Как мы отметили, Вирт считал, что прарелигия жителей Арктогеи носила монотеистический характер («Прарелигия северной расы была чистым монотеизмом, но не философским и отвлеченным, а конкретным, опытно-переживаемым в непосредственном ритме Божьего Мира, Божьего года и Божьего человека»442). На основании этого он предпринял попытку «расшифровать» Ветхий Завет, дать объяснение сюжетам, названиям, именам, событиям, фрагментам. Вирт считал, что «Ветхий Завет — это безусловно гиперборейское знание, очень чистое, очень индоевропейское, но изрядно трансформированное (особенно в VI веке до н. э.)»443.
Исходя из своей теории, он пытался объяснить «несуразности» палеоантропологии и древнейшей истории, почему нет останков нордического человека: «…во-первых, форма захоронения нордических людей была другой (само качество жизни было иным), а потом те земли, на которых они пребывали, либо сместились, либо затонули»444.
Вирт полностью отрицал теорию эволюции, настаивая на принципе инволюции (вырождения). Кроме того, он выступал за циклическую концепцию времени, основываясь на том факте, что во всех культурах, так или иначе, присутствует Миф о Вечном Возвращении.
Отношения Вирта с германским научным миром складывались неоднозначно. С одной стороны, представители академических кругов неоднократно критиковали его за использование псевдонаучных методик, с другой — некоторые общепризнанные научные авторитеты (Альфред Боймлер, Гюстав Некель) отдавали Вирту должное за независимую позицию и уникальную интуицию. Нацисты поначалу в целом поддерживали изыскания Вирта. «Нацистский философ» Альфред Розенберг в своем «Мифе XX века» отмечал, что Вирт «дал сильный толчок исследованию истории Древнего Мира»445, хотя и подвергал сомнению некоторые пункты его теории. Внимательно следил за работами ученого и Генрих Гиммлер. После прихода НСДАП к власти Герман Вирт стал профессором Берлинского университета Фридриха-Вильгельма.
В 1933 году профессор организовал в Мюнхене выставку «Германское наследие» («Deutsche Ahnenerbe»). Именно здесь Вирт и познакомился с Дарре и Гиммлером. Дарре предложил неортодоксальному ученому сотрудничество и поддержку. После создания общества «Аненербе» Вирт (он стал гауптштурмфюрером СС) получил пост президента организации, целью которой стало изучение истории древней духовности (прарелигии, которой уделялось столь большое внимание в теории Вирта). Имперский секретарь общества Вольфрам Зиверс на послевоенном допросе показал, что первоначальной задачей «Наследия предков» было «провести полное исследование доисторического периода и древней истории с целью связать достижения индогерманских племен с достижениями современной Германии».
Во время своего непродолжительного президентства Герман Вирт успел организовать экспедиции общества в Скандинавию (осенью 1935 и летом 1936 года), лично возглавить отдел по изучению письменности и символики, подготовить к публикации внушительный по объему труд, посвященный обычаям немецкого крестьянства. В этот период Вирт поддерживал очень тесные контакты с Вальтером Дарре, помогая тому углубить теорию «крови и почвы». Дарре пытался всячески расширить свое влияние в «Наследии предков», щедро снабжая общество финансовыми средствами из бюджета своего Министерства сельского хозяйства, ввел в состав «Аненербе» своих многочисленных последователей. Профессор сблизился и с Альфредом Розенбергом.
При Вирте в «Аненербе» довольно активно привлекались представители народнической идеологии, а научно подготовленных кадров и высококвалифицированных специалистов, напротив, не хватало (Вирт мало способствовал их появлению). Это вскоре и сыграло главную роль в том, что рейхсфюрер разочаровался в Вирте. «Ученые» фелькиш-направления, как выяснилось, отличались оппозиционной по отношению к нацизму политической активностью. Это особенно видно на примере Фридриха Хильшера.
Еще в 1920-е годы левацки настроенный фелькиш-теоретик и неоязычник-сектант Хильшер примкнул к движению консервативной революции, параллельно пытаясь создать «Независимую Свободную Церковь». Андрей Васильченко подчеркивает, что Хильшер всегда резко отрицательно относился к национал-социализму: «Он был романтиком, и ему был чужд тоталитарный настрой нацистов. Сам он считал необходимым вернуться в историю, „изжив государство до уровня племен и ландшафтов“… Отрицая все современные структуры, он предлагал воскресить немецкую империю, управляемую немецкими племенами… Созданный на основе того или иного племени союз должен был поклоняться характерным для данной народности священным символам. Племенные союзы должны были создать „сакральные объединения“, из которых бы и сложилась будущая элита Германии. Идеал новой элиты существенно отличался от образа обычного немца, на которого делали ставку нацисты»446.
С 1931 по январь 1933 года Хильшер собрал вокруг выпускаемого им журнала «Империя» целый ряд видных народников социалистической направленности и консервативных революционеров. Все они рассматривали Гитлера и нацистскую партию как своих политических противников. Скажем, один из идеологов этого направления национал-большевик Эрнст Никиш опубликовал книгу «Гитлер — злой рок для Германии», в которой обвинил национал-социализм в использовании романо-христианского, католического арсенала. Никиш называет и признаки этой «западной» природы нацизма: «…одержимость расовыми проблемами, абсолютистский культ вождя, симпатии к западным державам и особенно к Англии, компромиссы с Католической церковью и финансовыми магнатами, национальный мессианизм и мелкобуржуазное желание стабильности»447. В 1937 году Никиш был арестован гестапо и до конца войны находился в застенках Маутхаузена, после чего поселился в ГДР.
С приходом нацистов к власти Хильшер сделал ставку на подпольную борьбу с режимом. В качестве главной цели своей группы он поставил внедрение своих единомышленников и последователей в структуры Третьего рейха, в частности в СС. Благодаря некоторым симпатиям Гиммлера к народническим идеям, а также поддержке ряда влиятельных фигур вроде Дарре такая возможность вскоре появилась. Будучи другом Германа Вирта, он получил пост в «Аненербе».
Сразу после окончания войны (июль 1945 года) Хильшер составил для союзников документ, озаглавленный «Доклад о подпольной деятельности, направленной против национал-социализма. Секретная помощь преследуемым евреям (Группа Хильшера)». Хильшер пишет:
«До 1933 года между национал-социалистами и коммунистами существовало несколько промежуточных и немногочисленных течений и групп, которые замыкали собой, с обратной стороны, полукруг, образуемый в мире политики истеблишмента справа налево „национал-германцами“, Народной Германской Партией, Центром, демократами и социал-демократами. В большинстве случаев эти группы не имели специального названия. Их общим знаменателем было отвержение крупного капитала и крупной земельной собственности. Можно упомянуть группы капитана Эрхардта, Эрнста Юнгера, Эрнста Никита, Беппо Ремера, капитана Штеннеса, Отто Штрассера, Августа Виннига, Ганса Церера. Наша группа входила в это многообразное движение…
В 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, все эти группы, легко пережившие запрет на партии, избрали каждая свой путь борьбы с режимом… Мы решили работать в условиях полного подполья и не заявлять о себе как о группе, сделав вид, что все существовавшее ранее разлетелось вдребезги перед лицом успеха победившей стороны. Следуя разработанному заранее плану, мы проникли в партию, где старались занять важные стратегические посты, позволяющие накапливать контакты, помогать друзьям, собирать информацию»448.
Юрий Воробьевский переписывает из «Утра магов» утверждения о том, что Фридрих Хильшер неким загадочным способом влиял на национал-социалистических руководителей. Повель и Бержье пишут о том, что Хильшер «играл важную роль в выработке тайной доктрины, вне которой позиция нацистских вожаков остается непонятной»449. Далее приводится дневниковая запись консервативно-революционного философа Эрнста Юнгера от 14 октября 1943 года о том, что Хильшер посетил его в оккупированном Париже. Запись подтверждает, что Хильшер (Юнгер зашифровывает его под псевдонимом «Бого», а Гитлера называет «Кньеболо») основал тайную языческую секту. При этом указанные авторы не только путают дату (на самом деле запись датирована 16 октября), они не говорят и о самом существенном. Обратимся к самому источнику.
