— Зануда он у тебя, Эрна, — в сердцах высказалась Вика, — А для нас, скромных девушек, зануда — это такой мужчина, которому проще дать, чем отказать. Пошли назад, видела я там подходящую златую цепь на дубе том.

По возвращении девушек в гостиницу — одна из них при этом светилась ласковым светом немыслимого ранее счастья — они застали в едальном зале главного районного авторитета, который в самом тёмном углу на пару со своим подручным Дубиной поджидал Вику.

Эрна тоже заметила Шторма и взглядом спросила у подруги, нужно ли её присутствие. Получив сигнал, что госпожа и благодетельница хочет о чём-то поговорить со своим бандитом без неё, ничуть не расстроилась и на всех парах устремилась в свой номер, где её ожидал любимый.

— А вы чего себе ни вина, ни еды не заказываете? Боитесь отравиться качественной едой? — подколола их Вика, присаживаясь напротив, — Привыкли уже к кухне «Весёлого моряка». Дубина, иди погуляй. Не, если голоден, то, конечно, ужинай, только за другим столом. Без обид, ладно?

— Ну что ты, Вика, — насупился Дубина, — Какие обиды? Как шеф скажет.

Разумеется, Шторм кивком подтвердил слова попаданки, а затем сделал всё же заказ.

Пока на кухне готовили, авторитет, немного стесняясь, краснея и отводя глаза, принялся объяснять Вике, почему он не хочет, чтобы его благодетельница опять оставляла своего верного Шторма без покровительства, советов и поддержки.

Ссылался на целый ряд вопросов, касающихся налаживания отношений с гильдиями, взаимодействия с коллегами, с чиновниками дворца и ратуши.

— Жениться тебе надо, барин, — Вика давно раскусила всю мотивацию верности ей Шторма. И благодарность за спасение, и страх перед карой или помощь в делах — не являлись самыми главными причинами, — Давай не будем вмешивать личное в служебное?

Когда принесли заказ, оба на короткое время замолчали, отдавая должное искусству местных поваров — оно того стоило.

— Я не понял, прости, насчёт твоих слов о рабах. Ну, то, что ты вчера говорила, — доев гусиную ножку и запив её сидром — вкусы у авторитета были босяцкими, и дорогим утончённым винам он предпочитал дешёвые сидр и эль — Шторм грустно посмотрел на Вику, — Наверное я не успеваю за ходом твоих мыслей.

— Да я тебе же ничего толком-то и не объясняла. Так что, переставай комплексовать, мой друг, — Вика вечерами ела мало, вот и сейчас только попивала разбавленное вино, изредка закусывая виноградом и кусочками твёрдого сыра с мёдом, — Значит, смотри. Тебе надо будет по всем своим каналам среди низших слоёв и через контрабандистов распространять информацию по всему континенту, куда эти слухи могут добраться, что с Акульего Зуба не будет выдачи беглых. Понимаешь? Не смотри так. На то и расчёт у меня, что серьёзные люди — благородные, не благородные, богатые и не очень — в такой бред не поверят. Но это будет и в самом деле так. Зато, уверена, что тем, кому нечего терять, кроме своих цепей, могут за этот призрачный шанс уцепиться. Но. Но касается это только одарённых и грамотных, и не только рабов, а и крепостных, и вообще любого, кого не устраивает его нынешняя жизнь.

Вика хорошо и долго думала над этим шагом. Понимала ли она, что не все на это поведутся, и не все смогут найти силы и возможности добраться до её острова? Конечно, понимала. Вот только, она эти препятствия рассматривала, как своего рода экзамен, естественный отбор. Доберутся до Акульего Зуба самые активные, целеустремлённые, предусмотрительные и — это тоже понятно — везучие. Как раз такие ей и нужны. Ну а неприятности? А что, собственно ей могут вменить? Не ей, конечно, лично, а графу Акуле и великому магистру Ордена Тени, чьей задачей будет благое дело познания мира? Да ничего. Повозмущаются некоторые владетели, кто не сможет удержать своих невольников, да и только.

Зато, приобретёт она многое. Один в поле не воин. И лично самой искать преданных людей, или через помощников и соратников покупать магически одарённых и грамотных — это ну очень уж долгий путь. Да и её уверила она себя, что тот жизненный экзамен, который пройдут беглецы, только укрепит их в желании чего-то достичь в этой жизни.

Понятно, что ограничиваться одними бывшими невольниками при комплектовании своих комтурств, Вика не собиралась. Остальные сословия она тоже будет привлекать. Но за деньги. И деньги попаданка собиралась не платить, а наоборот взимать с желающих получить знания в её школах при комтурствах. Кому-то потом эти деньги можно будет и вернуть. То есть, и свободные сословия должны будут проходить свой естественный отбор и выдерживать экзамен.

— Но, госпожа, прости, Вика, зачем?

— Это долго объяснять, Шторм. Но, ты ведь и так выполнишь мою просьбу? Я надеюсь на это, мой друг.

— Конечно. Всё, что скажешь. А когда это нужно будет…

— Уже вчера, — Вика накрыла своей ладонью клешню авторитета, — Ты самый лучший из всех мужчин, живущих по понятиям. Я в тебя верю. Не знаешь, почему?

Последний перед отплытием вечер во Вьеже принёс попаданке пару неприятных моментов. Ничего критичного, но настроение подпортилось.

Автором первой неприятности стала Юнта, заявившаяся не к ужину, как ей было приказано, а на два гонга позже. Пришлось Эрне и Вике вызывать и платить деньги гостиничным служанкам, чтобы те вынесли вёдра и принесли воду для помывки. Напрячь Грания магиня не захотела, а попаданка щадила чувства подруги.

Денег, десяти энн, выплаченных обслуге, Вике жалко не было, также не беспокоилась она и о том, что что-то могло произойти с их служанкой — тут всё было под контролем. Просто её всегда злило скотское отношение в ответ на доброту.

Юнта, дрянь такая, видимо решила, что раз хозяйка и её подруга такие покладистые, щедрые и не придирчивые, то можно позволить себе быть с ними свиньёй, сесть на шею и ноги свесить. Мало того, что пришла поздно и явно пахла блудом, так ещё и на замечание Вики огрызнулась, что, дескать, её хозяйка госпожа магиня, а не охранница.

Эта наглость оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения попаданки, и она настояла, чтобы Эрна, не откладывая дела в долгий ящик, провела воспитательный процесс с неблагодарной свинюшкой принятым в этом мире самым распространённым методом. И крики наказываемой Юнты не заставили её пожалеть о принятом решении.

Вторым её расстроил старпом Ченк — он же штурман и суперкарго — когда привёл в таверну какого-то дедка. Вика, отправившаяся от Эрны уже спать к себе в номер, наткнулась в коридоре на обоих. «Привёл» — не правильное слово, точнее было бы сказать «притащил». Дедок еле стоял на ногах и упал бы, если бы Ченк не прислонил его к стенке и не подпёр рукой.

— Ты куда этот труп тащишь? — с интересом поинтересовалась попаданка. Злость на служанку, после того, как та получила давно заслуженное, у неё прошла и настроение по тихоньку приходило в норму, — И зачем ты его прячешь в гостинице? Это вообще кто был при жизни?

Ченк держался на ногах твёрдо — здешние моряки, в своём большинстве, отличались довольно крепкой устойчивостью к действию спиртного — но было заметно, что принял, как говорится, на грудь не мало.

— А? К-какой труп? — удивился он, приняв в пьяном сознании вопросы попаданки за чистую монету, — Это н-не труп. Эт-то н-наш л-лоцман. Знает Вену, в-все отмели, как с-свои руки. П-проспится у м-меня и всё б-будет нормально. Т-ты не переживай.

Вика вздохнула, но отвечать не стала. Обогнула сладкую парочку по короткой дуге и ушла к себе спать. Проблем с исцелением лоцмана у неё конечно не было, вот только она всегда скептически относилась к утверждению, что мастерство не пропьёшь. Ещё как можно всё пробухать. В этом она убедилась ещё в своей прошлой жизни, когда их с бабушкой сосед дядя Серёжа, замечательный рукастый мужик, допился до того, что не мог даже отвёртку удержать.

Исцелением она могла вернуть здоровье, но не память. А помнит ли, и в самом деле, этот старый алкоголик фарватер Вены? У Вики возникли сомнения.