— Не хочешь знать конец?

— В сказке, думаю, девушку спас какой-нибудь благородный жених? — иронично предположил Палач, — а в реальности на один череп в алтаре Врановых царей стало больше.

— В реальности такого бы не случилось, — фыркнула Роанна, доедая суп, — у неё совсем, что ли, обоняние отсутствует, гору трупов не почуять?

Итан расхохотался.

— Пожалуй, да. Да и Врановы цари не любят, когда на алтаре кости повреждённых.

— Так говоришь, как будто они существуют.

— Держи, — Палач, не ответив на вопрос, приоткрыл один из шкафов и достал кусочек шоколада. Разговор прервался сам собой.

… - Ты не хочешь, чтобы я была наёмницей, — хотела спросить Роанна, но вопросительной интонации голосу почему-то не придала.

Она лежала на кровати в спальне, обнимая подушку, а позади Итан пальцами легонько выводил на её спине невидимые узоры.

— Я видел, как погибают наёмники. Грязно, уродливо, мучительно. Это не для тебя, — спустя паузу ответил он.

— Поэтому ты никогда не дарил мне оружия? — запоздало догадалась Гидра, — и тебе не понравилась куртка, которую мне отдала Аньез… Но ты ведь знаешь, что я с детства этому учусь. Это часть меня… Раз на то пошло, ты понимаешь, что если бы я не загнала нож тебе в шею на Испытании, мы могли вообще не встретиться?

— А ты понимаешь, что наёмники, по сути, рабы Совета? — вкрадчиво ответил Итан, — разве не ты всегда хотела быть свободной?

Роанна осеклась, мгновенно забыв всё, что хотела сказать.

— У меня нет выбора, — вместо этого глухо произнесла она.

— Маленькая дурочка, — дразняще шепнул Палач, рывком перевернув её на спину, — мне достаточно сказать Совету одно слово, и все навсегда забудут о твоём существовании.

Роанна смотрела на него снизу вверх, борясь с желанием свернуть разговор и занять куда более приятными вещами.

— Но я больше ничего не умею, — тихонько возразила она.

— Тебе не нужно ничего уметь.

— Чтобы что? — мгновенно вскинулась Гидра, резко садясь на кровати, — этого ты хочешь? Чтобы я была просто красивой куклой рядом с тобой? Чтобы только ты решал, что мне делать, куда идти и что носить?

Итан снова, как чуть раньше на кухне, склонил голову, смерив её оценивающим взглядом. Его зеленовато-карие глаза, казалось, светились в полумраке.

И по спине Роанны прошёлся холодок, а в душе поселилось жуткое чувство, что вот сейчас, в эту самую секунду в глубине этих глаз решается её судьба.

— Нет, — наконец признал Палач, чуть кивнув в такт своим мыслям.

— Значит?.. Я могу вернуться в Школу?

— Значит, можешь.

Роанна широко улыбнулась, до конца не веря своим ушам, и от переизбытка чувств с силой обхватила Итана за шею, прижавшись всем телом.

— Я полагаю, ты не брезгливая, — с долей насмешки уточнил Итан, входя в спальню со стопкой вещей в руках.

Лежавшая на кровати Роанна лениво глянула на него сквозь упавшую на лицо прядь и сдула её привычным движением.

— Это что? — потянувшись, она с зевком села, свесив ноги с кровати, и поймала заинтересованный взгляд Палача далеко не на лице.

— Может, не отпускать тебя? — вроде бы в шутку спросил он, но Гидра мгновенно посерьёзнела и встала, забирая у него стопку.

Штаны из грубой рабочей ткани, толстовка нежного персикового цвета и кеды — всё чистое, но явно не новое, даже несколько поношенное.

— Это женские вещи, — с подозрением отметила Роанна. В ответ Итан насмешливо кивнул.

— Потрясающая проницательность.

Гидра с досадой несильно толкнула его в плечо.

— Ауч, — не убавляя насмешки, Палач демонстративно потёр место предполагаемого ушиба и язвительно добавил, — судя по ревности в твоём голосе, ты считаешь, что какая-то женщина могла прийти ко мне в этой одежде, а уйти без неё? Я, конечно, хорош в постели, но не думаю, что настолько.

— Ну на тебя самого это вряд ли бы налезло, — парировала Гидра, натянув толстовку перед зеркальной дверцей шкафа. Засос она, конечно, не прикрыла, но всё лучше, чем в давешнем платье.

Палач зашёл сзади — он возвышался над Роанной на целую голову — и тоже отразился в зеркале, задумчиво её разглядывая.

— Тебе идёт этот цвет, — наконец произнёс он, собрав её волосы в импровизированный хвост.

— Мне вообще всё идёт, — фыркнула Гидра и хихикнула, когда Итан наклонился, легко касаясь её шеи быстрыми поцелуями.

Спустя минут десять Палач наконец без явного энтузиазма неохотно бросил: «Выходи», и Роанна с наслаждением вдохнула свежий прохладный утренний воздух.

Город просыпался, и смотреть на утро разных районов было забавно. В одном из приличных, где на пути не встретилось ни одного разрушенного, старого или хотя бы с потрескавшимся фасадом дома, стояла сонная тишина. Люди здесь просыпались куда позже. Судя по вывескам, даже пекарни открывались не раньше десяти-одиннадцати утра. За фигурным забором одного из двухэтажных особняков, каких было здесь большинство, раскормленная собака лениво вильнула хвостом со своей подстилки.

Следующий район встретил их шумом и суетой. Туда-сюда сновали посыльные, торговки предлагали чай и выпечку, у идола Повелителя повреждённых с десяток человек выполняли ежедневные ритуалы. Когда Роанна с Палачом проходили мимо, один из склонившихся у ног идола человек обернулся и недобро проводил их взглядом пяти круглых глаз. С грохотом прокатилась по брусчатке телега. Внутри на стоге сена сидел паренёк лет десяти, мучая какую-то помесь гитары с лютней. Учитывая количество пальцев на обеих руках, карьера в этой области парню не светила.

Наконец показались знакомые места. Сперва Площадь Духов, где на ветру безмятежно покачивалась новая партия повешенных, затем и Школа. При виде её уходящего в небо силуэта сердце Роанны забилось быстрее. Она и не подозревала, что может так соскучиться.

— Уверена, что не хочешь остаться? — спросил Итан, когда они остановились у ограды, и Гидра почувствовала себя виноватой. Она никогда прежде не славилась тем, что может поставить себя на место кого-то другого, но сейчас отчего-то начала невольно представлять, каково ему было все эти годы.

— Почему ты ничего не сказал раньше? О том, кто я и кто ты?

— Я подсчитал примерный возраст, в котором это знание воспринялось бы тобой легче, — ровно ответил Палач, и от этого сухого безэмоционального ответа Роанна отчего-то испытала ещё большее сочувствие. Он понимал, как тяжело будет ему самому, и всё равно думал прежде всего о ней и её чувствах.

— Я не вручил тебе подарок на День Рождения, — не дождавшись ответа, Итан сунул руку под куртку и достал простой деревянный футляр.

Роанна растерянно взглянула на него и перевела взгляд на футляр. По какой-то странной причине, возможно, дело было в предчувствии, открывать подарок она не торопилась. Но Палач ждал, не сводя с её лица пристального взгляда, и Гидра, сделав глубокий вздох, откинула крышку.

Внутри лежал кулон, платиновый, выполненный в форме полумесяца, украшенного россыпью бриллиантов.

Откуда-то из глубин памяти всплыло: «Орилия» — значит «луна».

Ещё секунду кулон казался ей просто милой безделушкой, но уже в следующий миг вспыхнуло в голове воспоминание.

— Это… — она судорожно выдохнула и увидела, как пальцы, сжимающие кулон, мелко подрагивают, — мне подарил отец. В детстве. Я всё время теряла украшения, буквально на следующий же день где-нибудь оставляла и забывала… И тогда отец подарил мне этот месяц и сказал, что если потеряю его, то потеряю себя. Наверное он и не надеялся, что я запомню, но я запомнила. Я даже в купальню ходила с ним. Нигде ни разу не оставила… Только…

Роанна непроизвольно сжала кулон в кулаке, вспомнив последний раз, когда видела его и держала в руках.

— Как ты его нашёл? Где?..

— Это было непросто, — чуть улыбнувшись своим мыслям, признал Итан, — когда я начал поиски, от дворца уже почти ничего не осталось. Но мне удалось проследить его путь до ломбарда, а оттуда — к торговцу, который купил его для своей жены.