– Убери свои проклятые руки! – заорал он.

Джэнайн отлетела назад и, чтобы не упасть, ухватилась за край стола. Из носа у нее лила кровь, глаз, она чувствовала, начал заплывать.

– Сынок! – Рой встряхнул бившегося в истерике сына. – Сынок, успокойся, я никуда не пойду. Обещаю тебе. Я остаюсь.

Джэнайн было открыла рот, но Рой ткнул в нее пальцем.

– Еще слово, и я прикончу тебя, мать твою! Прикончу! Я никуда не пойду! Это – мой дом! Поняла? Мальчик тоже ненавидит тебя, как и я! И я не оставлю его с тобой! Ты – глупая, злобная сука! Вот ты кто! Займи одну из свободных комнат и сиди там! И не вздумай даже заикаться о том, что отнимешь у меня сына, – живьем закопаю! Еще много лет назад надо было приструнить тебя, кобыла, а то возомнила о себе невесть что! Знай же: ничего, кроме отвращения, я к тебе не питаю!

Рой крепко прижал к себе сына. Конечно, давным-давно надо было поставить ее на место, а он ей все позволял, не хотел скандалов. Но впредь этого больше не будет.

– Пойдем, сынок, закусим у Макдональдса. Хочешь?

Рой знал, что Бенни очень нравилось у Макдональдса. В эту минуту он готов был исполнить любое желание сына, только бы он перестал так отчаянно рыдать.

Обняв Бенни, Рой увел его из дому. Лицо Джэнайн приняло ожесточенное выражение. Она жизни не пожалеет, но отомстит мужу!

В машине, когда Бенни немного успокоился, отец сказал ему:

– Прости, сынок, что я ударил твою маму, не смог сдержаться.

– Я нена... ненавижу ее. Ненавижу ее и Нану Райан!

Рой вздохнул. Что за жизнь! Нечего было ехать домой. Он хотел наскоро выпить кофе и несколько минут посидеть в тишине, а вместо этого наступил на осиное гнездо! Значит, сын ненавидит не только мать, но и бабушку тоже.

Бенни чихнул и вытер рукавом нос.

– Да, я ненавижу их, папа, они ни на минуту не оставляют меня в покое, без конца цепляются. Тебя не бывает дома, поэтому ты не видишь.

– Ну ладно, сынок. Буду чаще бывать дома. Ради тебя!

Бенни попытался улыбнуться:

– Когда вырасту, папа, хочу стать таким же, как ты.

Рой закусил губу. Хорошо, что Джэнайн его не слышит. Он усмехнулся:

– Посмотрим, сынок. Посмотрим.

– Теперь, Сара, вы знаете обо всем, что случилось, – Джэнайн вытерла слезы. – Он увел Бенни, и до позднего вечера их не было дома.

– Неужели Рой поднял на тебя руку?

– Да, посмотрите на мое лицо. А когда наконец они вернулись домой, он заявил, что, если я не изменю своего поведения, он вместе с Бенни переселится к Море... – Джэнайн вновь заплакала.

Сара обняла ее:

– Дорогая, ты, наверное, не так его поняла.

– Именно так, – Джэнайн оттолкнула ее. – Как раз это он и хотел сказать, я знаю! – Она закрыла лицо руками. – Я должна отнять у него Бенни, иначе Мора вцепится в мальчика своими когтями, и тогда – все пропало. Бенни уже сейчас боготворит ее.

– Послушай, Джэнайн, видит Бог, у Моры полно недостатков, но ребенку она не причинит зла.

– Пока он маленький, может быть, и не причинит, а потом определит его в семейный бизнес. Я просто не могу с этим смириться, Сара. Только не мой Бенни. Не мой малыш! Сейчас ему одиннадцать, а что будет, когда ему исполнится семнадцать или восемнадцать! Это ведь не за горами, верно? Сначала Мора возьмет его в так называемую "охрану". Потом поручит ему конторы по заключению пари. А там на очереди и "клубы хозяек". Где же предел всему этому? Я не хочу, чтобы моего сына пристрелили, как ваших. Не хочу, чтобы меня возили в морг для опознания трупа. Неужели вы не понимаете?

– Успокойся, Джэнайн, ничего не случится.

– Откуда вы знаете? Ведь уже похоронили четверых ваших сыновей!

Сара молчала, переваривая все доводы Джэнайн. А ведь она права! Бенни пойдет по той же дорожке, что его отец и дядья... И тетка. Главное – тетка... Именно так и случится!

Все ее оставшиеся в живых сыновья жили с девушками из клуба, только Лесли женился на своей. У них, наверное, с Божьей помощью, будут дети. И что их ждет? Преступный бизнес, которым занимались их отцы?

– Слушай, Джэнайн. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы с Бенни ничего не случилось.

Она заварила один из своих знаменитых чайников чая и, когда Джэнайн наконец успокоилась, отослала ее домой. Оставшись одна, Сара принялась размышлять. Очень возможно, что Бенни со временем вовлекут в так называемый "бизнес". И так будет со всеми ее внуками и внучками, если не остановить Мору и сыновей.

Ее муж учил ребят лгать, обманывать, воровать. Учил, как сделаться "крутыми ребятами". И вот к чему это привело. Четверо ее сыновей зверски убиты. Не проходило дня, чтобы Сара не думала о них. Даже о Майкле. Она вспоминала, как Бенджамин таскал его, совсем еще маленького, по разбомбленным домам.

Сара обвела взглядом свою кухню. Все чисто, красиво, современно. А что было когда-то? Тараканы, грязь, вместо одеял – пальто, вечно пустые желудки и на обед тощая тушенка. С тех пор прошло много лет, сыновья избрали свой путь в жизни, и Сара даже гордилась решимостью Майкла любыми средствами выбраться из нищеты и трущоб. Но начались убийства. Со смертью Антони в Саре умерла какая-то часть ее самой. Потом не стало Бенни, ее дорогого, доброго Бенни, вечно влипавшего в истории, веселого, смеющегося... Его смерть буквально надломила Сару. Потом Майкл и Джоффри. Нет, она ни за что не допустит, чтобы еще с кем-нибудь из ее детей или внуков случилось нечто подобное.

Она поднялась, посмотрела на часы. Они показывали час. У нее еще полно времени. Бенджамин пьянствует в гостинице "Кенсингтон-парк" и не скоро вернется домой. Она пошла в прихожую, где висел телефон, и набрала номер полицейского участка на Вайн-стрит. Она нашла его в справочнике после похорон Майкла, запомнила, а потом записала на всякий случай. И вот он ей пригодился.

– Доброе утро, это участок на Вайн-стрит, – раздался в трубке монотонный, невыразительный голос.

– Могу я поговорить с детективом-инспектором Терри Пезериком? – Голос у Сары дрожал от нервного возбуждения.

– А кто его просит?

– Я... в общем, это не важно. У меня... у меня для него кое-какая информация.

– Подождите, мадам, я узнаю, может ли он поговорить с вами.

В трубке наступило молчание, и Сара засомневалась, правильно ли поступает, когда услышала низкий мужской голос:

– Чем могу быть полезен?

Терри Пезерик надел куртку, чтобы ехать на ленч, и уже выходил из офиса, когда его друг и коллега Крэнмер крикнул:

– Возьми-ка трубку. Тел. Тебя просит какая-то женщина! Назвать себя отказалась.

Терри вернулся с часто бьющимся сердцем. Неужели Мора? Здравый рассудок немедленно отверг это предположение, но вопреки ему сердце надеялось и молилось, чтобы это оказалась именно она.

– Да. Пезерик слушает.

– Это Сара Райан. – Фамилию Терри не расслышал.

– Кто? – переспросил он.

– Мать Моры Райан.

Райан, но не та, которую он жаждал видеть или слышать.

– Что я могу для вас сделать?

– Я хотела бы поговорить с вами, в частном порядке, что ли. У меня есть кое-какая информация. Только вы должны сохранить ее в тайне. Кое-кто из ваших на содержании у моей дочери.

Терри нахмурился:

– Это серьезное обвинение.

Сара судорожно сглотнула и прикрыла глаза.

– У меня есть бумаги, которые, я полагаю, могут вас заинтересовать.

– Понятно! Значит, вы хотели бы со мной встретиться, я вас правильно понял?

– Да, именно так. Но о нашей встрече никто не должен знать. Поверьте мне. Довольно и того, что я вам скажу: на основании этих бумаг можно посадить кучу народа. Вы знаете, где находится "Риджентс-парк"?

– Разумеется.

– Приходите в три часа в субботу в зоопарк, к кафетерию. – Не успел он ответить, как Сара положила трубку. С нее градом лил пот.

Терри обалдело смотрел на телефонную трубку.