Ночью нас никто не побеспокоил. А поутру меня снова накормили, причем именно теми блюдами, что я похвалил в прошлый раз. Кухарка сегодня оказалась менее стеснительной, поэтому, когда я закончил с завтраком, рискнула поинтересоваться, что я предпочел бы увидеть на обед.

— Нортидж, мне показалось, или Марта меня побаивается? — вполголоса спросил я, поднявшись в кабинет.

Дворецкий неловко потупился.

— Есть немного.

— И с чего бы ей это делать, позволь узнать?

— Да как же не бояться, хозяин, — удивился призрак. — Вы не устраиваете приемов. Не приводите гостей. Чуть не убили собак, хотя обычно с Грозой и Штормом нелегко сладить. От вас каждый день разит Тьмой. Позавчера и вовсе явились, принеся на своем плаще останки высшей нежити. Конечно, слуги боятся!

Я поднял на Нортиджа удивленный взгляд.

— Вы же призраки. Чего вам опасаться?

— В первый день от вас исходили сильные эманации Смерти… нам они хорошо знакомы. И никто из слуг не рвется снова испытывать их на себе.

— Насколько я помню, я пока еще никому из вас не угрожал… разве что собакам?

— Вот они-то как раз души в вас не чают: сильный хозяин — это повод для гордости. А люди устроены так, что если даже сильнейшие из нас едва не попали под вашу секиру, то и остальным, наверное, стоит опасаться.

— Глупости, — буркнул я. — Я маг, а не убийца. К тому же сильно сомневаюсь, что прежний хозяин дома вел светскую жизнь и что ни день зазывал сюда гостей.

— Да. Но Этор Рэйш был мастером Смерти.

— А я по-твоему кто?!

Дворецкий уставился на меня с искренним недоумением.

— Простите, хозяин, но ваша метка… разве вы не темный жрец?!

— Да Фол с тобой, — чуть не отпрянул я. — С чего такие мысли, Нортидж?!

Тьма! Сперва моргул обзывался, а теперь духи-служители с чего-то всполошились!

Под моим взглядом призрак неожиданно смешался.

— Да просто очень уж странная у вас метка. Заставляет… ну… вроде как держаться в стороне, а заодно всем и каждому говорит, что связываться с вами — все равно что плевать у подножия храма. Сразу, может, оно и не убьет, но по дороге к дому обязательно кирпич на голову свалится.

— Хочешь сказать, от меня пахнет Смертью? — нахмурился я.

— На вас Ее печать, — подтвердил призрак, нервно комкая ливрею. — Но одно дело, когда печать стоит на мертвом теле, а совсем другое — на живом. Я такое только у темных жрецов видел. Да и то не у всяких.

Я озадаченно замолчал.

Про печать-то я прекрасно помнил, откуда она взялась. Как и то, почему она стала неактивной. Но, пожалуй, надо будет на досуге еще разок заглянуть в храм и поинтересоваться у отца Гона, что же за метку мне подарил Фол, раз ее не дано видеть живым, зато разрешено чувствовать мертвым. И по какой причине жрец обозвал меня братом, если ни в физическом, ни в духовном плане у нас не было ничего общего.

— Мастер Этор Рэйш был моим учителем и человеком, мнение которого я уважал и ценил, — наконец уронил я, не глядя на дворецкого. — Он доверил вам защиту и заботу о своем доме. И пока у меня не было повода заподозрить, что вы делаете это плохо или неправильно.

Нортидж тяжело вздохнул.

— Так-то оно так, хозяин. Но, уж простите меня за правду, вы нам не доверяете. Ставите дополнительную защиту на ночь, а на темной стороне так и вообще…

— Я никому не доверяю. Но со временем попробую привыкнуть хотя бы к тому, что обо мне теперь есть кому позаботиться.

На лице дворецкого появилась неуверенная улыбка.

— То есть вы даете нам шанс?

— Как и ваш прежний хозяин, я очень ценю тишину и одиночество. Но если выбирать между живыми и мертвыми слугами, то, безусловно, я отдам предпочтение мертвым. Хотя бы по той причине, что могу вас полностью контролировать. И к тому же с вами меньше хлопот.

— Спасибо, хозяин, — задумчиво отозвался Нортидж. — Кажется, я вас понял. Можно идти?

Я кивнул, и дворецкий бесшумно испарился. Но не успел я сесть за стол и прикинуть дальнейшие планы, как призрак снова вернулся. Но теперь он выглядел настолько встревоженным, что стало ясно — что-то опять стряслось.

Когда я следом за растрепанным дворецким вышел на улицу и взглянул на темную сторону, причина столь бурной реакции стала понятной: за ночь наша трудолюбивая кукла все-таки закончила укладывать трупы вокруг дома как надо, и теперь они окружали поместье красивым тройным кольцом. При этом все твари были развернуты носом в одну сторону, но, если шуршей и гулей наш упорный гость расположил в направлении слева направо, то лежащих посередке слизней, наоборот, справа налево.

Был ли в этом какой-то смысл, я не знал и, честно говоря, выяснять не хотел. Но с каким-то мрачным удовлетворением осознал, что кукла не собирается оставлять меня в покое.

Одно было хорошо — тварь продолжала сокращать поголовье нежити и в целом по столице, и вокруг моего дома в частности. А это, в свою очередь, означало, что посыльных от моргула можно уже не ждать. Хотя, наверное, стоило при случае намекнуть коллегам из ГУССа, чтобы на темной стороне вели себя осторожнее.

Подошедшие собаки молча сели у ограды, как и вчера, прикрыв меня своими телами. Но на этот раз ни удивления, ни раздражения их присутствие не вызвало. А вот то, что псы вели себя намного спокойнее, позволяло предположить, что в данный момент времени загадочной куклы поблизости не было.

— Хорошая собака, — хмыкнул я, потрепав по загривку прильнувшую слева Грозу. Самка удивленно замерла, а Шторм обернулся и неуверенно вильнул хвостом.

— И ты хороший, — подтвердил я, глядя призрачному зверю в глаза.

— Они будут слушаться, хозяин, не сомневайтесь, — деликатно кашлянул дворецкий. — Собственно, они теперь ваши с потрохами и подстроятся под любые ваши желания.

Я внимательно оглядел притихших собак.

— Да? И в чем это будет выражаться?

— Ну, — ненадолго задумался Нортидж. — К примеру, вчера, если помните, они испугались твари, которая притащила сюда трупы. А сегодня ночью вели себя спокойно. Даже меня не разбудили, хотя наверняка видели, как она перекладывает тела.

— И ты полагаешь, что это произошло…

— Потому что твари не боитесь вы, — совершенно серьезно посмотрел на меня дворецкий. — Скоро вам даже приказывать ничего не понадобится — собаки и так вас прекрасно поймут.

— Р-р, — согласно проурчала Гроза, подсунув под мою ладонь остроконечное ухо.

— Гр-р, — тихо подтвердил Шторм, окончательно убедив меня в том, что служителей себе учитель подобрал с умом.

— Хозяин, не надо ли что-нибудь сделать с телами? — снова спросил Нортидж, отвлекая меня от неожиданно обретенных питомцев.

Я пожал плечами.

— Как хочешь. Но я бы не советовал вам удаляться от защиты дальше, чем на несколько шагов.

— У меня разрешенный радиус около десяти. У собак — три. Слугам за порог дома ход вообще заказан, но, если вы скажете…

— Нет, — покачал головой я. — Думаю, если тела убрать, завтра к утру нам натаскают новых.

— Так смердеть же начнут, хозяин!

— Когда начнут, тогда и сожжем. А до тех пор пускай лежат. Мне даже интересно стало, чем еще нас собираются «порадовать».

Нортидж вздохнул.

— Как изволите, хозяин. Хотя не могу сказать, что одобряю такое решение. Кстати, я забыл сказать: полсвечи назад прибегал посыльный — принес конверт на ваше имя из Управления городского сыска.

— Да? И где он? — оживился я.

— Посыльный, разумеется, ушел, потому что я не счел необходимым отрывать вас от завтрака, — с достоинством ответил призрак. — А конверт — вот он.

В тот же миг перед моим носом прямо из воздуха возник большой белый конверт с узнаваемым штемпелем ГУССа. Нетерпеливо его вскрыв, я обнаружил внутри один-единственный листок бумаги. А на нем — всего два коротких слова: «Вы приняты».

Уже подходя к западному участку Управления, я обратил внимание, что возле него крутилось подозрительно много народу. Правда, зевак или хорошо одетого люда там не было — только расторопные, озабоченно хмурящие брови и одетые в одинаковые робы мужики, организованно снующие от здания к целой веренице тяжело груженных подвод и обратно.