Заведующая испуганно смотрит на меня.

- Я уже и не помню, - говорит она, попеременно бледнея и краснея.

Молодая продавщица более любопытна.

- Да как же, пани заведующая, - напоминает она. - Только потом вы говорили, что произошла ошибка.

- Еще что-нибудь случилось? - еле слышно произносит заведующая.

- Нет-нет, - качаю я головой. - Успокойтесь. Все то же самое. Очень жаль, что вы не смогли тогда припомнить, кто расплачивался с вами этой тысячей.

- Мне покупатели не представляются, - приходит в себя заведующая. - Почему вы мне никого не показали? Я бы вам сказала, покупал этот человек у нас что-нибудь или нет.

- Теперь, пожалуй, смогу вам показать одну особу, говорю я.

- Мы тогда с Иткой долго наблюдали за покупателями, щебечет Аленка, мило улыбаясь. Нам было интересно. Мы хотели сами дознаться. И составили описание всех, кто у нас побывал в этот роковой день… правда, тех кого запомнили… Но никто из них больше не показывался. Эти наши портреты у меня до сих пор в голове.

- Значит, вы узнали бы ту особу, если бы я вам ее показал.

- Попробую. Она, что, уже арестована?

- Пока нет. Вот вы вспомнили Итку, она тоже может нам помочь.

- Кто знает, где она теперь! - вмешивается в разговор заведующая. - Ей пришлось отсюда уйти. Хороша девица, нечего сказать! Подцепила какого-то типа, наверняка спекулянта, он и сюда в магазин к ней приходил. Гуляла ночи напролет, а потом днем в магазине спала на ходу или не являлась вовсе, словом… Ну а другой продавщицы мне уже не дали.

- Что правда, то правда, - словно нехотя говорит Аленка, и улыбка исчезает с ее лица. - Итка, конечно, опустилась, но пока еще ничего плохого с ней не произошло. Я недавно видела ее, она ехала с ним в автомобиле, была разодета в пух и прах. А он ужасно кичливый тип. Я бы такого не выбрала.

- Ладно, оставим Итку в покое, - говорю я.

Отняв у них часть обеденного перерыва, я наконец прощаюсь. Аленка выпускает меня на улицу.

Наблюдение за пани Трояновой продолжается. Поэтому нетрудно будет послать за Аленкой, чтобы она в сопровождении нашего сотрудника отправилась в то место, где неловкий профсоюзный деятель Скленарж договорился встретиться с вдовой.

И Скленарж действительно появляется. На этот раз в руках у него более безопасный предмет - роза. Ясный полдень, и абсолютно невозможно, чтобы Аленка не смогла как следует разглядеть пани Троянову, если столкнется с ней на тротуаре или в магазине дамской одежды, где назначено свидание.

К сожалению, пани Троянова не приходит. И не придет. На наш запрос наблюдение по цепочке сообщает, что она все же вышла из дому, хотя на свидание не пришла. Значит, она не стремится к более близкому знакомству с паном Скленаржем. Или считает неудобным встречаться с ним накануне похорон мужа. Пани Троянова, видимо, и без возмещения убытков простила пана Скленаржа. Впрочем, его красная розочка выглядит неуместно.

А пани Троянова сидит сейчас за столиком в саду перед кафе, на другом конце Праги, и не совершает ничего подозрительного, просто пьет черный кофе, не обращая ни на кого внимания. Аленка и ее провожатый садятся в такси и едут туда. Заведующей в ювелирном магазине придется повертеться пока что самой. Аленка вся захвачена своей сыщицкой деятельностью. Начинает она неплохо. Прекрасно понимая, что все идет за наш счет, она заказывает большую порцию мороженого, коктейль, черный кофе, несколько пирожных и сигареты. Сидит она в неприметном месте, откуда хорошо видна пани Троянова. Но именно поэтому ее провожатому приходится прилагать все силы, чтобы остаться незамеченным.

Наконец Аленкино приятное приключение кончается.

- Эта пани никогда у нас в магазине не была, - уверенно заявляет она. - Итку можете не искать. Она скажет вам то же самое.

Я благодарю ее за труды.

Снова ложный след. В то время я не смог увидеть связи между некоторыми фактами, а она существовала. И вновь я опасаюсь, что мы застряли на мертвой точке. На другой день получаю сообщение от сотрудника, побывавшего у Филиппины Граховой и Йозефы Небушиловой. Старушки долго рассматривали фотографию Йозефа Трояна, разглядывали ее через очки, передавали друг другу. Потом сошлись на том, что, может, это тот человек, а может, и нет.

- На их свидетельство полагаться нельзя, - говорит сотрудник.

Этих свидетельниц опросили скорее для порядка. Гораздо больше меня огорчает отрицательное свидетельство Аленки. Правда, и на него нельзя положиться на сто процентов.

Кто же все-таки взял со шкафа из квартиры Трояна чемодан, что там было и куда его унесли? Что делать с отпечатками на шприце? Доказано только, что это отпечатки мужских пальцев, вот и все. На основании бумаг, найденных в квартире Трояна, пытаемся установить его связи. В основном это связи рабочие. На какие-либо другие связи нет и намека, а может, их следы просто уничтожены. За последний год ослабли и рабочие контакты Трояна. В одном издательстве нам сказали: «Раньше он стремился получить хоть какую-то работу. А в последнее время словно и не был в этом заинтересован».

Можно, конечно, предположить, что он был занят реализацией серии «C-L». Но двадцать четыре тысячи - это только малая часть всей суммы. Куда же девались остальные деньги?

Кое-что, конечно, сгорело, но далеко не все. Невероятно, чтобы в руки преступников попали только эти двадцать четыре тысячи крон.

Пани Троянова пока что ведет себя нормально. Потребовала через нотариальную контору, чтобы ей выдали деньги со счета мужа на похороны. Я посоветовал удовлетворить ее просьбу. Йозефа Трояна кремировали. Пани Троянова не стала рассылать извещения о его смерти. Только опубликовала коротенький некролог в газете. И народу на похоронах было немного. Кое-кто из родственников Трояна находится за границей. Они о его смерти так и не узнали.

В крематорий приходят только Валоушек с женой, несколько любопытных соседок Трояна, кое-кто из людей, прежде знавших Трояна и считающих неудобным не отдать ему последний долг, и четверо наших сотрудников, среди которых одна женщина. Угрозыск по моей просьбе прислал Карличека. Карличек для пани Трояновой достаточно приметная личность и наверняка отвлечет ее внимание от остальных наших людей. Впрочем, пани Троянова во вдовьей вуали, в траурном, очень идущем ей платье, казалось, никого не замечает.