— Ой, ой, — Пью свистит и в миг исчезает за дверью возле барной стойки.

Поднимаю взгляд на Андрея. Он, нахмурившись, убирает руки из-за головы и кладёт их на стол. Вокруг настолько тихо, что я слышу размеренное биение сердца парня. Он смотрит мне в глаза:

— Это был Саша.

" О том, что не бывает некрасивых девушек лучше всего убеждаешься не после бутылки водки, а после года жизни в казарме."

С тех пор прошёл месяц.

На следующий день Гайдачук стал министром внутренних дел Республики Беларусь, а нынешнего обвинили в шпионаже в пользу иностранного государства. Как мне пояснили, задача относительно милиции была выполнена — теперь «Лебедь» имеет людей на каждом уровне ведомства и контролирует его, а это означает, что у оракулов почти полностью развязаны руки. Одна из главных задач, к которой шли около десяти лет, оказалась достигнута.

Оракулов с каждым днём появлялось всё больше, и никто не знал причину и что теперь делать, ведь довольно сложно держать под контролем такое количество людей. Хотя не думаю, что нас можно называть этим словом. Однако, начали ходить слухи о том, что у Совета есть какой-то план, но никаких подтверждений не было.

Что же касается меня…

Я отправился в Академию Передового батальона. Она находилась на юге страны среди лесов и в официальных документах значилась как «Объект АПБ». Благодаря тому, что в правительстве и всех нужных органах работали оракулы, проблем с законом не возникало, и в таком режиме Академия функционировала уже три года. Срок подготовки здесь составляет полгода, а это значит, что наш выпуск будет шестым.

Сам объект был размером с обычный пионерский лагерь и даже походил на него некоторыми моментами: лес, деревянные домики-бараки, столовая, библиотека, футбольное поле и даже речка поблизости. Отличался же он высокими бетонными стенами с колючей проволокой, вооруженной охраной и стрельбищем под землёй.

— Вы все куски говна! Мне неважно, сколько вам лет: пятнадцать, сорок или вообще шестьдесят — для меня вы даже ходить не умеете, — с возведённой специально для посвящения новобранцев деревянной трибуны кричит бородатый, лысый «шкаф». — С сегодняшнего дня для вас существует только Академия и ничего больше! Мы сделаем из стоящей передо мной зелени настоящих солдат, на которых смогут положиться обычные оракулы. Далеко не у всех получится пройти курс до конца, но те, кому удастся это сделать, получат полное право называться передовиком.

Оглядываюсь по сторонам: по моим подсчётам здесь около полусотни таких же новичков, как и я. Мы стоим в несколько рядов на главной площади лагеря перед орущим с трибуны мужчиной — пятидесятилетним командующим Академией Петром Алексеевичем Карниловым. Если бы не морщинистое лицо, ничто бы и не выдавало его истинный возраст. Мужчина одет в парадный наряд: чёрный мундир с белыми пуговицами и таких же цветов галстук с рубашкой. Я стою во втором ряду, так что замечаю ещё и нашивки в виде белого лебедя на воротнике мундира.

Пойти в Академию, а затем, возможно, и в Передовой батальон мне посоветовал Костя: мол, платят хорошо. Однако, это была не основная причина. Иноку — вот, из-за чего я здесь. Капитан третьего отряда считал, что нельзя такому дару пропадать в обычной, мирной жизни. В передовики, кстати, брали исключительно оракулов с такими глазами, ведь мы имели явное преимущество в бою.

— Мир скоро окончательно изменится, и наша задача — сделать так, чтобы он изменился в лучшую сторону, — продолжает Карнилов. — Лишь глупец не понимает, что оракулы не смогут вечно прятаться. И вот когда настанет День Х, именно от вас будет зависеть дальнейшая судьба общества: вы создадите новую эру.

От таких слов по коже пробежали мурашки. Командующий прав: рано или поздно весь мир узнает об оракулах, и тогда… Оглядываясь на историю человечества, можно с уверенностью сказать, что оно не терпит отличающихся от них: убивают друг друга просто из-за цвета кожи или разреза глаз. Нет, мирным путем вряд ли получится что-либо уладить: конфликт людей и оракулов неизбежен. Я обвожу взглядом округу. Пятьдесят человек абсолютно разного возраста в одинаковых синих спортивных костюмах стоят на этой площади — все мы теперь товарищи.

— Позвольте представить ваших наставников, — говорит Карнилов, и позади него в ряд появляются двое. — Капитан Бутусова.

Шаг вперёд сделала длинноногая женщина лет тридцати в такой же форме, как и командующий, но только в юбке. Чёрные кучерявые волосы спадают чуть ниже плеч.

— Она будет отвечать за теоретическую часть. Следующий — капитан Гущин. Его задача — практические занятия.

Мужчина выходит из-за спины Карнилова. Вот так встреча! Это же Костя. Он радостно улыбается и кидает нам салют. Интересно, как Гущина угораздило стать учителем в Академии? После нашей первой встречи мы виделись ещё несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что Костя готов делать что угодно, лишь бы не работать, а тут его вдруг представляют как нашего наставника. Неужели он добровольно на это согласился? Я слышал, что Бутусова работает тут с самого начала, а вот кого заменил Гущин не знаю.

Пока я был погружен в своим мысли, командующий успел сказать ещё что-то, но его слова пролетели мимо меня.

— Желаю вам удачи, — подытоживает Карнилов и бьёт себя кулаком по сердцу, над которым виднеется белый герб Передового батальона: лебединое крыло в щите.

Сажусь на свою койку.

— Так значит мы теперь в одном отряде? — на весь барак спрашивает стриженный почти под ноль парень на соседней кровати. — В таком случае рад знакомству.

После посвящения нас распределили по пяти отрядам (десять человек в каждом) и расселили по баракам. Так как особ женского пола было гораздо меньше, чем мужского, им выделили один домик на всех, а вот нас разделили по отдельным зданиям для каждого отряда.

Барак вмещал в себя дюжину кроватей с тумбочками и деревенский умывальник, работающий с помощью подвешенного над ним пластмассового сосуда с водой. Душевые и туалет находились в отдельном здании.

Сейчас у нас есть полчаса свободного времени, после которого ужин. Вроде откосил от армии по состоянию здоровья, а она всё равно меня настигла. Судьба.

— Рад знакомству? — раздался откуда-то голос. — Ты ведь даже имён наших не знаешь, придурок.

Мой сосед обернулся и попытался найти источник возмущений.

— Откуда писк?

— Отсюда, — поднимает руку шатен лет тридцати с длинными волосами.

— Ты чего такая дерзкая, красавица? — мой сосед встаёт с кровати.

— Потому что бесят такие притворщики, как ты.

— Разве быть вежливым — это теперь плохо?

— Отвяжись! — крикнул длинноволосый куда-то в сторону. — И без тебя справлюсь.

Я так и не смог привыкнуть к тому, что оракулы общаются со своими невидимыми друзьями. Со стороны всё действительно выглядит так, словно человек шизофреник.

— Мамочка советует успокоиться? — не останавливается парень возле меня.

— А ну иди сюда! — крикнул шатен и двинулся в нашу сторону.

— Давай!

Не прошло и секунды, как остальные повскакивали с кроватей и принялись сдерживать этих двоих. Я тоже вскочил и взял соседа за плечо:

— Не надо. За драку нам наверняка ввалят. Хочешь всех подставить?

Парень скрипнул зубами, но всё же сел на место.

Дверь в барак распахнулась, и в проходе появился голубоглазый блондин:

— Что здесь происходит? — начальственным голосом спросил он.

Это Кир — командир нашего отряда. На вид ему лет двадцать пять. Я успел с ним познакомиться ещё в автобусе, пока нас везли в лагерь. Два месяца назад он уволился из армии со званием лейтенант из-за ухудшения состояния здоровья, но потом встретил ора, который заменил повреждённый орган. Когда нам объявили о необходимости выбора командира отряда, Кир оказался первым и единственным желающим, поэтому теперь он тут старший.