Эту молекулу можно осветить ультрафиолетовым светом — получим один ее образ, УФ-спектр. Осветим инфракрасным светом — увидим совсем иной образ, ИК-спектр. Так можно получить пять-шесть совершенно разных образов. Каждый из них высвечивает что-то особенное в молекуле и совершенно не отражает всего остального. Каждый образ полезен, а для работы со знакомым классом веществ химику часто вполне достаточно взглянуть лишь на один спектр, чтобы получить ответ на конкретный вопрос. Если же вещество совсем не известно, ответ даст лишь совокупность образов.
Наша тяжелая жизнь толкает нас к быстрым и крайним оценкам и мнениям, к простым суждениям по одному признаку. Такие «озарения», кажущаяся ясность утешают нас, дают, хотя бы на время, уверенность в том, что мы заняли единственно верную позицию и должны стоять на ней, как верный присяге солдат — а там как бог даст.
Конечно, и внешние признаки бывают столь красноречивы, что можно достоверно судить о человеке или целом политическом движении. Новодворская ничего не делала, кроме как молоть языком, но она наболтала столько, что ожидать ее перехода в ряды патриотов не приходится (если только она не их скрытый агент, имеющий целью вызывать у людей отвращение к демократам). Но вот, например, член руководства КПРФ П.Романов стал хвалить Столыпина, этого «Чубайса начала ХХ века». Можно ли из этого вывести, что П.Романов — скрытый сторонник капитализма? Нельзя, это было бы просто глупо. Можно только сказать, что П.Романов заблуждается, что он подпал под влияние мифа о Столыпине, раздутого демократами.
У многих товарищей из «красной» оппозиции в последнее время возникла вера в магический кристалл, который будто бы сразу высвечивает им нутро человека. Этот детектор — верность марксизму-ленинизму. Привычка проверять им человека, как кислотой монету, взята из истории КПСС (так верующий черпает мудрость из Библии). Но истории не реальной, а сильно приукрашенной. В реальной истории «мерка марксизма» была такой гибкой и растяжимой, что и дышло закона в шемякином суде показалось бы прямолинейным и беспристрастным. «Уклоны» Ленина от установок марксизма казались ортодоксам такими чудовищными, что его в глаза называли сумасшедшим. О Сталине и говорить нечего.
Я думаю, лучше бы сегодня к этой мерке не прибегать, говорить о конкретных словах и делах. А к обвинениям, основанным на этой мерке, относиться недоверчиво. Я говорю не о себе, но для примера могу взять и мой мелкий случай. По многим левым газетам одновременно прошла серия статей, где меня обвиняют в отходе от марксизма. Ну, предположим даже, что я не марксист — почему же из-за этого надо так злиться? Каким образом из этого выводится, что я — агент Ельцина? Никак не выводится, и эту злость просто можно было бы списать на дурной характер и возбуждение.
Но дело-то в том, что само обвинение реального смысла не имеет, это просто ярлык. Несколько человек через газеты плюнули мне на пиджак и приклеили этот ярлык — чтобы меня не печатали или не читали. Но это — политическая цель, а интереснее урок методологический. Он в том, что на деле установить, кто из трех персон (например, Б.Славин, Р.Косолапов и С.Кара-Мурза) марксист, а кто нет — очень трудная задача. Чтобы ее решить, пришлось бы провести целое исследование. И я допускаю, что результат его был бы не в пользу дипломированных докторов марксизма. Но у нас на такие исследования нет сил, и лучше просто не верить ярлыкам, а говорить по делу.
Ярлыков довольно много, и полезно было бы научиться их различать. Обычно они отсылают нас к туманным, расплывчатым понятиям, которые у нас застряли в голове, а перевести их на язык реальной жизни, осязаемых проблем бытия трудно. Иной раз слышишь: Чечкин отказывается от классового подхода при решении проблем нашего кризиса. И далее из этого следует якобы очевидный вывод: этот Чечкин — нехороший человек, чуть ли не ренегат. Думаю, Маркс был бы смущен такой глупостью своих почитателей. Ведь к любой сложной проблеме всегда есть несколько подходов, и разумный человек должен испытать все, какие можно, и выбрать лучший. Ан нет, надо только классовый — иного не дано!
Кстати, что это такое — классовый подход — не объясняют и, похоже, толком объяснить не смогли бы. Делают вид, что это и так должно быть ясно. Но это неправда. Я знаю серьезные работы и у нас, и на Западе, в которых происходящее в России пытаются описать в понятиях классового подхода, но это, оказывается, очень сложно. Не утрясается, не получается, и концы с концами пока не вяжутся. Возникшая у нас каста «приватизаторов» не обладает главными признаками буржуазии, а советский рабочий класс не обладает главными признаками пролетариата, продающего рабочую силу. Гораздо лучше ситуация просчитывается в модели, которую условно можно назвать «захват города бандой», но до таких моделей Маркс не додумался. Надо самим изучать и думать, но нет — втискивай это в классовый подход, а не то мы тебя назовем врагом народа.
Значит ли это, что не надо анализировать наш кризис под углом зрения классового подхода? Не значит ни в коем случае. Такой анализ даст один из спектров нашей «сложной молекулы». Главное, не уповать на один этот спектр, понимать, что всей картины он не покажет, а может, и вообще даст немного — но и это будет полезно.
Сегодня очень много голосов требуют единства сил оппозиции, а уж тем более единства коммунистов. Желание понятно, но надо еще и быть реалистами. Единство возникает только после того, как перепробованы на зуб все варианты, все воплощающие их силы. После того, как силы, «проигравшие» конкурс, растворены, подавлены или уничтожены. Во всей оппозиции единство невозможно в принципе, но возможен союз — вплоть до момента достижения общих целей. Надо такой союз создавать и охранять, но не лезть с братанием к людям, которые расходятся с тобой по самым принципиальным вопросам. Это лишь расшатывает союз. И не надо шарахаться от братания к проклятиям.
Сегодня уже ясно, что Россия идет к революции (вернее, к новой главе русской революции после реванша троцкистов). Есть очень много шансов к тому, что эта революция будет бескровной и почти бесшумной, при поддержке достигнутой (хотя бы частичной) политической власти, через целую цепь компромиссов. Точный маршрут и график этой революции предвидеть нельзя — надо лишь внимательно следить за процессом. Но можно сказать с большой долей уверенности, что эта революция не будет «монопартийной» (впрочем, и революция 1917 г. готовилась целым веером партий). Она будет «молекулярной» — соединит не только многие партии, но и множество непартийных, текучих и даже маргинальных групп и движений (вплоть до рок-групп и клубов филателистов). Думаю, не возникнет и какого-то единого, тотального и всесильного учения, по объединяющей силе сходного с марксизмом в начале века. Работать в такой «экологической системе» революции гораздо труднее, чем под знаменем простой идеологии, но зато разрушений будет меньше. А главное, все попытки «тотализировать» нынешнее общество бесплодны. Ни к чему размахивать шпагой, надо учиться работать в реальном обществе.
Это видно даже в среде тех, кто называет себя коммунистами. Ведь у них действительно очень разные взгляды и платформы. Как они могут объединиться? Под чьим знаменем? Что это даст? Мы просто потеряем то ценное, что сегодня нарабатывает каждая партия, даже самая малая. Другое дело, что надо бы перестать ругаться и выяснять «чистоту расы» друг друга, а почаще и спокойно обмениваться идеями и знанием. А где можно, действовать совместно.
Оборотной стороной тяги к единению является тяга к расколу («чтобы объединиться, надо размежеваться»). Речь идет, прежде всего, о крупных партиях. Уже переболела РКРП, собираются силы для удара по КПРФ. Люди, которым горько это видеть, усматривают козни провокаторов. Это — другое смутное понятие, которое мы почерпнули из исторических мифов и фильма о Штирлице. Думаю, провокаторы ценны для их хозяев прежде всего тем, что о них можно пускать слухи, парализующие любую работу.
