– Он был моим сыном! Мне было больно! Я сказал это тогда только потому, что хотел, чтобы и другие почувствовали ту же боль:

Рэм зло прищурился:

– Но вот это уж совсем неожиданно! Насколько я помню, вы отказались от моего отца. Если мне не изменяет память, когда вам сообщили о его смерти, вы ведь тогда сказали: «Мой сын умер десять лет назад».

– Не смей попрекать меня моими словами! – Скрюченные пальцы старика дрожали, а на морщинистом лице проступили красные пятна. – Я считал твою мать виноватой в его смерти. Я и сейчас так считаю! – гневно закричал он, и в его голосе не было ни капли раскаяния. – Если бы он выполнил свой долг и женился на ровне, он и сейчас был бы жив.

– Моя мать была дочерью графа. Если не ошибаюсь, в иерархии титулов графы стоят выше маркизов.

– Ее отца лишили и титула, и всех земель. Он был шотландцем и папистом! – сердито парировал маркиз. – Она отказалась сменить религию, несмотря на мое требование. Твоя мать и не думала о том, как это скажется на твоем отце и на тебе. Она ничем не лучше, чем эта подстилка регента, миссис Фицгерберт. А раз в день их «свадьбы» ей даже не исполнилось и двадцати лет, то их брак никогда и не был законным!

– Как же досадно вам, наверное, было, когда мой отец не пожелал от него отказаться, – сухо заметил Рамзи.

Маркиз снова попытался взять себя в руки. Он ничего не добьется, если будет настраивать этого молодого человека против себя. Если он не сумеет уговорить Рамзи Манро, то придется навсегда отказаться от надежды на продолжение их славного рода, на то, что титул перейдет к его потомкам. Ради этого стоило бы забыть о гордости.

– То, что он не отказался от этого брака, ничего не меняло, – сказал он уже спокойнее. – Он все равно считался незаконным. И ты тоже.

– Не могу передать, как эта новость огорчает меня, но, похоже, придется смириться с этим.

– Совсем не обязательно.

Рамзи поднял на него глаза, оторвавшись от винограда, который внимательно разглядывал, и даже улыбнулся. «Черт бы побрал его невозмутимость».

– Твоя мать ничего тебе не оставила, – спокойно сказал маркиз.

– Ровно столько, сколько палач Куллодена и ваш друг герцог Камберленд оставил ее семье.

– Камберленд не был моим другом. И мне совсем неинтересны потери, которые понесла какая-то шотландская семья. Если они хотели сохранить свои земли, надо было поддерживать короля.

– Простите, если наскучил вам ненужными подробностями.

Маркиз решил не обращать внимания на колкости Рамзи.

– Но главное то, что все это уже в прошлом. Прошлое мертво, как и мой сын, как и твоя мать.

– Вы хотели сказать «как мои сыновья»? – мягко поправил его Рамзи.

Старик вздрогнул от этого неожиданного удара, а Рэм улыбнулся. Его улыбка не была особенно приятной. «Дьявол! Ну, конечно же, ему все известно!»

Маркиз уже достаточно знал о Рамзи Манро, чтобы не удивляться этому.

– Кажется, кроме отца, у вас было еще трое наследников мужского пола? – все с той же улыбкой продолжал Рэм. – Один из них умер в младенчестве, а другой несколько лет спустя стал жертвой несчастного случая в Итоне. А последнего убили пять лет назад. И он не оставил наследников. Даже, как я слышал, ни одного незаконного, который мог бы быть сейчас весьма кстати.

«Нет, я не дам этому мальчишке вывести себя из равновесия!»

– Я могу объявить своим законным наследником тебя.

– В самом деле? – Весело хмыкнув, Рамзи опустил руки на подлокотники кресла и медленно поднялся на ноги. Он бросил взгляд на часы, стоящие на камине. Это были старые часы и, как заметил маркиз, очень тонкой работы. Они заметно отличались от остальной спартанской обстановки комнаты. Рэм вырос среди изысканной роскоши и богатства. Неужели он нисколько не скучает о них? Возможно ли это?

Огромное наследство отец Рамзи получил от дальних родственников с материнской стороны. Он был богат, дерзок, независим. Ему было наплевать на то, что они с женой оказались изгнанными из ·общества. Он не отказывал своей семье ни в чем, что можно было купить за деньги. У них были слуги и экипажи, учителя и гувернеры, роскошная обстановка, изысканная еда и дорогая одежда. Рэм рос, как молодой принц.

Девять коротких лет. До тех пор пока его отец не погиб на дуэли, защищая честь этой женщины.

Потом.… Да, потом жизнь Рамзи круто изменилась. А теперь вместо маленького мальчика, у которого сначала было все, а потом не осталось ничего, перед ним стоит неприветливый и холодный незнакомец. Он живет в этой полупустой комнате в одном из самых дешевых районов Лондона. Пьет краденое вино. Как может он не желать того, что предлагает ему маркиз?

Рамзи зевнул.

– Прошу извинить меня, – небрежно бросил он. – Я, кажется, очень устал сегодня. Гаспар проводит вас до дверей.

– Ты слышал, что я сказал? – Маркиз не верил своим ушам. – Я сказал, что готов признать тебя своим законным внуком и наследником. То же самое я говорил тебе и в прошлом году. И в позапрошлом. И три года назад. Ты станешь следующим маркизом Котреллом.

– Это не в вашей власти, – заметил Рэм равнодушно. – Нельзя просто так превратить незаконнорожденного в маркиза. Это может сделать только король.

«Ах, так вот почему он не спешит радоваться моему щедрому предложению. Рамзи даже и не подозревает, как велико влияние его деда. И о том, какой план я придумал уже несколько лет назад».

– Или тот, кто имеет на него влияние, – возразил маркиз.

– И вы его имеете?

– Да! Теперь-то ты понимаешь, что я предлагаю тебе?

– Я все отлично понимаю, сэр. И я уже писал вам в прошлом году, и в позапрошлом, и три года назад, что ваше предложение меня нисколько не привлекает. По правде говоря, я удивлен, что вы ожидали чего-то другого.

Маркиз изумленно сверлил его глазами.

– Я не верю тебе. Ты просто играешь. Хочешь, чтобы я унижался и умолял. Хочешь, чтобы я просил прощения. Говорил, что сожалею о том, как обошелся с твоим отцом и его ... твоей матерью. Я не стану этого делать. Не стану! – Со всей силы он стукнул кулаком по столу. Бокал с кларетом подпрыгнул и опрокинулся, а недопитая алая жидкость пролилась на голые доски пола.

Рэм смотрел на красную лужицу без всякого выражения.

– Напротив, сэр, я не жду от вас ничего, кроме того, что вы только что продемонстрировали.

– Ты думаешь, что ты очень благородный, – закричал маркиз, – но ты просто глуп! Упрямый мальчишка. Оттолкнув меня, ты все равно не вернешь свою мать.

– Не верну, – вежливо согласился Рамзи.

Плотно сжав губы, старик сердито отвернулся от него, чувствуя себя сбитым с толку и немного растерянным. Он не ожидал, что ему так и не удастся вывести Рамзи из себя, и не знал, что делать дальше. Он был готов столкнуться с гневом, даже с ненавистью, но никак не с холодным равнодушием и дьявольской непроницаемостью.

Похоже, надо попробовать другую тактику.

– Прими мое предложение, – Теперь маркиз старался говорить с той же ледяной вежливостью, которая так хорошо давалась его внуку. – Я никогда не поверю, что тебе нравится так жить. Жить как нищий, как пария, подбирая объедки со столов тех, кто стоит выше тебя, сознавая при этом, что они ничем тебя не лучше.

– Довольно вкусные объедки, – улыбнувшись, заметил Рамзи.

Не обратив внимания на это легкомысленное замечание, маркиз пристально вглядывался в лицо внука, стараясь заметить хоть какой-то знак, что тот задет за живое, какой-то намек на эмоцию.

– Ты же должен ненавидеть все это! Ты, которому досталась гордость матери и отца.

– Ненавидеть – что?

– Жалость, покровительство. Они ведь тебе как кость в горле.

Никакой реакции.

– Они хоть здороваются с тобой, когда вы встречаетесь на улице? Приглашают тебя в свои клубы? Да? Но лишь для того, чтобы ты продемонстрировал там свое искусство. Как цирковой медведь.

Даже не моргнул.

– А их жены и дочери разговаривают с тобой? – Показалось, или действительно уголок его рта чуть-чуть напрягся? Неужели наконец-то удалось нащупать больное место? Был только один способ выяснить это – надавить сильнее. – Глупый вопрос! Конечно, и весьма охотно. Достаточно взглянуть на тебя! – Маркиз, словно размышлял вслух. – Они, разумеется, разговаривают с тобой, но ... лишь после наступления темноты. Или на задних лестницах своих особняков, пока их мужья пьют или играют в карты.