Кроме забоя есть галера. Разница невелика, но на ней есть шанс продержаться подольше. Армандо сразу понял, что отсюда придется бежать, другого выхода нет. Но как? Как бежать безо всего: без магии, денег, здоровья и силы? Тут он понял, зачем их бреют и вообще лишают волос. Не только в целях гигиены, но их так метят. Он назвал правильное слово раньше, чем умом понял цели властителя крепости.

Поставить клеймо было бы незаконно, превышение власти, тут и донести могут. А вот лишение волос… Всегда можно научно объяснить: это чтобы вшей не разводить. Тут никакая проверка не подкопается. Хотя какая проверка на мысе Танг? Сюда только морем и доберешься. А сухопутные чиновники моря не любят, боятся. Вот и вытворяет граф на своей территории что в голову взбредет.

Конечно, когда?нибудь все это вылезет наружу, но когда? Ждать этого счастливого мига Армандо не хотелось.

Между тем он доел рыбную баланду и со вздохом сожаления протянул солдату миску. Он бы еще такую же осилил, плевать, что на вкус она довольно противная и пересоленная. Соль для магов полезна, рыба тоже, а овес… Он самый полезный. Для лошадей.

Солдат все правильно понял.

— Еще хочешь? Ну и правильно, молодец. Сейчас принесу и сам заодно перекушу. Я уже вижу — ты выживешь и поправишься, так что мне лейтенант ничего не сделает. Сам сказал.

Армандо, который считал, что угрозы офицера — это так, для красного словца, удивился:

— А он мог?

— Мог, — тяжело выдохнул солдат, — Еще как мог.

Встал и ушел. Армандо порадовался, что боги послали такого словоохотливого стража. Сейчас он вернется, еще еды принесет… А у мага уже возникли тысячи вопросов. Вот, например, про женщин…

Солдат вернулся, принес еще миску баланды для Армандо, а еще целую корзину снеди для себя. Хлеб, вяленое мясо, зелень, овощи, сыр и два кувшина. В одном была вода, ее солдат отдал пленнику, в другом явно что?то получше, вроде кваса или пива.

Самому Армандо было бы неприятно есть хорошую пищу рядом с тем, кто вынужден хлебать помои, но солдат брезгливостью или излишней тактичностью не страдал. Сидел рядом, пил, ел и разглагольствовал.

Вопросов задавать не пришлось, он рассказывал про жизнь в крепости и на землях графа Дешерна в подробностях по собственному почину. Картина вырисовывалась безотрадная.

Все здесь были пленниками, даже те, кто родился на этих землях.

Женщины… Женщины тоже были пленницами. Они принадлежали графу лично, ими он награждал верных людей. Но не насовсем, на определенное время. Потом она возвращалась к графу. В крепости они не жили, на женский организм черный камень действовал еще более губительно, чем на мужской. Так что свой цветник граф Дешерн держал в собственном замке в нескольких милях от форта Танг, а сюда присылал наказанных, тех, кто проявлял строптивость или еще как?то провинился. В крепости их заставляли заниматься тем, чем женщины обычно и занимаются: стиркой и готовкой на солдат. Но это только в качестве наказания. В графском замке их держали для утех.

Старухи? Старух здесь не было, никто не доживал и до сорока лет.

Армандо предположил, что белые одежды — это тоже вроде наказания и был осмеян. Ничего подобного! Одежда женщин — это как лысая безбровая голова у мужчин. У графа не поднималась рука лишать дам их природного украшения. Зато отнять нормальные платья и одеть в приметное тряпье — пожалуйста. Он?то ими интересовался в голом виде.

— И ты не думай, — говорил солдат, — там далеко не крестьянки. Крестьянки по морям не плавают. Купчихи и купеческие дочки, дворянки… Крестьянками наш граф брезгует.

— А исконное население тут есть?

— Откуда? Дальше на материке есть пара поселков, и все, но они далеко. Места тут для жизни непригодные. Все, что для жизни надо, сюда или в море ловят, или завозят, кроме воды.

Он говорил еще долго, но Армандо уже уяснил свое положение и не прислушивался. Сейчас его больше интересовало, куда поместили Сентара, матросов с "Филомены" и, как это ни удивительно, Лапунду.

Армандо попытался выяснить судьбу своих спасшихся спутников, но солдат ничего о них не знал. Его дело было караулить башню, раз в полчаса проверяя с ее крыши окрестности. С высоты хорошо был видно море по обе стороны мыса, и таким образом наблюдатель всегда мог засечь появившийся на горизонте корабль. Армандо ему передали в качестве дополнительной нагрузки. Скучавший без собеседников солдат не был особо против. Конечно, ему не понравилось таскать Армандо на себе, но он даже не стал пенять пленнику на это. Скорее, ему было жаль парня, так неудачно попавшегося в графские сети, и он искренне желал ему добра. Вот только его представление об этом "добре" решительно не сходилось с таковым у самого мага.

Одно Армандо узнал в точности: это Сентар и Лапунда уговорили стражников отнести его на башню вместо того, чтобы выбросить доходягу в море. Молодцы. В окружении стен из черного камня он мог только заснуть и умереть, не просыпаясь. Одно было непонятно: почему Лапунда встал на его защиту? Неужели все еще лелеет надежду вернуться в Кортал и привести туда преступника на веревочке? Или думает, что из благодарности Армандо выдаст ему местонахождение Дины?

Наивный! Ему отсюда не выбраться. Выбраться…

Предоставленные Армандо интендантом дни на выздоровление он провел на той же крыше. Солдат принес ему одеяло, дождя не было, так что устроился он довольно удобно. Смущало то, что нужду приходилось справлять прямо в море, и если малые дела никаких трудностей не представляли, то свешивать задницу наружу, сидя на парапете, было страшновато. Слабость давала себя знать: покачнешься в процессе и лети себе на камни.

Стражников на крыше оказалось четверо, они сменяли друг друга. Это был почетный и ответственный пост. Их специально обучали быть впередсмотрящими, отличать свои корабли от чужих, определять, пират на горизонте, или добропорядочный купец, а если купец, то откуда.

Все парни оказались добродушными, спокойными людьми, хорошо грамотными. Наличие на крыше человека, с которым можно поболтать, все восприняли как подарок, так что Армандо был обеспечен едой и водой от широты души каждого. Все охотно рассказали ему свою историю, мало чем отличавшуюся от истории первого солдата. Кроме бывшего боцмана тут имелись два бывших первых помощника капитана, один с пиратского корабля, другой с купеческого, и сухопутная крыса, как он шутил, учитель из Лиатена.

Армандо удивило одно обстоятельство. Если моряки по сути смирились со своим новым положением, то учитель по имени Гюнтер — нет. Он ненавидел графа Дешерна лютой ненавистью и мечтал о том, чтобы бежать, но отчетливо видел: без чужой помощи ему одному отсюда не выбраться. И помощь желательно получить извне. Здесь, на землях Дешерна, все настолько запуганы, что надеяться не на кого. Еще новые пленники пытаются бежать, но не было случая, чтобы их не ловили. Пойманных четвертовали так, а на показательную казнь созывали всех: пусть полюбуются, что будет с теми, кто решил пойти против графской воли.

Какая?то жуть в полосочку, а не жизнь. Этот граф… Монстр, одним словом, чудовище. Армандо пришел в голову простой вопрос:

— Семья у этого Дешерна есть?

Бывший учитель кивнул:

— У него есть жена и трое дочерей, все уже взрослые, на выданье. Но живут они не здесь, а в столице. Говорят, супруга графа бросила его, когда тот занялся борьбой с пиратством, отказалась ехать на мыс Танг. Разумная женщина.

— А бастарды какие?нибудь? От здешних рабынь?

— Ты что, — замахал он руками, — Откуда? Здесь женщины не могут забеременеть. Черный камень, или ты забыл?

Не знал. О том, что в присутствии этой гадости зачатие невозможно, Армандо не имел представления, хотя можно было догадаться. Получается, подданные графа не могли размножаться и обеспечить ему приток рабочей силы естественным путем. Вот уж и впрямь жуть жуткая. Зато, если граф вдруг умрет…