— Ваша жена была бы вами довольна, — поддержали председателя откуда-то справа.

Повисла тишина. Командующий молчал, а Кацураги снова вспомнила ученого, которого объявили безумным. Ученого, который обещал примирить людей с Ангелами. Майор не могла припомнить одного: чтобы командующий хоть раз как-то отреагировал на упоминания о своей знаменитой оплеванной жене.

— Если мы закончили с издевками, то я бы предпочел ближе к делу.

«То ли они его достали, то ли он хочет, чтобы они так думали».

— Как скажете, — преспокойно сказал председатель. — Мы знаем, что при ликвидации Ангела погиб ваш сын. Примите это.

Из тени вышел распорядитель и неслышными шагами поднес к столу футляр с роскошным син-гунто в ножнах.

— Ваш сын награжден посмертно как герой человечества, — произнес кто-то слева.

— Это все? — спокойно спросил командующий, даже не взглянув на положенную на стол награду.

— Икари, Икари, — примирительно прогудел председатель. — Не надо.

Снова тишина. Мисато буквально слышала, как в тень вокруг нее убегают секунды. Темный зал с глыбами кресел ждал чего-то своего, и чего-то ждал командующий Икари. Это была тяжелая игра в гляделки с мраком.

— Мой план таков, — сказал Гендо, прекращая соревнование и превращая его в эффектную паузу. — Последний Ангел, как вы знаете, дал странные пост-эффекты…

Прервали его почти сразу же: поднялся шум, и тонкий голос выкрикнул:

— Странные? Мы бы сказали, катастрофические!

Мисато хорошо понимала настроение Комитета: частицы Ангела три раза волной обошли земной шар с востока на запад, почти парализовав цивилизацию между тридцать вторым и сорок пятым градусами северной широты. Магнитные бури, шаровые молнии, активизация спонтанных перемещений предметов, прочие аномальные явления — все это уже пять суток трясло довольно широкий пояс в северном полушарии. Запуганные аналитики скромно намекали на месяц этого ада.

— Это вопрос семантики, — пожал плечами Икари. — Суть в том, что эпицентр и пространство радиусом в пятьсот километров вокруг него не пострадали. Более того, по данным разведки и орбитальных средств наблюдения, снизилась аномальная активность в самих отчужденных территориях.

— И в чем состоит ваш план?

— Его суть проста. В течение двух недель стянуть в свободную от частиц зону восьмую и двенадцатую бригады, пятую воздушную группировку и силы ВМФ.

Комитет заледенел, и снова Мисато сочувствовала старикам: командующий предлагал фантастически наглую дорогую затею, но зато в голове у тактического командира начала складываться схема, и даже забрезжила цель, в которую метил Гендо. А уже спустя пару секунд командующий подтвердил догадки майора:

— Этими силами мы в кратчайшие сроки сможем очистить отчужденные земли от повстанцев. Риски — до сорока тысяч живой силы и примерно вдвое меньше единиц техники. Треть оценочных потерь боевые, две трети — на счету аномальных факторов.

— Считаете повстанцев слабаками? — опомнился кто-то из комитетчиков.

— Считаю их разрозненными и разбросанными.

Мисато с волнением следила за сражением Икари против стариков. В плане командующего зияла огромная брешь, и женщина все ждала, каким образом он заполнит нишу противодействия Ангелам. И снова, как в коридоре, Икари будто прочитал ее мысли.

— В случае появления Ангела мы задействуем эвакуированную Еву-01.

— Это очень интересный вопрос, Икари, — задумчиво сказал председатель. — Кто будет пилотировать? Ваша…

— Капитан Сорью, — подсказали слева.

— …Капитан Сорью под следствием. Что скажете?

— Это исключительный случай, — ответил Икари. — Следствие можно отложить ради операции, определяющей будущее Тихоокеанского региона. Надеюсь, вы понимаете, что покончив с ядром сопротивления власти NERV…

— Да, понимаем. Однако лояльность пилота основного оружия должна быть неоспорима.

Мисато сцепила зубы. Вспышка надежды на то, что судьба Аски может выпрямиться, что ей дадут шанс проявить себя, гасла. «Чертовы старые пердуны. Если бы вы не превратили академию „Мардук“ в интернат для богатеньких ублюдков, мы бы уже имели очередь из пилотов. А так только плодим „золотую молодежь“, которая козыряет шевронами на своих пьянках да по борделям. Кого-то удивляет, что это быдло откупается от фронта?»

Погруженная в свои мрачные мысли, майор не заметила, что Икари по-своему интерпретировал придирки Комитета — и оказался снова прав.

— У вас есть альтернатива?

— Есть кандидат, — сварливо сказали слева. Старик явно маялся одышкой.

— Подходит, — сказал Икари, и последний луч надежды для Аски погас. Мисато с трудом сдержала разочарованный выдох: нет, она не ждала, что командующий кинется защищать уже почти зарытую девушку, но больная обида колом торчала в горле.

— Тогда пока все, Икари, — подвел итог председатель. — Озаботьтесь передать детальные выкладки. Мы обдумаем риски плана и вызовем вас. Свободны.

— Всего доброго. Майор Кацураги, примите дело вашего нового подчиненного, — распорядился Гендо, вставая.

Уже получая из рук распорядителя тоненькую папку, майор услышала беседу двух глыб мрака:

— Кацураги?

— Да. Я так понимаю, его дочь?

— Она, без сомнения. Отцовская выправка.

— Отец командовал Икари, а теперь Икари командует дочерью…

Повернувшись на каблуках, Кацураги зашагала за своим командиром. Комитет неизменно оставлял ей мерзкое впечатление: этот мрак, эта роскошь, эти шепотки — майор всем сердцем ненавидела супер-магнатов.

«Ненавижу, но служу. Похоже, я бы не отказалась добавить пометку „устаревшее“ к слову „честь“».

Когда тяжелые двери закрылись за посетителями, от стены отлип высокий силуэт в темном френчевом костюме и пошел к месту докладчика. Редзи Кадзи был задумчив, он даже не стал садиться — просто опирался на стол, глядя поверх голов выжидающе молчаливых стариков.

«Я чуть не упустил… Как же я чуть не упустил?»

— Кадзи, вы по-прежнему верите, что его можно свалить? — не выдержал председатель Лоренц.

— Наглец после такого провала пришел с отличным планом, — добавил Фьолдинген, чья одышка от негодования становилась все сильнее.

— Он даже хаос использует, чтобы выкрутиться, — буркнул Маноэйра.

Инспектор кивнул:

— Да, экселенцы. Я более чем уверен, и я это сделаю.

Тень помолчала: глыбы мрака ждали вердикта председателя.

— Выполняйте, Кадзи.

Инспектор кивнул и пошел к выходу. «Бесполезное совещание, Икари переиграл их вчистую. Бесполезная трата времени, но кто бы мог подумать, какой полезной окажется пустая старческая болтовня?»

По дороге к дверям Редзи Кадзи наметил план «Б». Уже в коридоре он раздосадовано вспомнил, что форсированная обработка Сорью идет уже четыре часа, а в новых обстоятельствах она совсем не нужна.

Ни форсированная обработка, ни сама Сорью.

Аска очнулась на полу в своей камере и очень об этом пожалела. Ее тело будто взбесилось: воздействие на центры боли имело чудовищные вторичные эффекты. Под оглушительно воющей щекой прыгал бетон, скрюченная под животом рука вцепилась в мышцы пресса, а холодный сквозняк бритвой резал висок.

«Жива. Надо еще что-то вспомнить…»

Глубоко дыша назло бунтующим легким, она села, опершись на стену.

«А, да. Я ничего не подписала».

Из тела словно вынули несколько иголок, и девушка облегченно улыбнулась, стараясь не зацикливаться на том, что ощутили при этом ее губы.

— О, очнулась, — произнес спокойно-удивленный голос.

Аска вскинула голову. На ее кровати сидел парень в свободном сером костюме — свободном и дорогом: ткань почти светилась в полумраке камеры. Девушка всмотрелась в него и выдохнула:

— Йо… Йокай…

— Хм. Йокай? Ну что ты, — сказал тот, улыбнувшись одними губами. — Всего лишь капитан Нагиса Каору. Твоя замена.

Рей стояла посреди небольшой комнаты, выдолбленной в стене пещерного зала. Помещение было обшито необтесанными деревянными досками, потолок тяжело опирался на сучковатые бревна, а все пространство вокруг освещала одна-единственная люминесцентная лампа без плафона. Лампа светила тускло и постоянно моргала, раздражая глаза Аянами: девушке все еще было больно после разъединения с «Ружьем» — даже спустя пять часов крепкого сна.