Первого сентября Иван Васильевич на «Херсонесе» пошел в Калифорнию, а мы на «Хабарове» в Михайлов.

Надо было спешить, в первых числах октября надо быть в Петропавловске.

В Михайлове мы задержались на четыре дня, высадка приехавших и выгрузка.

Наш пароход был загружен под завязку различным продовольствием. Какая зима будет неизвестно, наши друзья из местных говорят, что ранние зимы не редкость и залив вполне может начать замерзать уже в начале октября.

Проблем в этом году с запасами на зиму нет. С Калифорнии всего необходимого завезли более чем достаточно. Как Костромитинов и предсказывал, мексиканцы за звонкие монеты везли все что он заказывал.

В Михайлове жизнь била ключом. Главной проблемой был недостаток дерева годного для строительства жилья. Конечно можно было построить пятистенки, а строили их для каждой семьи, из свежесрубленного заготовленного дерева, но единогласно эти идею отвергли.

Поэтому решили сначала построить две больших казармы, в которых разместились, те семьи, которым не успели построить отдельные дома и естественно одинокие михайловцы.

Отлично обстояло дело с производством кирпичей и в казармах и в построеных домах везде были выложены печи. У Косьмина громадьё планов — начать в Михайлове капитальное кирпичное строительство. Поэтому на зиму производство кирпича останавливать не планировалось и ударными темпами заготавливалась глина.

С Кеная шлюп доставил почти пятьсот тонн угля и с заготовленными дровами топлива должно хватить до следующего лета.

Заканчивалось строительство поселка золотодобытчиков и редутов: Коюк и Уналаклит. Экспедиции вернулись в свои редуты и начали подготовку к походам по зимним маршрутам.

Лукин должен будет пройти от Коюка до Северного, Глазунов от Михайлова до Коюка, а Малахов продолжать продвижение к Юкону.

В том, что Лукин и Глазунов пройдут по своим маршрутам ни у кого сомнений не было и планировалось, что они после этого пойдут вверх по Коюку.

Но помимо этого Леонов решил попытать счастье и найти дорогу из Новоалександровского редута в Михайлов.

Маршрут был более-менее примерно известен после походов отца и сына Колмаковых и Лукина. Ключевое слово в этой фразе примерно.

Лукин например вышел к главной горной системе Аляски — Аляскинскому хребту и первым из европейцев увидел и описал самую высокую вершин Северной Америки.

Индейцы атабаски называют её Денали, американцы в моей первой жизни больше ста лет называли Мак-Кинли, потом в 21-ом веке решили вернуть ей индейское название, а вот русские сейчас после Лукина будут звать её просто Большой горой.

Достижения Лукина «европейско-американское» мнение будет подвергать сомнению, при этом утверждая, что первым европейцем, увидевшим эту вершину, был знаменитый Джордж Ванкувер.

Конечно точные измерения координат местности и составление карт путешествия Лукина желали лучшего, у него просто не было под рукой нормальных приборов. Да и делать это в тяжелейших полевых условиях зимней Аляски, это немного другое по сравнению с корабельными условиями капитана Ванкувера.

Втроем они достаточно подробно исследовали юго-восток Аляски и уверенно проложили предполагаемый маршрут Новоалександровский редут — Михайлов. Тем более что у них были хорошие и проверенные помощники из местных.

Полтора десятка больших и маленьких озер тянутся с юга на север вдоль восточного склона гор Аклун, которые частично уже были ислледованы компанейскими экспедициями.

Леонов с Фёдором Колмаковым пойдут из редута вверх по реке Нушагак, а затем по её правому притоку Тикчику выходят к озеру с таким же названием. Поднявшись по Тикчику верст на семьдесят пять, они достигнут озера Нишлик, самого северного в цепи Восточно-аклунских озер.

На северном берегу озера перевал, спускаясь с которого тут же попадаешь на небольшой ручей — правый приток реки Аниак.

Реку Нушагак с её притоками Мулчатна и Тичик, несколько лет назад впервые описал штурман Васильев. Весной он ушел на компанейском шлюпе в Охотск, а затем должен направится в Петербург. Когда вернусь в Россию, обязательно попробую вернуть его на службу в Компанию.

Между устьями рек Мулчатна и Тичик верст сорок течения Нушагака. Примерно на середине последняя эскимоская деревня Калирнек, дальше начинается дикая тундра. Она заканчивается верст через пять-шесть после начала спуска по Аниаку, по которому экспедиция должна выйти на Кускоквим и затем на Юкон. От озера Нишлик, до Юкона идти около двухсот верст.

На сто верст выше река Анвик. От устья Аниака по Юкону черек Анвик в Михайловский редут прошлой зимой туда и обратно прошел Андрей Глазунов.

По приказу Леонов к походу в Новоалександровском редуте готовятся очень основательно. С ним идет четверо креолов и десяток местных, уже частично ходивших по этому маршруту.

Леонов с Федором Колмаковым должны отправится в Новоалександровский на шлюпе в начале октября.

Маршрут очень безлюдный, после Калирнека следующая эскимосская деревня в устье Аниака, затем еще одна на Юконе и в устье Анвика.

В планах Леонова поставить одиночки на всем пути от Калитнека до Аниака, но насколько это реально покажет сам поход. И в итоге в составе экспедиции почти пятьдесят человек.

Если экспедиция сумеет пройти по маршруту без особых проявлений героизма, то здесь будем прокладывать постоянную трассу.

Петр Колмаков, сын Фёдора Лаврентьевича, из Новоалександровского редута должен пройти на восток до озера Бочарова в начале полуострова Аляска, а затем в еще неназванный небольшой залив примерно в двадцати верстах от восточной оконечности озера.

Если он это место сочтет пригодным для жизни, то там будет заложен еще один компанейский форт.

От этого места по прямой до острова Кадьяк примерно тридцать семь-тридцать восемь миль. Он почти никогда не замерзает и это может оказаться кратчайшим круглогодичным маршрутом остров Кадьяк-Новоалександровский-Михайлов.

Компанейский шлюп, который доставит Леонова с Колмаковым в Новоалександровский будет по возможности курсировать в проливе и когда Петр Калмаков выйдет к заливу, забрать их.

Если намеченное место окажется неудачным для размещения редута, Колмаков спустится южнее по берегу пролива до эскимосской деревни Алутик. У неё один недостаток — от озера Бочарова до неё надо добираться через горные перевалы.

Планы на зиму конечно грандиозные. Я больше всего опасался не их провала, а возможных человеческих потерь в ходе их осуществления.

Поэтому я дал согласие на претворение в жизнь этих замыслов только при тщательной подготовке и сведения к минимуму риска потерь. Как следствие моих требований все экспедиции непривычно многочисленные и очень большие запасы продовольствия и снаряжения. И конечно вооружение, в буквальном смысле до зубов.

Летом главным товаром для нас в только что созданном Михайловском отделе Компании и Новоалександровском редуте были ездовые собаки. Наши торговцы стремились их покупать в первую очередь и лишь затем пушнину.

К осени резко поднялось значение Азачей и Чиника. Они стали главными центрами торговли на северном берегу залива Нортон.

В конце августа в Азачи пришли очередные продавцы-чукчи с нашего берега Берингова пролива и привезли двадцать ездовых собак. Активная торговля ездовыми собаками шла уже весь август, но в этот раз азачинский тойон Филипп, он со всей семьей накануне свадьбы внучки принял Святое Крещение, договорился, что трое чукчей останутся у нас на зиму. Они должны будут обучить азачинских эскимосов новой техники езды на собачьих упряжках запряженных цугом.

Помимо этого Филипп договорился, что при первой возможности зимнего перехода через пролив чукчи пригонят какое-то количество своих доиашних оленей.

Это известие меня очень удивило. Я знал, что Берингов пролив на самом деле никогда так не замерзает, чтобы по нему можно было без опаски передвигаться.