Пара секунд молчания, и тут поверженный противник начинает смеяться:

— А вы, ребятки, неплохи. В вас есть огромный потенциал.

Окружение становится размытым, и у меня появляется ощущение, будто я прокружился несколько десятков кругов на одном месте. Голова раскалывается от боли, а ноги отказываются держать. Падаю на колени и успеваю лишь выставить руки, прежде чем голова касается земли. Глаза медленно закрываются и всё, что мне удаётся разглядеть — исчезающий силуэт противника. Да плевать на это. Мы. Победили.

***

— И как он тебе?

— Славный малый, командир.

— Какой же ж я тебе командир?

— Извините, просто привычка осталась. Вы точно не хотите вернуться к нам?

— Ответ ты и сама знаешь. Ну, ладненько. Спасибо, что повозилась с ними.

— Вы же знаете, командир, что я готова выполнить любую вашу просьбу.

" Я не пессимист. Я замерзший, усталый, голодный оптимист. "

Ольга Громыко. "Верные враги"

Я сижу на берегу озера, свесив с обрыва ноги. Светло-красное небо с чёрными тучами и белым солнцем за ними отражаются в багровой воде. Все цвета, которые присутствуют здесь — это лишь разные оттенки красного, чёрного и белого. Сон? Вполне похоже. Справа от меня садится Люси и смотрит куда-то вдаль.

— Что это за место? — спрашиваю я, оглядывая окружающий нас тёмный лес.

— Твоё воображение. Ты сейчас в отключке, — девушка начинает поочерёдно махать ногами.

— Люси… Я чувствую, как каждый день во мне что-то умирает. Если быть точным, то это эмоции. Что со мной происходит? Несомненно, теперь я более логичный и правильный, но мне от этого не становится легче. Вместо гнева и раздражения мною овладевают безразличие и пустота. Кажется, будто я теряю свою человеческую сторону.

— Так ты и не человек, — удивленно говорит девушка. — А что насчёт твоих эмоций: это побочный эффект от нашего слияния. Такое случается довольно редко, но всё-таки случается. Неужели тебя не устраивает подобный расклад? Судя по информации в твоём мозге, люди, которые руководствуются холодным расчётом и не поддаются эмоциям, многого добиваются. Разве не это желание всё больше тобой овладевает? Когда ты вернулся с того света, то поставил себе чёткую цель: достичь успеха и оставить после себя след. Мне кажется, что…

— Нет! Неужели ты не понимаешь, каково это: не ощущать больше привычных эмоций? То единственное, что удерживало мою человеческую сторону, исчезает прямо на глазах. Даже сейчас во время сражения я почти не паниковал! Лишь к самому концу ко мне начали возвращаться сильные чувства, и это, чёрт побери, было прекрасно. Когда адреналин выплеснулся мне в кровь, ощущение собственной крутости завладело мной и я поставил ногу противнику на грудь, вот тогда я был по-настоящему счастлив и доволен.

— Что ты хочешь сказать?

— Я перестаю чувствовать эту жизнь!

В небо взмыли чёрные птицы.

— Ты ведь говорила, что я просто стану чуть логичнее. Почему такое происходит?! — сжимаю кулак на земле. Внутри начинает бурлить забытая злость и раздражённость. За этот чёртов месяц из меня понемногу исчезали все эмоции, а я убеждал себя, будто так и надо. Ещё во время знакомства с Настей мне стало понятно, что дело зашло слишком далеко: симпатия и интерес сменились почти полным безразличием. Одна из причин, по которой я не стал сопротивляться жизни оракула — это то, что единственное важное для меня различие с людьми состояло в пище. Это был единственный минус. Мне так казалось… А теперь я теряю настоящего себя!

— Мне пришлось, — Люси опустила голову. — Мне пришлось соврать тебе, чтобы ты принял нового себя.

— Что?…

— Разве если бы я сразу сказала, что ты потеряешь большинство эмоций, то ты бы стал так усердно тренироваться и развивать иноку? Неужели ли бы ты не сопротивлялся и не пытался отрицать свою новую натуру оракула?

— И когда ты собиралась мне об этом рассказать?! — перехожу на повышенный тон.

— Давно. Ещё недели две назад, — голос Люси становится всё тише.

— И почему молчала?! — не сдерживаюсь и хватаю девушку за руку.

— Думала, что ты не заметишь, ведь так было бы легче и тебе, и мне… Артём, я правда хотела рассказать!

— Господи! Неужели не ты мне впрягала про то, что мы должны доверять друг другу и говорить только правду? Да как можно после такого верить тебе?!

Отпускаю руку Люси и бью по земле. Одновременно со злостью ощущаю и необычное наслаждение: словно получаю удовольствие от вырвавшейся в душе боли.

— То есть мне просто не повезло? — уже спокойнее спрашиваю сероволосую.

— Да, — зажато отвечает она. — За мою жизнь мне удалось встретить только одного ора, чей носитель потерял эмоции.

— И не существует никакого способа это исправить? — чувствую, как эмоции снова спадают на нет, и я возвращаюсь в привычное состояние. Обреченно вздыхаю и смотрю на своё отражение в багряной воде.

Люси некоторое время молчит, а затем произносит:

— По крайней мере, мне он неизвестен.

— И через сколько я окончательно перестану чувствовать?

— Не знаю. Может, год — может, месяц.

Ухмыляюсь. Интересно, есть ли хоть какой-то смысл в такой жизни? Ты не будешь чувствовать ни радости победы, ни горечи поражения: зачем же мне тогда будет стараться? Просто чтобы выполнить свою намеченную цель и оставить после себя след? Ладно. Поживём — увидим, а пока надо продолжать двигаться согласно выбранному пути.

Отталкиваюсь руками от края обрыва и падаю в озеро.

Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Яркий белый свет поначалу ослепляет меня, но затем окружение приобретает чёткие очертания. На побеленном потолке висят длинные люминесцентные лампы, которые и ударили мне в глаза. Я лежу на немного жестковатой кровати с прямоугольными арками из железа у торцов. Поворачиваю голову и пытаюсь осмотреться. Да это же медпункт! Слегка приподнимаюсь. На стоящих тут шести кроватях больше никого нет. За окном уже темно, и виднеются лишь звёзды на ночном небе. Если память не изменяет, то медпункт находится в административном здании лагеря.

Сколько же я проспал? Хотя меня больше волнует не это, а друзья. Где они? Всё ли с ними нормально? Будто в ответ мои вопросы, слева раздаётся звук открытия двери. Костя! Мужчина в своём спортивном костюме поначалу даже не замечает меня, уткнувшись в какие-то бумажки.

— Капитан, — кашлянув, говорю я.

— Очнулся-таки? — мужчина приветливо улыбается и откладывают свою кипу бумаг на стол у входа. — Дольше всех проспал.

— Что с моими друзьями? — первым делом спрашиваю я. Стоит мне это произнести, как внутри что-то закололо. Фразу «мои друзья» нельзя было от меня услышать уже на протяжении нескольких лет. Так вот, в чём дело. От таких слов мне стало просто немного неловко.

— С ними всё хорошо. Они уже в своих бараках, — Костя подходит ко мне, и я принимаю сидячее положение. Тело совсем не ноет, и нет даже намёка на физическую усталость. Единственная проблема — сильно болит голова. Услышав новость о друзьях, я слегка приободрился.

— Что вообще произошло?

Костя кивком просит разрешения присесть на край кровати у моих ног. Я утвердительно моргаю ему в ответ.

— Всё случившееся было частью вашей тренировки.

— О чём ты? — говорю я, и головная боль отходит на задний план.

Капитан кашляет в кулак:

— Нападение было инсценировкой. Все «враги» — это служащие «Чёрных масок», которые прибыли по моей просьбе. Я дал им задачу: изучить поведение каждого новичка и сформировать мне вашу характеристику. Грубо говоря, мне нужно было посмотреть, как вы будете действовать в сложившейся ситуации. Твоя компания, конечно, выделилась. Вы единственные, кто смог обнаружить преследователя и даже дать ему бой. Я рад, что ты научился использовать «сканирование», ведь именно для этого задания о нём и рассказал тебе.