– И ты думаешь этого достаточно, чтобы дать ей возможность выкрутиться? – У Марша на губах выступила пена.

Терри кивнул:

– Да, я в этом уверен.

– Твоя карьера кончена, мой мальчик!

Терри засмеялся:

– Ой, да заткнись ты, Марш, Христа ради! Ты прямо как герой из "Диксон из Док Грин". Все здесь, – Терри махнул рукой, – все здесь насквозь прогнило. До самых корней. Ну конечно, моя карьера кончена. Она кончилась не начавшись. Почитайте внимательно то, что в этих папках, и вы поймете, что продвинуться по служебной лестнице могут только эти сукины дети – взяточники!

Акленд вздохнул:

– Насколько я понимаю, вам известно, где сейчас Мора Райан?

– Да, известно. Но вам я этого никогда не скажу. И не вздумайте нажимать на меня!

Терри встал:

– Предупреждаю вас: несколько часов назад копии документов переправлены по факсу в две другие страны людям вполне надежным. И если с головы Моры Райан упадет хоть один волосок, вся информация попадет прямо в газеты. Вы и представить себе не можете, какова по масштабам собственность Райанов: в их распоряжении журналисты, издатели газет и еще телевизионщики. И не только в Англии, но и в Штатах, и в странах Европы. Мора Райан полна решимости уйти в отставку с достоинством, сохранив за собой лишь то, что принадлежит ей по праву. Так что подумайте над ее предложением, джентльмены. И поверьте, Мора Райан не из тех, кто может предать.

Марша чуть инфаркт не хватил. Он хотел что-то сказать, но Акленд жестом остановил его.

– Прежде чем дать ответ, я должен переговорить с начальством.

– Что ж, прекрасно, – Терри посмотрел на часы. – В половине первого я свяжусь с вами.

– Ты так просто отсюда не уйдешь, Пезерик. Я лично тебя достану! – Голос у Марша дрожал от ярости.

Терри перегнулся через конторку и посмотрел в осунувшееся лицо Марша.

– Это ты меня достанешь, да? Забавно! Лучше достал бы всех этих паршивых взяточников! Знаменитых вкладчиков капиталов: членов парламента и старшего босса, на которого работаешь. Кстати, ему известно, что он уже под колпаком, а? Что его отдых в Кении и на Мальдивах кончился? Что уже вычислили всех шлюх, с которыми он путался? Что у Райанов записана фамилия проститутки, которую он посещает по средам? Той самой, которая его связывает, а потом порет? Так что не надо меня пугать, Марш! "Достань" хоть раз в жизни настоящих преступников.

Терри выпрямился и с вызовом посмотрел на угрюмо молчавшего Марша.

– И последнее: не сообщишь ли вашему боссу, что у меня есть новость, которая могла бы его заинтересовать?

– Что там еще? – Марш не произнес, а буквально выплюнул эти слова.

– Сообщи ему, что у девки, которую он посещает по средам, у Саманты Голдинг, обнаружили СПИД. Райанам и это известно. И нечего тут разыгрывать роль возмущенного полицейского! Ты собирался уничтожить целую семью. И не сорвись эта операция, утешал бы себя тем, что действовал во благо страны. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Просто ты хотел спасти нескольких жирных ублюдков. Если бы ты, Марш, так уж любил эту страну, то слинял бы куда-нибудь на Фолкленды. Или ты намерен все это похерить, – Терри указал на папку в руках Акленда, – и устроить новую бойню? Ну, я пошел. В половине первого свяжусь с вами.

Терри покинул офис, оставив бледного Марша и спокойного Акленда.

– Вы, Марш, сами на все напросились. А перед этим человеком я готов, как говорится, снять шлюпу: он сказал чистую правду.

Марш так распалился, что забыл весь свой страх перед Аклендом, схватил сигару и гаркнул:

– Да пошел ты к той самой матери, хрен шотландский!

Уильям Темплтон, сидевший за дверью, расхохотался.

Терри не вернулся на квартиру Майкла. Как и было условлено, он поехал к себе, на тот случай, если бы за ним была установлена слежка.

Он мчался на полной скорости. Теперь, по крайней мере, он высказал Маршу все, что думал о нем.

Добравшись домой, Терри сварил себе кофе и принялся за газету. Несмотря на усталость, ему совсем не хотелось спать, напротив, он чувствовал необычайный прилив сил, как это бывает в моменты крайнего возбуждения.

Сидя у стола, Терри думал о Море. Ни на минуту не мог о ней забыть. Перед ним неотступно стояло ее лицо, заслоняя газетные строки. Он солгал Маршу. Копии документов не были переданы по факсу, Мора решила отвезти их сама, и сегодня из Тэтвика улетает в Марбеллу в половине шестого.

Терри отпил из чашки немного кофе. Он потерял работу. Привычный образ жизни. Он пожертвовал всем ради Моры Райан. Обведя взглядом кухню, Терри вдруг вскочил, будто от удара, и бросился к телефону. Теперь он знал, что ему делать.

Сара радовалась, что сыновья дома. Мучившее ее накануне дурное предчувствие исчезло, когда она стала готовить им завтрак. А готовила она то, что известно было в семье под названием "Специально для Бенни" – каждому по два яйца и пять ломтиков бекона, немного черного пудинга, помидоры и фасоль, грибы, жареную ливерную колбасу, и все это с огромным количеством тостов и чайником хорошо заваренного, крепкого чая.

Бедняга Бенджамин! С каким удовольствием он полакомился бы всей этой вкуснятиной, на которую его сыновья набросились, словно голодные волки! Но ему придется довольствоваться яйцом-пашот.

Ничего, утешала себя Сара, когда-нибудь муж ей скажет за это спасибо.

Сразу после завтрака зазвонил телефон. Трубку снял Гарри. Что ему сообщили, Сара не знала, но после разговора и он, и братья явно повеселели. Оставив их на кухне, Сара поднялась к Бенджамину, чтобы протереть его влажной простыней – он еще не вставал с постели.

Бенджамин ласково взял ее за руку:

– Все в порядке. Сар?

– Да, а в чем дело? – Она с недоумением посмотрела на мужа.

– Ты рада, что мальчики снова дома, не так ли?

Она улыбнулась:

– Да. Мне их очень недоставало.

– Я ничего не смог дать тебе в жизни, а, девушка? Если не считать тумаков, которые ты от меня получала. Когда вот так лежишь в постели, разные мысли приходят в голову.

Сара бросила взгляд на исхудавшее тело мужа, и, на какой-то миг, перед ней мелькнул образ того восемнадцатилетнего паренька, который когда-то, в один прекрасный летний вечер, свистнул ей. Это было в 1934 году. Он был тогда высоким, темноволосым и очень красивым, в своем котелке, выделявшем его среди сверстников.

Сара почувствовала, что к горлу подкатил комок.

– Я ни разу не говорил тебе об этом, Сар, но ты всегда оставалась для меня единственной девушкой. Я не переставал тебя любить. Да ты это знаешь, верно ведь?

Сара не ответила, только кивнула. Это был один из тех редких моментов в жизни, когда слова просто бессильны.

Акленд переговорил с министром внутренних дел и теперь ждал звонка Терри Пезерика. Марш убрался, Уильям Темплтон – тоже. Но если Марша взбесил подобный оборот дела, то Темплтон явно испытывал облегчение, хотя знал, что навсегда потерял Мору, в чем Акленд не сомневался.

Ожидая звонка Терри, Акленд время от времени тяжко вздыхал. Принесенная Пезериком папка сейчас странствует по Лондону. В числе прочих с документами должен ознакомиться сам государственный секретарь по контролю за окружающей средой и провести соответствующие консультации. В отличие от Марша, Акленд сумел осознать свое поражение и в глубине души радовался, что Мора Райан их перехитрила. "Почему, собственно, она должна заплатить за все, а другие преступники, не менее опасные, гулять на свободе?" – вопрошал его голос совести.

Он обрадовался, когда зазвонил телефон, и вдруг почувствовал смертельную усталость: давала себя знать бессонная ночь.

В двенадцать сорок Терри позвонил Море, и еще до того, как он заговорил, она поняла, что все в порядке. Она буквально физически ощущала волны радости, исходившие от него и словно передававшиеся по телефонным проводам.