слышали о том, что в зависимости от того, имеется наблюдатель или нет, меняется результат эксперимента при наблюдении за частицей? Это следствие того, что любые знания и информация — один из видов воплощения энергии. И именно на основе этого мы решили создать свой интерфейс дополненной реальности, — мужчина вздохнул. По его потемневшему лицу стало понятно, это не самая его любимая тема и он не хочет про неё говорить. — Но, как всегда, что-то пошло не так. Мы предполагаем, это вирус из сети… он исказился в нашем интерфейсе компьютер-мозг и не просто воздействовал на мозг, но на что-то более глубокое. На то, что мы не понимали. На ноосферу. И знания — энергия мира, слившись с интернетом, вырвались.

Не удержавшись, я зевнул. Что такого? Обычно тайны мироздания я раскрываю в среду, как раз успеваю после выходных раскачаться. Ведь каждый творец в своём творении раскрывает как минимум смысл мироздания! И хорошо, если между строк, а не прямым текстом. А сегодня только вторник и уже перебор!

Артефактор это заметил и поспешил сменить тему:

— Нужно выдвигаться. Скоро на наше укрытие выйдут, да и Маша без разума и души долго не проживёт на одной Вере. А ты, Сергей, я вижу, уже и настоятеля приволок.

— С нами пойдёт ещё и моя напарница, Надя, — кивнул я на настороженную девушку. — Проблем не будет?

— Я недавно встретился с парой твоих коллег, желавших выманить меня на флешку с книгой, и немного размялся, да подзарядился. Кроме того, после последнего боя я учёл ошибки, а значит, даже твой иммунитет не станет проблемой для Пространственного Пробоя.

Я лишь кивнул. То, что иммунитет пропускал данную способность, меня не волновало: изучив внимательнее работу Временщика, я понял: Пробой направлен на искажение пространства вокруг, а не на искажение объекта — то есть меня. Проклятые вторичные эффекты! Боевыми способностями ему меня всё равно не пробить! Наверное…

Я метнулся в палатку и, ухватив настоятеля за шиворот, поволок его за собой на манер мешка с картошкой, разве только тот немного дёргался. А что поделать? Он тяжёлый, а идти недалеко. Хотя и шепнул неловкое: “Извините”. Таким образом мы и вошли в Пробой: я с настоятелем в кильватере и Брутом на плече; Надя, бросающая недоверчивые взгляды на замыкающего шествие Артефактора; мои персонажи, остающиеся в библиотеке и провожающие нас тяжёлыми взглядами.

Вышли мы уже в центре общей комнаты, заляпав грязной обувью ковёр. Быстрого взгляда хватило, чтобы понять — планировка помещения как во взорванной вчера квартире Максима. Разве только мебель немного другая, расцветка обоев посовременнее, да ещё окна закрыты жалюзи. Бросив настоятеля на пол, я подошел к окну и чуть раздвинул пластинки жалюзи.

— Серьёзно? — обернулся я к Артефактору, не зная, плакать или смеяться от увиденного.

При проработке плана в вариациях будущего независимо от выбранного убежища нас находили примерно в одно и то же время. Потому я оставил данный выбор за Максимом, чтобы, если всё провалится, не суметь сдать подельников. В результате старший Козлов поступил аналогично Редакторам — спрятался в самом неожиданном месте: если мои коллеги обосновались там, где он держал девушку, то он расположился в доме, охраняемом Редакторами — убежище оказалось на пару этажей выше взорванной квартиры Максима, даже вид из окон похожий!

— Почему нет? — пожал плечами Артефактор. — Снято на моё имя, отчего никаких подозрений нет. Я здесь жил до начала операции. А после вчерашнего взрыва из здания всех людей отселили из-за опасности обрушения, вот и никаких свидетелей. Даже полиция на верхние этажи не забирается, зато охраняет подходы. При этом ни они, ни дроны не помешали пронести тело Марии с моими-то способностями.

На разговоры среагировали в одной из комнат, и оттуда вышел Максим Козлов. Весь всклокоченный. С мешками под глазами. Мы с Максимом пересеклись тяжёлыми взглядами. Во мне боролись два противоречивых начала: с одной стороны, чувство вины, за невольно сделанное с его сестрой, настолько застарелое, что напоминало о себе не более чем давно зарубцевавшийся шрам, но при этом и такое же неприятно тянущее; с другой стороны, осадочек за вчерашнюю попытку меня взорвать. И если к Артефактору у меня не имелось ненависти: он лишь инструмент Максима и отчасти мой. То к старшему Козлову я чувствовал неприятие: он знал все аспекты плана и действовал по самому жёсткому и опасному варианту. А он то ли простить меня всё ещё не мог, то ли не доверял, но тоже смотрел исподлобья.

— Где она? — через десяток долгих, очень неприятных секунд бросил я. — Всё в порядке?

Короткий кивок на комнату, откуда и появился Максим, задал направление движения. Внутри оказалась стандартная палата, как в качественной больнице. Чистота. Хотя до стерильности далеко — видно, отголоски взрыва и это помещение не пожалели. Плюс в дальнем углу груда вещей: женская одежда, плюшевые игрушки, какие-то бумажки и даже фикус в кадке.

Лёгкий запах антибиотиков. Белая кровать, на которой лежит исхудавшее тело девушки. Капельница, ведущая к руке. К телу подключено множество оборудования, моих скудных медицинских познаний хватило понять: все параметры в норме, лишь мозговая активность полностью отсутствует.

При этом лицо девушки являлось почти идеальной копией показанного некогда образа Марии Козловой. Но главное, оно было точным отражением того, каким его сохранили мои воспоминания. И шрам из воспоминаний стал тянуть сильнее.

Брут заскочил на край кровати, робко подошёл к девушке и неуверенно лизнул её щеку. Раз. Ещё раз. Но всё безрезультатно. Никакой реакции. Мягкое прикосновение Нади заставило меня чуть вздрогнуть, но расслабиться.

— Что нужно делать дальше? — обернулся я к Максиму и Артефактору.

— Нужна упёртая тобой флешка с книгой, остальные отражения личности Маши я уже принёс, — и кивок на ту самую кучу хлама в углу комнаты. — Плюс талант настоятеля Напалкова исцелять разум и души. Если он, конечно, не захочет помочь нам добровольно. Веры во мне достаточно… Редакторам и ментам придётся вспоминать многих преступников заново.

Я поморщился. Мне после завершения дела ещё нужно будет арестовать Артефактора за его похождения. Даже не представляю, каким образом сделать это с ним, набравшим такую мощь. Хорошо хоть не убил никого, можно будет попытаться смягчить срок… Ага, если меня самого не упекут на пару лет в качестве профилактики.

Но сейчас вопрос в том, как поступить с настоятелем? Мне было искренне жаль так неудачно вляпавшегося в чужие разборки человека, хотя я и был к этому причастен и знал, что без его способностей никуда. И я даже уверен, он поможет из страха… не самый лучший стимул. Не хотелось бы, чтобы в последний момент всё пошло не так.