— Вот здорово! Я ещё никогда не ездила на «мерсе»! Ой, а как же я поеду к нему в таком виде?

Вид у нас обеих после карате был не слишком роскошный. Мы побежали в ванную, наскоро ополоснулись, причесались. Потом я стала подыскивать Матильде какую-нибудь блузочку понаряднее. И сама переоделась.

— Что это вы так возитесь? — удивленно спросила заглянувшая к нам тетя Липа. — То бежите, как на пожар, а теперь копаетесь, как кулемы!

— Уже уходим! — сказала я. Наконец мы выскочили во двор. «Мерседеса» ещё не было.

— Привет, девчата! — сказал Федор, сидевший за рулем потрепанной «Волги». — Прошу садиться!

Мы разочарованно переглянулись и забрались на заднее сиденье.

— А что это ты не на «мерсе»? — спросила Мотька.

— Конспирация! Хозяин ещё не прилетел. Понятно?

— Понятно!

Федор привез нас к подъезду обычного многоэтажного дома в Марьиной Роще. Очень странно, так как домашний телефон Феликса начинался на 272, а такие номера — в районе Таганки. Федор словно услышал мои мысли.

— Тут мама его живет, — шепнул он нам.

Мы втроем поднялись на девятый этаж. Федор позвонил три раза, и дверь, с виду ничем не примечательная, не бронированная, открылась. На пороге стоял Феликс.

— Здравствуйте, девочки! Заходите, заходите! Да не стесняйтесь. Федя, помоги девочкам раздеться! Идемте на кухню, там удобнее.

Мы с любопытством озирались. Ничто в этой квартире не свидетельствовало о роде занятий Феликса. Все очень скромно, если не бедно.

— Не удивляйтесь, — рассмеялся он, — это мамина квартира, а она не позволяет ничего здесь менять. С огромным трудом уговорил её поехать за границу полечиться. Так что здесь я один хозяйничаю. Да вы садитесь. Хотите чаю?

— Нет, спасибо!

— А мороженого?

Мы переглянулись.

. — Понятно, мороженого хотите. — Он вынул из холодильника большую коробку, поставил её на стол, достал блюдечки и чайные ложки, потом подумал и взял из холодильника ещё три банки кока-колы. — Вот, налетайте!

Было так странно сидеть на этой тесной кухне рядом с похожим на голливудскую звезду Феликсом…

— Ну, что же вы, девочки?

— Можно, мы сперва расскажем вам про дело… — начала Мотька.

— Успеется, а то мороженое растает! — Он открыл коробку и разложил мороженое в три блюдечка.

— Вы тоже любите мороженое? — спросила я.

— Обожаю!

Он принялся уписывать мороженое, и нам ничего другого не оставалось, как последовать его примеру.

— Добавки хотите?

— Нет, спасибо!

— Ну что ж, выкладывайте, что вы узнали, — со вздохом сказал он. — Сердцем чую: ничего хорошего.

— Аська, давай ты, — прошептала Мотька.

— Понимаете, — начала я, — я с Митей, это наш друг, была в кафе, и Там сидел один

Парень, сначала я на него внимания не обратила, а когда он собрался уходить и оделся, я его узнала. Это был тот, ну, тот самый парень… И ещё он прихрамывал…

— Так! И что же ты, за ним побежала?

— Нет, я бы не успела. Я рассказала об этом друзьям, и мы решили выследить его.

— Каким образом?

— Мы стали каждый день ходить в это кафе. По очереди. И через несколько дней он опять появился. Тогда наши мальчики пошли за ним. Он спустился в метро, доехал до «Алексеевской», а потом вышел и, пройдя немного, сел в машину. У Кости дядя работает в ГАИ, он через него узнал, кто владелец этой машины.

— И кто же? — насторожился Феликс.

— Анна Иосифовна Шуркова.

— Быть не может!

— Еще мы узнали, что она работает в вашем банке. Мы только поэтому не обратились в милицию. Подумали: вы сами разберетесь.

Феликс глубоко задумался. Потом сказал:

— Девочки, я вам уже обязан жизнью, я вечный ваш должник и никогда не простил бы себе, если бы вы из-за меня подверглись хоть малейшей опасности. Поэтому примите мою благодарность, но, прошу, держитесь подальше от…

— Торфяных болот… — вырвалось у меня.

Феликс рассмеялся.

— Вот именно. Тем более что на наших болотах водятся звери пострашнее собаки Баскервилей. Пообещайте мне не заниматься больше детективной деятельностью. Это не для вас. Вы умные девочки, приметливые и можете случайно влипнуть во что-то… совсем не детское.

Неужели он видит в нас просто детей?

— А я, со своей стороны, обещаю вам принять все меры предосторожности. Видите, я уже стал конспиратором: кроме вас и Федора, ни одна живая душа не знает, что я уже в Москве. Таким образом, я надеюсь кое-что важное выяснить. Итак, мы договорились — никакой детективной деятельности?

— Договорились, — вяло пробормотали мы с Матильдой.

— Ну и отлично! Мороженого больше не хотите? Нет? Тогда Федор вас сейчас отвезет. Федя! Бросай свой хоккей и отвези девочек!

Когда мы вылезли из машины у моего подъезда, Мотька вдруг предложила:

— Давай посидим на лавочке.

— Давай.

Мне тоже не хотелось сразу идти домой.

— Ну, и что ты думаешь обо всем этом? — спросила она.

— Не знаю еще, не разобралась.

— Как ты считаешь, он просил нас бросить детективную деятельность вообще или только в том, что его касается?

— Думаю, вообще…

— А по-моему, это не его дело! — вскипела вдруг Матильда. — Посмотрела бы я, где бы он был, если б не наша деятельность! Скажешь — нет?

— Знаешь, Матильда, раз он не хочет, чтобы мы его делами занимались, бог с ним. А наши дела — это наши дела! Будем считать, что с первой задачей «Квартет» справился. А дальше… Пока будем торговать, денежки зарабатывать, — глядишь, и ещё что-то подвернется…

— Так-то оно так, но жалко, что мы не узнаем ничего про эту Шуркову. Виновата она или нет? Тот это парень или другой? Черт, надо было взять с него слово, что он нам все расскажет… А мы, дуры стоеросовые, рассиропились от его красоты и мороженого…

Немного помолчав, Мотька вдруг задумчиво проговорила:

— Кажется, я понимаю, что происходит с его женщинами. Они при нем дуреют, крыша у них едет, а потом, как опомнятся… Одна мчится из Питера с ним поговорить, другая вовсе киллера нанимает…

— Наверное, ты права, — засмеялась я. — Ладно, черт с ним. Пусть живет, как хочет. А как тебе Ниночка? — перевела я разговор.

— Ужасно славная! Я думала, у Игоря Васильевича жена будет невесть какая красавица, а эта… она лучше, чем красавица, правда?

— Правда!

— Ась, а мальчишкам скажем про сегодняшнее?

— Наверное, надо сказать, а то они не поймут, почему мы от этого дела отказались.

— А пленку по вечерам будешь слушать?

— Да надо бы… мало ли что…

— Ладно, Аська, пойду я домой…

Прошло несколько дней. В доме началась подготовка к концерту. Дед усиленно занимался с Александром Ефимовичем. Я водила Ниночку-по Москве. А тетя Липа и мама готовились к приему гостей, приглашенных к нам после концерта. Дед позвал своих самых близких друзей, чтобы познакомить всех с Ниночкой.

— Ася, я так волнуюсь! — призналась она во время одной из наших прогулок.

— Из-за концерта?

— Из-за концерта тоже, но больше из-за этого приема!

Мне стало смешно — веселые посиделки у нас за столом никак нельзя было назвать приемом.

— Не волнуйся, Ниночка, это не прием, это просто гости!

— Я что-то не поняла?

— Да! Придут близкие люди, сразу сядут за стол, будут пить, есть, рассказывать веселые истории, спорить о политике, только и всего.

— Сразу за стол? — удивилась Ниночка.

— Ну да! И вообще, что ты волнуешься — если ты даже маме и Липочке понравилась, то про других и говорить не стоит!

— Значит, это победа? — улыбнулась Ниночка.

— Конечно! Нина, а где ты с дедом познакомилась?

— В театре! О, это очень смешная история, он тебе не рассказывал?

— Нет!

— Иду я однажды по коридору в театре, тороплюсь, сворачиваю за угол и налетаю на какого-то человека, — вернее, он на меня налетает и сбивает с ног, он ведь такой огромный! Я упала, ушиблась. Он, конечно, поднимает меня, просит прощения по-французски, а потом начинает ругаться по-русски: «Вот окаянная баба, на ногах стоять не может, а туда же, в балет! Черт бы побрал этих француженок, мелкие, и не заметишь!» Я его, конечно, сразу узнала, и такой меня смех разобрал. Послушала я ещё его брань, а потом говорю по-русски: «Мсье Потоцкий, нельзя ли полегче?» Он на меня глаза вытаращил, — счастливо засмеялась Ниночка, — рот открыл, да так и остался стоять, а я повернулась на каблуках и ушла. Но он скоро нашел меня и пригласил на свой концерт. И знаешь, Ася, он пел, все время глядя на меня. Поначалу даже неловко было, люди обращали на меня внимание, а потом я такой счастливой себя почувствовала… Вот так мы и познакомились.