— Я могу пойти вместе с тобой, — произносит Лерка, хватая меня за запястье.

— Не надо. Я сама.

Подруга привезла меня к тому самому врачу, о котором рассказывала. Вера Альбертовна работает в простой городской поликлинике, но за конфиденциальность своих клиентов берёт столько денег, сколько обычно просят на приёме в частной клинике. Лерка убедила меня в том, что специалист она хороший и все её богатые подружки лечились именно у неё.

Я осторожно прохожу по кабинету и сажусь на свободный стул. С силой вдавливаю ногти в сумочку, которая лежит у меня на коленях, оставляя на ней отчётливые следы. Гинеколог что-то заполняет в журнале, но спустя несколько минут отрывается, спрашивает фамилию и, кивнув, отправляет раздеваться.

В кабинете холодно и неуютно, пахнет хлоркой и медикаментами. Я с трудом забираюсь на высокое кресло и прикрываю глаза. Что я буду делать дальше, если беременность подтвердится? Стану ли рожать? Расскажу об этом Андрею? Лера привела достаточно правдивые доводы, почему мне нельзя: у меня второй курс университета, пьющая мать, маленькая квартирка и никакого стабильного дохода. А отец ребёнка — криминальный авторитет и по совместительству отец лучшей подруги. Правда сама подруга об этом не знает. Это замкнутый круг, из которого я совершенно не знаю, как выбраться.

Вера Альбертовна проводит ручной осмотр и молчит, а после этого просит перебраться на кушетку, где выливает на живот холодный гель для УЗИ. Несколько минут она смотрит на экран и хмурится. Хмурюсь и я, потому что совершенно не понимаю, что означают те чёрно-белые пятна, что я вижу.

— Срок четыре-пять недель.

— Я беременна? — переспрашиваю, хотя всё и так очевидно.

— Да, говорю же: срок четыре-пять недель. Плодное яйцо размером 10 миллиметров, цервикальный канал не расширен, отслойки не выявлено, — она тычет наманикюренным пальцем в экран и показывает точку, которая является ребёнком. Моим ребёнком.

Всего сантиметр в длину. Совсем кроха. Сердце будто зажимает в тиски, когда я во все глаза смотрю и пытаюсь запомнить. Вдруг я больше не увижу его?

– Я так понимаю, что вы на аборт? — спрашивает Вера Альбертовна.

— Я… я не знаю пока.

Гинеколог протягивает мне салфетку и поднимается с места. Я вытираю живот, быстро натягиваю на себя платье, колготки и ботинки и выхожу из-за ширмы следом за ней.

— Сама понимаешь, что чем раньше определишься, тем лучше, — произносит Вера Альбертовна, делая запись. — Вакуум аспирация проводится до пятой недели, можем сделать её хоть сейчас. Таблетирование до шестой недели, медикаментозный до девяти, ну а выскабливание полости матки до двенадцатой недели. Мой номер у тебя есть. Если что, звони, оформим в отделение, и через день будешь свободна.

Свободна — это означает без ребёнка. Смогу ли я без угрызений совести согласиться на это?

— Хорошо, я подумаю, — отвечаю гинекологу и достаю из сумочки конверт, где лежат заранее приготовленные деньги за консультацию.

Из кабинета я выхожу в полном раздрае. Голова чугунная, и здраво рассуждать у меня не получается. Все мои мысли занял двухсантиметровый малыш, от которого я хочу избавиться. Он уже внутри меня и, судя по результатам ультразвукового исследования, хорошо развивается.

— Ты грустишь, — резюмирует Лерка, когда мы направляемся в сторону парковки.

— Да, потому что я потеряна.

— У меня тоже так было, поверь. Со временем отпустит. Я ни разу не пожалела о содеянном.

— Ты делала прерывание?! — удивляюсь и перевожу взгляд на подругу.

Лерка ничуть не смущается и просто пожимает плечами, хотя капля сожаления всё же проскальзывает в её взгляде.

— Мне было семнадцать, и отец убил бы меня, если бы я родила чёрте от кого… Будущий папаша просто дал денег на аборт и навсегда вычеркнул меня из своей жизни, чтобы не прибавляла проблем.

— А ты уверена, что отец убил бы тебя? — спрашиваю тихо-тихо.

— Конечно, Нин. Я его как облупленного знаю. К тому же отец, скажем так, не слишком любит маленьких детей.

Лерка кривит свой хорошенький вздернутый носик и щёлкает брелком сигнализации. Несмотря на то, что в салоне её автомобиля тепло, меня всё ещё колотит от страха.

На приборной панели коротко «булькает» входящее сообщение. Лера берёт в руки телефон, читает послание и расплывается в улыбке.

— Заедешь со мной в кофейню неподалеку?

— Хорошо. А зачем?

— Там Денис Мельников ждёт, — продолжает загадочно улыбаться Лера. — У нас с ним что-то намечается.

— Я буду вам только мешать, — мотаю головой.

— Брось, Нин. Он просто позвал меня выпить кофе. А рядом с тобой я буду не так сильно смущаться. Денис он… сильно нравится мне.

Я уже говорила о том, что противостоять Лере Муратовой практически невозможно? Так вот, я заявляю это официально, потому что после нескольких предложений я соглашаюсь поехать вместе с ней в кофейню, где ждёт новый предмет обожания моей подруги — Денис Мельников. Я слабо помню его лицо, но знаю, что учится он на параллельном потоке. Мельников любит музыку и носит короткие дреды, обожает яркую одежду и имеет около десяти проколов на лице и в ушах. Но черты его лица я совершенно не запомнила.

В кофейне я заказываю чай и оплачиваю его сама. Задумчиво смотрю в окно на дождливый город и почти не слушаю, о чем разговаривает Лерка со своим Денисом. Я оказалась третьей лишней и абсолютно не понимаю, каким боком моё присутствие помогает подруге? Кажется, Денис клеит её и пожирает глазами, а она с радостью отвечает на его флирт.

Внезапно двух голубков прерывает тихая трель Леркиного телефона. Взглянув на дисплей, она бледнеет, а затем покрывается красными пятнами. Судя по реакции, ей звонит отец.

— Да, пап. В кофейне с Ниной. Сейчас? О… Ну хорошо, да.

Она отключается и тут же цепляется в мой рукав.

— Выручи, Нин! — шипит мне на ухо. — Сейчас отец подъедет… Если он увидит меня вместе с Денисом, то всё сорвётся!

— Всё — это что?

— Эх… Я разве не рассказывала тебе? Наверное, это я Алинке жаловалась… — начинает подруга. — Я узнала о том, что отец укатил за границу с любовницей. По делам, но всё же и её прихватил. Обычно его любовницы никогда меня не беспокоили, потому что я понимала — отец взрослый мужчина и может трахать кого угодно… Но эта пигалица Лиля, которая устроилась работать к нему секретаршей, будто пиявка вцепилась.

— И что дальше?.. — спрашиваю, ощущая, как внутри меня всё холодеет.

Глупая, глупая Нина. Неужели ты думала, что нужна Андрею? Для него это был просто секс и не больше.

— Я позвонила отцу, закатила скандал, сделала вид, что обиделась. Как бы там ни было, но я его единственная и обожаемая дочь, и он не любит, когда я злюсь. Несколько дней моих обид сыграли мне на руку. Когда я попросила отца купить мне собственную квартиру в центре, он согласился, и сейчас мы едем смотреть её.

В этот момент я замечаю подъехавший к кофейне мощный внедорожник. Андрей выбирается с водительского кресла на улицу и щёлкает брелком сигнализации. Такой же красивый и притягательный, как и всегда. В чёрном деловом костюме и белоснежной рубашке без галстука. Две расстегнутые пуговицы оголяют кожу, которая стала на несколько тонов темнее. Наверное, Лерка права — он развлекался с любовницей на курорте и сейчас, испытывая вину перед дочерью, пытается задобрить её дорогими подарками. Знаю, что Лера давно мечтала начать самостоятельную жизнь без его надзора.

— Ну так что, Нин? Сядешь поближе к Денису? Если отец потом спросит, я скажу, что это твой парень.

***

Над дверью кофейни раздается мелодичное треньканье колокольчика, которое сообщает о том, что в помещение вошёл новый гость. Нервы натягиваются как канаты, а тело пробивает мелкая дрожь. В последнее время мы с Андреем встречаемся гораздо чаще, чем когда-либо. И каждый раз эта встреча застает меня врасплох.

— Подсядешь? — шепчет Лерка, словно напоминая.