— Господин Самаэль?! Какого… Э… В смысле, как я рад вас видеть!

В голосе мужчины скорее можно было разобрать фальшь и подхалимство, но никак не радость. Ему соответствовал неестественный перекос пухлощекого лица в попытке изобразить радостную улыбку. Фу, гадость. Рассматривать и дальше толстого коротышку у меня не было ни малейшего желания, так что я отвернулась обратно к окошку, но при этом не отказалась от подслушивания. А подробности знакомства можно узнать и попозже. Тем временем Самаэль сухо перечислил несколько фэнтезийных названий местных кулинарных изысков, упомянув в конце, что заедет за ними завтра чуть раньше восьми и при этом заказ должен соответствовать заявленным параметрам и ценнику — то есть быть наисвежайшим и наивкуснейшим.

— А не это дерьмо, что выложено сейчас на витрине.

Неожиданно грубо закончил ангел, и я даже обернулась, чтобы увидеть стремительно сереющего вспотевшего управляющего и шокированную продавщицу.

— Вы меня поняли, Изакарон? — жестко уточнил блондин.

— Да, господин Самаэль, — толстяк судорожно вытер мятым платком лоб. — Всё будет сделано по высшему разряду и со специальной скидкой.

— И если не хотите, чтобы кое-кто узнал о ваших шалостях…

С неприятной язвительностью произнеся последнее слово, Самаэль указал пальцем на ближайшую витрину, и я с трудом удержала испуганный вскрик, когда выставленные за ним пирожные подернулись дымкой и превратились в нечто склизко-мерзкое. Кажется, в одном из них даже кто-то копошился. И если я лишь зажмурилась и торопливо отвернулась, то в отличие от меня продавщица сдержаться не смогла — глухо пискнула, побледнела и сбежала за дверь, откуда тут же раздались звуки рвоты.

— То рекомендую прекратить несанкционированные эксперименты. Или у вас есть на них разрешение?

— Нет, — прозвучало едва слышно от окончательно деморализованного управляющего.

— Надеюсь, мы друг друга поняли, — резюмировал ангел и обратился ко мне. — Ольга Андреевна, здесь мы закончили, идёмте.

Лишь на улице, вдохнув обжигающий воздух полной грудью, я смогла категорично заявить.

— Я не буду есть пирожные этой лавки!

— Бросьте, — небрежно отмахнулся ангел, подавая мне шлем, вновь вынутый прямо из воздуха. — Когда надо, Изакарон — отменный кондитер. А то, что было на витрине — это его хобби.

— Хобби? Продавать гнильё с червями вместо пирожных?! — я возмущенно хапнула воздух ртом. — И это ведь покупают!

— Кому-то и жареные тараканы за деликатес, — беспечности в тоне Самаэля было хоть отбавляй. — Но вы не переживайте, нам сделают именно то, что я заказал.

Я не рискнула усомниться в словах спутника, но для себя четко решила, что к сим «шедеврам» не прикоснусь даже пальцем. Зная, кем они сделаны (точно демоном!) и что пеклось рядом? Никогда! Оставшийся путь до дома прошел ровно и без приключений. Дома тоже никого кроме мамы не наблюдалось, и когда абсолютно ровно и без покушений прошел и ужин, а мама, за весь вечер не сказавшая и десятка слов, сославшись на усталость, ушла к себе, я начала нервничать всерьез. Я никогда не умела предсказывать даже на пару минут наперед, но сейчас меня буквально грызло нехорошее предчувствие. Или это всего лишь истеричные последствия непростого рабочего дня? В ванну что ли забраться… Только подумала и тут же отказалась. Сама мысль о том, что на меня снова могут напасть в ванной и Самаэль вновь примется убивать демона прямо при мне (или прямо на мне?), показалась жуткой и заставила пересмотреть свои желания. Нет, помыться конечно стоит. Но быстро. И чуть позже. А пока… Покосившись на кровать, поняла, что стоит освежить в памяти одну из асан с очень привлекательным названием Навсёначхатьсана. Хотя бы на пару часиков.

Стоило рухнуть на кровать, а уху коснуться подушки, как в голове что-то щелкнуло, и я отключилась практически сразу. Это было не обмороком, но чем-то весьма схожим. В итоге я провалялась в полудреме почти до десяти вечера. Когда начало темнеть, с трудом заставила себя встать, чтобы быстренько ополоснуться и рухнуть в кровать снова, на этот раз уже на всю ночь. Радовало одно — завтра пятница. Ночь прошла тихо, но быстро, так что разбуженная мамой вставала я в полной уверенности, что легла буквально только что. Но нет, часы неумолимо показали семь утра и пришлось успокаивать себя обещанием, что уж завтра я точно просплю до обеда. Не меньше! Почему-то всегда после эмоциональных встрясок я хотела спать. Кто-то ел, кто-то наоборот терял аппетит и даже сон, а вот я фактически впадала в спячку. И ладно бы на дворе стояла снежная зима, было бы хоть какое-то оправдание! Но нет, градусник, словно в насмешку, застыл на отметке двадцать семь. И это ранним утром! Вангую — в выходные будет дождь. Ведь у нас как? Как рабочие будни — так все условия для отдыха, а как выходные или праздники — то шагу за порог не сделать: ливневые дожди, ураганные ветра или и то и другое вместе.

Пока в голове толпились несвязные утренние мысли, я на автомате умывалась, одевалась в свежие брючки и блузку (вчерашние оказались уже испачканы) и искала в глубине шкафа запасную сумку. Беспрекословно съела приготовленный мамой омлет, с благодарностью приняла из её рук заранее собранный пакет с чаем-сахаром-домашними печеньками, не забыла о кружке с чайной ложечкой и без двадцати восемь уже надевала в прихожей балетки. Всё это время Самаэль безмолвной тенью находился рядом, причем и мама взяла с него пример, вновь произнеся не больше десятка слов за всё утро. И хотела бы потрясти её, но не было ни времени, ни сил. Да и бесполезно — если мама уходила в себя, а подобных случаев на моей памяти было не больше пяти, то достучаться до неё не представлялось возможным. Она сама «отвисала» спустя некоторое время и вновь становилась говорливой и веселой, но при этом деловой и собранной.

В лифте мы с Самаэлем спускались молча, так же молча у меня потребовали пакет, который пропал сразу же после передачи, а взамен я получила шлем. Завязывать разговор о пустом не было ни малейшего желания, так что и дальнейший наш путь прошел в молчании. Мы лишь на минутку остановились возле закрытой по причине раннего утра кондитерской, на чьих ступенях нас ждал управляющий. Суетливо лебезящий толстяк с многочисленными заверениями идеального исполнения заказа вручил Самаэлю фирменный пакет с пирожными, в ответ получил оплату и многозначительное обещание проверить каждый кусочек лично.

— Если исполнение меня удовлетворит, заглянем к тебе на следующей неделе, если же нет — жди персональной проверки, — на прощание пообещал ангел, отчего толстяк посерел, затрясся и с утроенной скоростью начал заверять, что старался как никогда.

Это малопривлекательное зрелище преследовало меня вплоть до кабинета, причем я уже убрала продукты в тумбочку, включила компьютер, и даже начала сортировать папки, откладывая в сторону те, что уже обработала, а перед глазами всё стояли трясущиеся в страхе потные телеса управляющего. Как там его? Изакарон?

— Управляющий лавкой тоже демон? — вроде как невзначай решила поинтересоваться я у задремавшего на диване ангела.

— Верно, — сонно пробормотал Самаэль, даже не открыв глаз.

— А почему он такой толстый и непривлекательный? — наконец озвучила я мучающий меня всё утро вопрос.

— Его ранг недостаточно высок для получения личины иного класса, — последовал загадочный ответ.

— Но при этом у него собственная кондитерская лавка, где он занимается различными гнусностями, — настырно продолжила докапываться до истины я.

— Не собственная, — возразил Самаэль. — Изакарон лишь управляющий того магазинчика. Сеть принадлежит Дагону, намного более могущественному демону ада.

— А продавщица?

— Что продавщица?

— Она человек?

Перед глазами встало шокированное лицо девушки, когда та увидела перемены, произошедшие с витриной. Вряд ли она знала об истинном положении дел.

— Конечно, — подтвердил мою догадку ангел. — Демонов, занимающих рабочие профессии не так много, как вы могли подумать. Бесов нанимать не выгодно, они в большинстве своём лентяи, лжецы и бездари, так что в основном этим занимаются люди, а демоны лишь присматривают, чтобы всё шло так, как задумано.