— Я верю тебе, Ивор! Не знаю почему, но верю. Я подожду два месяца, а потом поступлю, как решила. Прощай!
Девушка коротко поклонилась, накинула капюшон и, не сказав больше ни слова, вышла. Навко долго глядел ей вслед, затем улыбнулся. Он еще не представлял, что делать, но был уверен — справится. И с этим, и со всем остальным. Его солнце еще только встает — до полудня далеко…
Издалека войско походило на огромную змею, неторопливо ползущую к темной денорской воде.
Великая река была совсем рядом, был виден даже противоположный берег — плоский, пустой. За ним начинались холмы, терявшиеся у горизонта.
Навко придержал нетерпеливого коня и покосился на Улада. Тот неподвижно сидел на черном сполотском скакуне, втянув голову в плечи, словно Кея донимал холод. За Уладом пристроился Тымчак. С самого начала похода неразговорчивый парень не отходил ни на шаг от Волчонка. Страж был надежный
— даже Навко его слегка побаивался и старался обходить стороной.
Они уже больше часа стояли на этом холме, глядя на проходящее войско. Отсюда оно не казалось большим. Передовой конный отряд, пешие дозоры, большой полк, пять сотен «коло-вратов», несколько десятков обозных телег. Пять тысяч с лишком — не так мало, конечно. Но издалека все казалось маленьким, игрушечным. Тонкая стальная змейка, ползущая по заснеженной степи…
— Ивор, т-ты уверен? — Улад прикрыл глаза от яркого солнца и невольно поморщился. — Лодьи…
— Лодьи прибыли. Светлый, — Навко уже дважды доложил об этом, но Улад все равно волновался. — Начинаем переправу.
Да, лодьи прибыли, все шло по плану, и Рыжий Волчонок волновался зря. К Денору успели первыми. Огрское войско опоздало — лазутчики сообщали, что коннице Алая, уже подходившей к Савмату, пришлось сворачивать и на всех рысях идти на полдень.
Навко был доволен — замысел Кошика, который он постепенно начал считать своим, удался. Огры, как и Прожад, помнившие давние войны, попытались атаковать столицу, но внезапно обнаружили, что к ним в тыл вот-вот зайдет Кеево войско. Навко сумел заставить врага отступить, причем именно туда, где намеревался дать бой.
— Ск-колько их? — Улад вновь скривился, и Навко понял, что Кей имеет в виду огров.
— Шесть тысяч, Светлый. Может, чуть больше.
— М-много…
— Алай, брат Великого Хэйкана, сумел собрать большое войско. Лазутчики доложили, что с ним ушла вся молодежь — альбиры, мечтавшие омочить сабли в крови давнего врага. Поговаривали даже, что Алай мечтает не просто о грабеже и мести, но хочет захватить Савмат, чтобы править в сполотской столице. И не станет больше Ории, а будет Великая Огрия — от Харпийских гор до Итля. Более осторожные считали, что Алай не думает о таком, но победа даст ему сильную армию, а с нею — Белый Шатер. Хэйкана Шету больше не боялись. Отказавшись возглавить войско, он потерял лицо.
— А, м-может, мы зря уничтожили Ключ? К-как думаешь, Ивор?
Навко удивился — об этом Волчонок давно не вспоминал. Выходит, не забыл!
— Зачем? — Навко дернул плечами. — Мы и так их разобьем, Светлый! К тому же у нас не было выбора.
— Д-да, ты прав…
Навко вновь покосился на Улада. Вот о чем он мечтает! Ну нет, не видать Волчонку Двери! Такой натворит дел…
— Пора, — он кивнул в сторону Денора и ударил коня каблуком. — Переправа началась, Светлый!
Лодьи вышли из Савмата через три дня после войска. Расчет оказался точен. Как только передовой дозор выехал на берег реки, вдали, с полночи, показались белые паруса. Без лодей обойтись было нельзя — ниже Савмата лед сходил рано, и сейчас холодная темная вода спокойно текла на полдень, к далекому морю, и только у самого берега сверкала узкая кромка тонкого льда.
О времени похода они тоже спорили с Уладом. Спорили долго — Волчонок хотел дождаться, пока вырастет первая трава. Навко и сам начал сомневаться, но Кошик сумел убедить. Коннице придется туго, но у сполотов ее немного, зато ограм придется считать каждый день. Война не затянется, и Алая не придется ловить среди холодной весенней степи.
У самого берега, где первые сотни уже грузились в лодьи, Улад внезапно заторопился, предложив переправляться сразу — с передовым отрядом. Навко хотел возразить, но махнул рукой. Если Волчонок желает рискнуть — пусть. Пусть Тымчак о нем беспокоится! Сам же Навко решил переправиться вместе с «коловратами», рассудив, что под защитой гочтаков будет спокойнее. Да и ни к чему командиру подставлять грудь под стрелы. Сотник — и тот не лезет вперед без оглядки.
Когда лодья с Уладом достигла противоположного берега, Навко облегченно вздохнул. Без Рыжего Волчонка под боком сразу же стало легче. Жаль, нельзя просто выстрелить ему в спину из гочтака. Кметы идут за Кеем, без него Навко не справится.
«Коловраты» уже подошли к берегу, и тысячник, заменивший Лапака, отдавал последние распоряжения. Лапака Навко оставил в Грайвороне. Синеносый пьяница много не навоюет, но зато не предаст. Пусть готовит новых кметов.
Навко подъехал к одной из лодей, слез с коня и приказал заводить гнедого на борт. Пора! Внезапно его окликнули. Навко хотел отмахнуться, но тут в толпе кметов мелькнуло знакомое лицо. Барсак! Почему он здесь? Навко послал его в Коростень перед самым походом.
— Чолом, тысяцкий! — лицо волотича было невозмутимо, но слово «тысяцкий» прозвучало, как ругательство. — Есть новости.
Навко отвел парня в сторону, огляделся. Кажется, до них никому нет дела.
— Говори.
— Пришлось вернуться. У правительницы Велги есть важное поручние для сотника Навко.
Навко нетерпеливо кивнул, но Барсак усмехнулся:
— Для сотника Навко, а не для тысяцкого Ивора! Я должен говорить только с ним.
Такого следовало ожидать, и Навко заранее продумал ответ:
— Он сейчас в Савмате. И кроме того, Барсак, кто сказал, что он захочет встречаться с тобой? Он и так рискует!
Парень, похоже, растерялся, и Навко покровительственно кивнул:
— Я расскажу ему, когда вернемся. Не могу за него решать, но, думаю, он сам поедет в Коростень.
Об этом он тоже думал. С Велгой следовало поговорить. Хорошо, если именно она прикажет убить Улада. Если в столице вновь начнется смута, отряды волотичей вместе с «коловратами» наведут порядок. И «сотник Навко» станет управлять сполотской землей от имени Велги. Вместе они справятся с Войчемиром…
— У меня есть и для тебя вести, тысяцкий. Я был у Лантаха.
Навко невольно вздрогнул. О чаклуне он забыл — заставил себя забыть. Не то, чтобы боялся мести за Ямаса. Просто Кобник стал не нужен, и лучше бы он сам забыл об Иворе.
— Предатель просит какое-то село. Говорит, ты обещал.
В голосе Барсака слышалось откровенное презрение. Навко еле сдержался. Парень становится опасным…
— И еще…— Барсак усмехнулся. — Сон ему был. Кони какие-то скакали, небо горело, вода в реке кипела, земля ходила волнами. Велел предупредить.
Навко задумался. Этот парень ненавидит Кобника. Очень хорошо…
— Поедешь в Коростень. Но сначала — к Лантаху. Сотник Навко приказал убить изменника. Тайно — без следов.
Глаза волотича блеснули, а Навко подумал, что это будет последняя поездка для Барсака. Парень слишком много знает. Надо будет найти другого гонца…
Вода дышала холодом, тяжелые волны раскачивали лодью, и Навко с облегчением перевел дух, когда черный нос мягко ткнулся в песчаный берег. Кметы один за другим выскакивали из лодьи, сразу же строясь в линию. Навко одобрительно кивнул — месяцы учения не прошли даром.
На огрском берегу была уже половина войска.
Навко прикинул — еще час, и можно выступать дальше. Хорошо бы успеть углубиться за холмы, чтобы Алай не смог развернуть конницу…
На крик он вначале не обратил внимания — на берегу и так было шумно. Но крик повторился — громкий, отчаянный:
— Огры! Огры! Сперва он ощутил страх, но затем почувствовал злой азарт. Опоздали! Его стрелки уже здесь. Вокруг суетились, звучали команды, и кметы быстро строились, прикрывая переправу. «Коловраты» деловито заряжали оружие. Навко одобрительно кивнул, сел на коня и поехал искать Улада.
