Неожиданно уловив краем глаза какое-то движение, я отпрянул от края крыши и развернулся, одновременно пригибаясь и выхватывая из Тьмы секиру. Боевую стойку принял рефлекторно — в отличие от местных коллег, напарника, способного прикрыть спину, у меня никогда не было. Поэтому возникший на крыше соседнего дома маг Смерти вызвал в моей душе не чувство облегчения, а, скорее, настороженность.

Незнакомец стоял довольно далеко, шагах в сорока, и, чуть пригнув голову, внимательно меня рассматривал. Разметавшиеся на ветру длинные седые волосы не позволяли усомниться в принадлежности мага к нашей касте, а кожаные, плотно обхватывающие торс доспехи и неестественно бледная кожа лишь подтверждали первоначальные выводы.

Единственное, что меня удивило, — это то, что чужак не посчитал нужным прикрыть лицо платком, как все остальные. Однако деталей с такого расстояния я разглядеть не сумел, а проступившие под кожей черные вены меня нисколько не удивили.

— Кто ты? — спросил я, не торопясь опускать секиру.

Незнакомец молча поднял руку, показывая бляху сотрудника главного сыскного Управления. От моей она отличалась лишь наличием широкой красной полосы по верхнему краю. Так что сомневаться не приходилось — это был действительно коллега. Видимо, один из тех, кого Корн отправил проверять окрестные дома.

Поводов для беспокойства вроде не имелось, но я, наверное, слишком привык бродить на темной стороне в одиночестве, поэтому появление живого существа на уровне инстинктов воспринимал как нечто неправильное. Именно поэтому я не убрал секиру, а лишь отвел ее за спину. И опустил лезвие, спрятав острый кончик в сугроб. Поэтому же я успел рывком его вздернуть, когда незнакомец в один миг оказался рядом. И привыкнув сперва рубить, а уж потом смотреть, совершенно машинально отмахнулся.

Черное лезвие, взметнув в воздух целое облако снежного пуха, без труда рассекло туловище мага, с отвратительным хрустом разрубив его где-то на уровне груди. Чужак от удара вздрогнул и, взмахнув седыми космами, без единого звука завалился навзничь, обдав меня едва уловимым, смутно знакомым запахом, природу которого я не смог сразу определить. А я так же машинально стряхнул с лезвия алые капли, поменял стойку и только через целый удар сердца сообразил, что случайно убил человека.

Наверное, у каждого в жизни хотя бы раз случался непродолжительный ступор, когда где-то глубоко в душе ты уже понимаешь, что совершил непоправимую ошибку, но разум отчаянно медлит с решением, словно надеясь, что в действительности ничего не произошло. Ты стоишь как дурак, непонимающе смотришь на то, что сделали твои руки, отчаянно пытаясь понять, как же оно могло получиться, но еще не до конца сознаешь последствия.

Какой-то жалкий миг, отделяющий тебя от паники. Всего мгновение. Ну, может, два, после которых жизнь изменится кардинально…

Так и я замер, растерянно глядя на распростертое тело и тщетно пытаясь осознать, что же в действительности натворил. А очнулся от ступора лишь тогда, когда неподалеку раздался пронзительный женский крик.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что кричат не с соседней крыши, а откуда-то снизу. По-видимому, с улицы. Точнее, с первого этажа или из подвала одного из близлежащих домов.

«Значит, никто не видел, — бесстрастно заметил разум, когда я поднял голову и убедился, что свидетелей поблизости нет. — А раз нет, значит, доказать никто не сможет. Это хорошо».

О том, как поступить с телом, я еще не придумал, хотя вариантов имелась масса и в голове уже начали прокручиваться все возможные, от самых очевидных до откровенно невероятных.

Проблема заключалась в том, что с королевским правосудием я однажды уже сталкивался и не горел желанием снова попадать в те же самые жернова. Да и в справедливости вынесенного приговора мог с полным основанием усомниться. И даже если я смогу доказать, что смерть коллеги была случайной (ну не мог я отреагировать иначе, когда кто-то захотел подкрасться со спины!), ничего хорошего от Королевского суда ждать не приходилось, да и о работе в Управлении можно будет забыть.

Следовательно, предпочтение стоило отдать незаконным методам избавления от тела. Особенно с учетом того, что ему, в отличие от меня, уже все равно, что будет дальше. И только мысль о том, что труп никуда не сбежит, тогда как кому-то из наших могла требоваться помощь, заставила меня отложить решение этого важного вопроса на потом.

В последний раз взглянув на убитого мага, я так же бесстрастно отметил, что крови из раны вытекло совсем немного. Но время на темной стороне всегда жило по своим собственным законам, так что в действительности незнакомец мог еще какое-то время оставаться в сознании. А то и зубы скалить, как когда-то Нииро, до тех пор, пока за его душой не явится леди Смерть.

Впрочем, отводить с посеревшего лица белые пряди и внимательно его рассматривать времени не было — услышав еще один вскрик, перешедший в невнятные причитания, я развернулся и, создав тропу, переместился на крышу дома, откуда, как мне показалось, исходил шум. Поскольку он находился в числе густо обсыпанных «сажей» зданий, встретить внутри нежить я не опасался. Сейчас наличие шума означало лишь то, что кричал живой человек. Точнее, женщина, которой было очень плохо.

Торопливо спустившись на чердак, а затем и на верхний этаж, я пинком распахнул сперва одну, а затем и все последующие двери. Однако комнаты второго этажа оказались пусты, так что мне пришлось искать источник звука этажом ниже, а затем и в подвал спуститься, вход в который оказался замаскирован за частично отвалившейся панелью в стене.

Уже стоя на лестнице, я снова услышал приглушенный женский голос, настойчиво зовущий кого-то по имени, а затем и шум падающих камней. Но не насторожился, а, напротив, успокоился, потому что шуметь на темной стороне мог только человек, поскольку нежить перемещалась практически бесшумно.

Первое, что я увидел, когда спустился вниз, было лежащее в углу неподвижное женское тело, одетое в кожаный доспех и наполовину прикрытое рваным плащом. Над ним, низко склонившись, сидела еще одна женщина — стройная, в таком же наряде и с коротко стриженными, абсолютно седыми волосами. А чуть поодаль, прислонившись к стене, полулежало третье тело. Мужское. Безнадежно мертвое тело темного мага, из груди которого кто-то вырвал сердце так же, как и у отца Кана недавно.

— Триш? — осторожно позвал я, без особого труда признав в сгорбившейся девчонке бывшую ученицу Лойда.

Та вздрогнула и, ощетинившись каким-то невзрачным кинжалом, вскочила на ноги.

— Мастер Рэйш?!

Я подошел ближе, бегло взглянул на Триш, а затем — на лежащую на груде камней женщину. Ее новую наставницу, на щеке которой пламенели четыре безобразные раны от чьих-то когтей, а на виске набухал здоровенный кровоподтек.

На свое счастье, леди была жива — обтянутая черной кожей грудь вздымалась ровно, лицо было бледным, но не мертвенным. Так что, похоже, ее просто оглушили. Хотя, если бы удар пришелся не вскользь, изуродовав щеку, а чуточку ниже, то лежать бы ей с распоротым горлом. Или с пробитой грудной клеткой, как тот маг, в котором я с некоторым трудом признал неприветливого парня, что не так давно вместе с напарником-некросом приходил меня арестовывать.

— Что произошло? — нахмурился я, повернувшись к Триш.

Та вздрогнула и с некоторым опозданием, но все-таки спрятала оружие в ножны.

— Н-не знаю. Мы с наставницей отправились исследовать второй этаж. Крис сказал, что пойдет проверить подвал. Все было тихо, и я не слышала ничего подозрительного. Но когда мы закончили, Лоре показалось, что Крис слишком долго не выходит, поэтому мы решили проверить. Я осталась у лестницы, Лора спустилась вниз. Но почти сразу она вскрикнула. Я побежала на шум и увидела… вот это.

Девчонка испуганно покосилась на мертвого парня.

— Но рядом никого не было, мастер Рэйш. Клянусь! Я… я даже не увидела, кто это сделал!