Поначалу Хьюлитту показалось, что все их попытки описать ему водную планету Чалдерскол равны стараниям рассказать дальтонику о красках заката, но он ошибся. Буквально несколько минут спустя он уже ощутил прелесть свободы передвижения в океане, покрывавшем всю планету целиком, за исключением двух небольших полярных участков суши. Глубина чалдерскольского океана местами достигала более ста миль.

Чалдериане пробили себе путь наверх по подводному древу эволюции, научились выживать в водной среде, а затем стали использовать природную энергетику подводных вулканов, не забывая при этом заботиться и о неразумных обитателях самой красивой планеты в федерации, планеты, красоту которой таким воздуходышащим с маленькими глазами, как Хьюлитт, можно было постичь только за счет увеличивающих изображение приборов и подводных судов. Когда чалдериане еще не знали, что такое огонь, когда они еще только-только делали первые шаги в развитии техники, они уже были цивилизованным народом. Дальнейшее развитие техники позволило некоторым из них совершать полеты над океаном – полеты по воздушному пространству, которое по условиям приближалось к вакууму, а затем – совершать полеты в космос. Но как бы далеко они ни улетали от родины, они продолжали оставаться частицами материнского чалдерскольского океана и нуждались в том, чтобы время от времени возвращаться на свою планету.

Они были настолько велики, им требовалось такое громоздкое оборудование и такие сложные системы обеспечения при полетах в космос, что Хьюлитт вообще удивлялся: зачем чалдерианам покидать родную планету?

– А зачем другие разумные существа отправляются в космос? – в свою очередь спросил его Двести одиннадцатый. – Вопрос серьезный, я бы сказал, философский, и разводить по этому поводу дебаты не стоит, если ты хочешь уйти от нас до того, как начнется обеденная охота... Держись за мой плавник...

Набравшись кое-какого опыта в разговоре с первыми тремя чалдерианами, Хьюлитт без труда обменялся несколькими фразами с остальными пациентами и даже понял испытываемые ими чувства, не выставив себя при этом полным тупицей. Он ненадолго задержался около тяжелобольного, с которым беседовал Лиорен, но решил, что вмешиваться в их разговор лучше не стоит. Хьюлитту вполне хватило нескольких секунд плавания над лечебной клеткой пациента, чтобы понять – в прошлом тот не был носителем целительного вируса, как, впрочем, и остальные пациенты и сотрудники, работавшие в палате.

Вернувшись к сестринскому посту, он обнаружил, что люк подачи в палату питания открыт, а в воде в горизонтальном положении плавает более сотни плоских овальных предметов около метра в поперечнике. На верхней плоскости этих овалов выделялись неправильной формы пятна приглушенных цветов, на нижней – бледно-серой – не было ни пятнышка. Вдоль всей верхней плоскости тянулись длинные невысокие позвоночные плавники. На конце каждого плавника виднелись три круглых отверстия. Хьюлитт подплыл поближе – он хотел разглядеть странные предметы получше. Протянув руку, коснулся овала – тот медленно завертелся. Неожиданно рядом с Хьюлиттом появилась Старшая сестра Гредличли.

– Что... – начал было Хьюлитт и умолк. Бесформенная конечность илленсианки выбросилась вперед, схватила овал и вернула в первоначальное положение.

– Нельзя менять траекторию, – по обыкновению ворчливо пояснила илленсианка. – К вашему сведению – если вы этого до сих пор не знаете, – это контейнер с концентрированным питанием, заключенным в съедобную раковину, приводимый в движение находящимися внутри капсулами с нетоксичным газом, выбрасываемым под высоким давлением, При этом достигается имитация движения в воде плавучего неразумного чалдерианского членистоногого. Было установлено, что подвижная еда улучшает аппетит у пациентов и оказывает на них благотворное психологическое воздействие. Если тележка для подвоза пищи врежется в стенку или пол и взорвется, моим медсестрам придется тут долго наводить порядок, а у них хватает других, более важных дел. Прошу вас, вплывайте внутрь сестринского поста и держитесь подальше от моих головных выростов. Пациенты, прошу внимания...

Голос Старшей сестры полился из динамиков, развешенных по стенам палаты. Про Хьюлитта она, казалось, напрочь забыла.

– Основное блюдо подано. Через пятнадцать минут будут поданы контейнеры, помеченные концентрическими синими окружностями, внутри которых будут находиться диетические блюда для пациентов Сто девяносто третьего, Двести одиннадцатого и Двести пятнадцатого. Прошу вас помнить о том, что эти блюда предназначены только для них. Пациентам, соблюдающим постельный режим, еда будет доставлена в постель медсестрами, как только покушают амбулаторные пациенты. Всем сотрудникам, не вернувшимся на сестринский пост, немедленно вернуться. Падре Лиорен, к вам это тоже относится.

Лиорен вернулся. Казалось, он не расположен разговаривать с кем бы то ни было. Наверное, все еще думал о больном. Хьюлитт провожал изумленным взором десятки искусственных членистоногих, покинувших сестринский пост и, испуская вихри пузырьков, расплывшихся по палате. Число их довольно резко снижалось, поскольку они быстро исчезали в клацающих челюстях чалдериан. Фигурка Гредличли, похожая на странный подгнивший овощ в пластиковом пакете, все еще плавала неподалеку от Хьюлитта. Землянину показалось, что именно сейчас Старшей сестре положительно нечего делать.

– Старшая сестра, – звонко и уверенно проговорил Хьюлитт, – существам с физиологической классификацией АУГЛ непросто было бы передвигаться в чужеродной среде. Сколько времени потребуется пациентам вашей палаты при срочной эвакуации и как лично вы расцениваете шансы на успех?

Внутри защитной оболочки Гредличли зашевелилось несколько маслянистых желтых отростков. Она проворчала:

– Значит, вы уже знаете об аварийной ситуации. Это меня удивляет, поскольку информация предназначена только для старшего медицинского и обслуживающего персонала и одной Старшей медсестры, а именно – меня, чья палата в этом смысле представляет особые сложности. Или вы больше чем любопытствующий посетитель и имели желание побеседовать со всеми пациентами в моей палате по какой-то особой причине?