— А не хочешь позаниматься в Чикаго? Я хочу, чтобы ты познакомилась со Стеллой. — Келлер улыбается своей фирменной улыбкой, которой я просто не в силах противостоять.

Вспоминаю нашу поездку в Милуолки и как мне пришлось его убеждать поехать со мной.

— Ты всегда такой импульсивный? — подшучиваю я.

Его рот растягивается до ушей, и он выразительно качает головой.

— Никогда. Ты оказываешь на меня ужасное влияние.

— Нужно признаться, что я очень любопытная. Так что мне бы хотелось поехать с тобой в Чикаго и посмотреть на эту загадочную Стеллу.

Келлер снова обнимает меня, но как-то по-другому, по-дружески. Уверена, я смогу со временем относиться к нему также. Он целует меня в макушку и это напоминает мне о Гасе.

— Спасибо, Кейти. Ты замечательная девушка, хотя и оказываешь на меня плохое влияние.

— Это одна из самых милых фраз, которую я слышала в свой адрес. Ты и сам не так уж плох.

Он смеется.

— Я дурак, но все равно, спасибо.

Со вздохом освобождаюсь из его объятий.

— Тебе стоит отдохнуть, дурачок. Никаких занятий или работы на сегодня. Ты все еще выглядишь, как живой труп.

Келлер качает головой.

— Ты просто засыпала меня сегодня комплиментами.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Прости Келлер, но это правда. Понимаю, что женщины, скорее всего, тебе никогда такого не говорили, но, дружище, у тебя была тяжелая ночь. Так что, давай, ешь свой суп, принимай душ и отправляйся в постель.

Он сонно улыбается.

— Мне нравится, когда ты так категорична.

Я закатываю глаза, хотя мне и самой нравится, когда рядом находится человек, с которым так легко общаться. Подогреваю еще раз суп, мы едим, потом Келлер идет в душ, а я мою посуду. В пять утра я укладываю его в постель и целую в лоб.

— Теперь от тебя пахнет гораздо лучше.

— Кейти, ты нанесла сокрушительный удар по моему эго.

— Спокойной ночи, Келлер. Позвони мне позже и дай знать как у тебя дела, хорошо?

— Хорошо, доктор Седжвик.

Уже возле двери он останавливает меня.

— Могу я кое-что спросить?

— Валяй.

— Почему никому не сказала, что ты — рок-звезда?

Мне становится смешно от нелепости этого титула.

— Гм, потому что я — не рок-звезда. Это работа Гаса, а не моя.

— Ты была невероятна. У тебя такой красивый голос. Не могу поверить, что никто не знал.

Пожимаю плечами. Я старательно избегала вопросов в кампусе всю неделю, говоря, что меня, наверное, с кем-то перепутали.

— Помнишь, ты сказал, что не распространяешься о жизни в Чикаго здесь, в Гранте?

Он кивает.

— Вот так и я. — И это правда.

— Спасибо за то, что позаботилась обо мне, Кейти.

Улыбаюсь ему и закрываю за собой дверь. По дороге в общежитие, мне пришлось дважды останавливаться и садиться. Все тело невыносимо ломит. Я вымотана до предела, поэтому, едва войдя в комнату, не раздеваясь, падаю на кровать.

Просыпаюсь только к обеду.

Келлер звонит в 2:45, когда я иду в цветочный магазин на работу. Он говорит, что чувствует себя гораздо лучше и спрашивает мой e-mail. Получаю от него четкие инструкции проверить почту, как только приду домой.

Вечером, открыв компьютер, обнаруживаю подтверждение о бронировании билетов в Чикаго на вечер пятницы и в Миннеаполис на вечер воскресенья. Что? Я думала, мы поедим на машине. Когда я перезваниваю ему по поводу билетов и их стоимости, он просто отмахивается от меня и говорит, что это подарок за то, что я была отличной сиделкой.

Кейт

В 4:15 заезжаю за Келлером и мы едем в аэропорт. Судя по всему, ему нестерпимо хочется высказаться по поводу моего опоздания, так как я должна была подъехать в 4:00. Если принять во внимание, что наш вылет в 6:30, то становится очевидным, что он из тех парней, кто прибывает в аэропорт за два часа до часа икс. Но меня это даже не удивляет. Я же отношусь к числу тех девушек, которые забегают в самолет за две минуты до взлета.

Так как у нас нет багажа, мы быстро проходим контроль безопасности и занимаем места в зоне вылета в 5:15. Я могла бы упрекать его, но не стала этого делать. Келлер старается все делать вовремя, и я ценю это в нем. Мне следовало бы равняться на него.

Мы решаем перекусить, потому что ужин с мамой Келлера будет поздним. По какой-то причине, меня это немного нервирует. Мне все равно, что она юрист и, вероятно, состоятельный. Я могу найти общий язык практически с любым человеком... На моем пути встречались разные индивидуумы. И знаете что? Они все — люди, как и я. Так что такие вещи меня не впечатляют. Что меня нервирует, так это интонации в голосе Келлера, когда он говорил о родителях вчера вечером. Там были страх и обида. Это всегда вызывает неловкость при общении. Хорошо, что отличный буфер в таких случаях.

Закончив перекусывать, решаю позвонить Гасу и рассказать, куда я направляюсь. Последние несколько дней мы переписывались по смс, но я так и не сообщила ему, что еду в Чикаго, потому что не знала, насколько буду занята на этих выходных. Мне не хотелось, чтобы он думал, что я его игнорирую. Мне также не хочется быть невежливой, разговаривая в присутствии Келлера, поэтому спрашиваю, не возражает ли он, если я быстро позвоню по телефону.

— Конечно, нет. Разговаривай сколько нужно, — говорит Келлер.

Гас берет трубку на втором гудке.

— Морг имени Гаса: вы убиваете — мы успокаиваем.

Так он меня еще не приветствовал. Меня разбирает громкий смех.

— Привет, Гас.

— Опти, как дела в царстве десяти тысяч озер?

— Думаю, это неверно, потому что за три месяца я не видела ни одного чертова озера. Я в аэропорту, дружище, лечу в Чикаго на выходные. А как у тебя дела, амиго?

— Через тридцать минут саундчек. Я только что съел то, что может войти в историю, как самая некитайская китайская еда, которую я пробовал. Как-то странно обнаружить в китайском супе с яйцами (даньхуатан) кукурузу, сладкий картофель и зеленые бобы.

— И правда странно. К тому же, его, скорее всего, приготовили на курином бульоне. Надеюсь, тебя не проберет на выступлении.

Келлер занимается своими делами, читая учебник на ноутбуке, но я замечаю, что на последней фразе на его лице проскальзывает улыбка.

— Официантка поклялась жизнью первого ребенка, что бульон овощной.

— Дружище, а что если у нее нет никаких детей? Или она атеистка?

— Хм, об этом я не подумал. Тогда есть вероятность, что я попал. А зачем ты летишь в Чикаго?

— Келлер пригласил меня. Он из Чикаго.

— А это хорошая идея? — В голосе Гаса чувствуется предостережение.

Я кратко отвечаю, что да и украдкой смотрю на Келлера. Он, явно чувствуя неловкость, меняет позу в кресле.

Гас фыркает.

— Послушай, я знаю, что ты большая девочка, но ты моя девочка и я переживаю за тебя. Знаю, по твоему мнению, он хороший парень и просто перепил в прошлую субботу, но это не меняет того факта, что чувак был абсолютно нe в себе.

— Дружище, я — большая девочка. Все в порядке.

Келлер трогает меня за плечо и показывает, чтобы я дала ему телефон. Я с выпученными глазами качаю головой. Он вздыхает и опять жестами просит телефон.

— Ты покойник, — шепчу я и вручаю его ему.

Келлер прочищает горло и прикладывает телефон к уху.

— Гас? Гас, это Келлер.

Я слышу голос Гаса, но не разбираю слов. Он говорит очень громко. Несмотря на внешний вид, Гас совсем не буйный парень. Нужно очень постараться, чтобы он начал ругаться. Но, если он начал... то он начал.

— Гас? Гас, — говорит Келлер, пытаясь вставить хоть слово. — Пожалуйста, могу я кое-что сказать? Буду краток. Извини. Извини, что был груб с тобой. Извини за мое отношение к Кейти. — Он смотрит на меня. — Я очень сожалею. Если бы я мог взять свои слова обратно, то сделал бы это. Чувствую себя полным дерьмом...

Гас обрывает его на полуслове.

— Я знаю. Такого больше не повторится...