– Рад, что ты приехала, – расплываясь в хмельной улыбке, отец схватил меня за руку и затащил в дом.

В духовке стоял приятный ужин, стол был накрыт салатами и всякого рода угощениями, а в воздухе витал аромат Рождества. Увидев Нору, я немного замешкалась, но все же праздник, а по этому поводу можно разок обнять мачеху. Она не возражала.

– Где моя сестренка? – поинтересовалась я.

– Она спит, – улыбнулась Нора. – Прости, пришлось занять твою комнату. Если хочешь, можем посмотреть. Она чудо…

Мою комнату заняли? Ну, ещё бы. Видимо, никто не задумывался о том, где я буду жить, когда закончу учебу. Что ж, хорошо, что я зарабатываю приличные деньги и уже сегодня могу снять квартиру на несколько лет. Вот только удручало всю ситуацию отношение, с которым меня встретили дома. Знаю, что и отец, и мачеха были рады меня видеть, но меня не отпускала мысль, будто бы мне тут не рады. И может быть, это было правдой.

Пока все складывалось хорошо, я решила посмотреть сестренку. Маленький комочек счастья крепко спал в кроватке, сосал палец и даже не думал о том, что сегодня какой-то праздник. Анна уродилась точной копией матери. Ей был всего годик, но даже в этом случае можно было отметить рыжие волосы и довольно миловидную моську.

Я не хотела будить сестру, поэтому улыбнулась мачехе и вместе с ней вышла в гостиную. В этот момент случилось то, чего я никак не ожидала. Когда в дверь позвонили и отец открыл, у меня сердце остановилось. На пороге, держа в руках две бутылки шампанского, стояла Ванда. Та самая Ванда!

– Привет, напарница! – от радости разорался отец и сразу полез к ней целоваться. Да, в этот праздник ему точно было лучше, чем мне. – Нора, сладенькая, иди сюда. Я тебя познакомлю со своей напарницей.

Пока родители и гостья радостно обнимались на пороге дома, я стояла посреди гостиной с выпученными глазами, пытаясь понять, что мне делать. Может быть, пока Ванда не заметила, стоит свалить? Бросила взгляд на окна – закрыты, взглянула на лестницу – глупо, посмотрела на спальню сестры – это вообще не вариант! А что делать-то?

Пытаясь понять, что делать и куда себя засунуть, пока не увидели, я увидела взгляд удивленной Ванды. Она меня узнала.

– Это моя дочка, – продолжал улыбаться отец. – Джил, иди к нам, дорогая!

Сердце в пятки ушло. Дышать стало так трудно, словно меня кто-то начал душить. Я с трудом сделала шаг, потом ещё один. Ноги не слушались и продолжали искать путь к отступлению. Заметила на столе нож и подумала, что следует прирезать Ванду, пока она рот не открыла. Но я же не убийца! Вскоре поняла, что подошла к ним и протянула руку.

– Джил Дорфман, – как-то само сорвалось.

– Ванда Льюис, – улыбнулась она. – Джил, значит? Ты напоминаешь мне одну девушку.

Да, скажи им. Тогда точно прирежу!

– Мне многие так говорят, – я пожала плечами и улыбнулась.

– Да, наверное.

Оказавшись в столь безвыходной ситуации, я молилась, чтобы она не открыла лишний раз рта. Хоть отец и был в лоскуты, а её слова вряд ли до него дойдут, мне такая популярность не нужна. Рано или поздно отец протрезвеет, начнет задавать вопросы. Нужно было сосредоточиться, вести себя так, словно ничего не случилось и просто пережить этот семейный ужин.

Почувствовала себя преступницей, преступившей все законы США.

Через несколько минут мы сели за стол. Отец открыл бутылку шампанского, разлил по бокалам, мы хлопнули в честь праздника и начали кушать. Ещё через минуту в моей бывшей спальне раздалась сигнализация. И раз уж Анна проснулась, Норе пришлось выйти из-за стола, чтобы понянчиться с сестренкой. Отец был в дрова, поэтому Ванда отвела его в спальню на втором этаже и уложила спать.

Когда она вернулась и села за стол, мне стало не по себе. Мы остались наедине.

– Джил, значит, – налив мне шампанского, Ванда смотрела на меня с улыбкой и какими-то нотками одобрения.

– Не говори им, – едва слышно попросила я.

– О чем ты? – Ванда, видимо, имела на меня какие-то планы, поэтому продолжала делать вид жизнерадостной дамы.

– Спасибо… – я выдохнула с облегчением, понимая, что сегодня моя маскировка не сорвется.

С трудом пережила семейный ужин и подумала, что все закончилось. Ошиблась. Я пережила самую страшную ночь в жизни, которая вернула меня с небес на землю, дала понять, кем я была и что должна сделать.

Когда ужин подошел к концу, Ванда и Нора остались мыть посуду, а я решила не задерживаться и под шумок свалить в общежитие. Выскочила из дома и, делая вид, будто бы все в порядке вещей, направилась на остановку. Было уже поздно, поэтому рассчитывать на автобус бессмысленно. Решила заказать такси, а сама села на лавочку и залезла в сеть. Мобильный телефон молчал. Клиентов сегодня не было.

Пока сидела и думала о своём, передо мной остановился серый Нисан, за рулем которого была Ванда. Женщина вышла из автомобиля, улыбнулась и подошла ко мне.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказала она. – Тут на заднем сиденье лежит.

Я сначала подумала, что она меня не узнала. Может быть, просто не хотела вмешиваться в мои дела. И это мне показалось правильным решением. И раз уж все так хорошо складывается, решила посмотреть, что у неё там лежит на заднем сиденье. Положила телефон в сумочку и подошла.

– Что тут у тебя? – улыбнулась я.

– Вот это! – Ванда схватила меня за запястье, скрутила руку и со всей силы врезала по печени.

Я хватила рот воздухом, почувствовав приступ паники. Не могла сделать вдох, испытала ужас. Хотела закричать, но ничего не получалось. Пока я пыталась прийти в себя, Ванда ударила меня во второй раз, из-за чего я благополучно рухнула коленями на асфальт.

– Ханна, значит? – презрительно прошипела она.

Я подняла голову и тут же увидела огромный кулак с кольцом на безымянном пальце. Что случилось потом, уже не помню. Я потеряла сознание. Видимо, меня так приложили по лицу, что мгновенно отключилась.

Пытаясь прийти в себя, почувствовала резкую боль в области челюсти. Да уж, врезали, так врезали. Видимо, чтобы навсегда запомнила. Открыв глаза, поняла, что лежу в знакомой спальне, на знакомой кровати, а рука как-то знакомо пристегнута к спинке. Эти чувства не покидали до тех самых пор, пока я не подняла голову и не увидела перед собой Ванду. Она стояла передо мной, нависала всем своим грозным видом, скрестив руки на груди.

Точно будет бить, подумала я про себя и проглотила.

– Знаешь, я повидала шлюх, но с такой проституткой столкнулась впервые, – сказала Ванда.

Я попыталась открыть рот, парировать, сказать, что её это не касается, или постараться оправдать свои действия. Хотела сказать хоть что-нибудь, но ничего не получилось. Стоило открыть рот, как меня словно снова ударили в челюсть. Резкий тупой удар прошелся по нижней десне, вызывая массу неприятных ощущений.

– Ну, ничего, – улыбнулась Ванда. – Будем перевоспитывать.

Я выпучила глаза, когда она взяла с полки огромный справочник с телефонами. У меня возникло странное чувство, что Ванда взяла его не для того, чтобы найти чей-то номерок. И оказалась права. Она залезла на кровать, приложила бумажный булыжник в область печени и так врезала, что у меня из глаз прыснули слезы. Я хватила ртом воздух, пытаясь перевести дыхание. Ни пошевелиться, ни сбежать. Пытаясь прийти в чувства, посмотрела в глаза женщины и получила снова.

– Ну, что, сука?! – презрительно зарычала Ванда. – Нравится? А это только начало!

Собравшись с силами, я ударила её ногой в грудь и попыталась вырваться, но совсем забыла про наручники. А Ванде эта выходка не понравилась, поэтому она просто врезала мне книгой по голове. Перед глазами засияли бескрайние галактики и звезды, которые я, к огромному ужасу, успела пересчитать и получить снова по ребрам.

– Стой!.. – взвизгнула я, пытаясь отбиться от обезумевшей бабы.

– В чем дело, Ханна? – злорадно спросила она. – Или называть тебя Джил? Не нравится, как с тобой обращаются, да? Привыкай, маленькая шлюха. Рано или поздно попадешь в лапы людей, которые не будут вести себя так нежно, а сразу посадят на углу и поставят на хор.