Жаль Варю, себя, очень жаль Евгения… Она заплакала от сострадания и жалости к этому нелюбимому человеку, который больше двух лет был рядом. Может, это наказание, возмездие, жестокое и неотвратимое? Как бы Лада не относилась к нему, никогда б не пожелала ему даже в сто раз меньшей беды. Евгений любил её и, может, думал именно о ней в последние секунды жизни, когда самолёт уже сорвался с неба и нёсся к земле навстречу смерти?

Кто-то тихо поскрёбся в дверь, но Лада не отозвалась. Больше её никто не беспокоил. Но, наверное, надо что-то делать, куда-то ехать? Она ничего этого не умела и сейчас ненавидела себя за собственную никчемность. Надо позвонить маме Евгения, спросить, как она, как Варя? Рука потянулась к сумке, где лежал телефон. Но что она скажет, какими словами, сейчас ей не найти единственно нужных, правильных слов, чтоб утешить эту женщину… Нет, потом…

Как прошла ночь, Лада не помнила. Она проснулась рано и лежала, глядя в потолок с затейливой лепниной, слишком затейливой, чтобы быть красивой. Но драгоценные секунды покоя закончились — случившееся вчера страшной кометой ворвалось в сознание. Сколько горя может вынести человек, кто ей скажет?

Жажда погнала вниз, на кухню. Девушка открыла холодильник, достала бутылку с водой, потом стакан. Налила воды и снова вернулась к себе. Эти простые действия возвращали к жизни, успокаивали гудевшие нервы. В телефоне, который Лада наконец-то взяла в руки, несколько смс от Стаса. А она совсем забыла о нём. Парень откликнулся сразу, словно ждал звонка с телефоном в руках.

— Как ты там, Лада? — от сочувствия в его голосе у Лады опять глаза на мокром месте. — Помощь нужна? Ты только скажи…

— Я ещё не знаю, что от меня требуется. Меня оставили в покое. Пока…

— Попробую хоть немного порадовать тебя. Фамилия и адрес усыновителей уже известны. Их готовы нам сообщить в любое время. В обмен на деньги, конечно, — тихо добавил Стас.

— Уже?! — маленький огонёк радости загорелся внутри, пытаясь полыхнуть большим огнём, но куда ему против печалей, которые прочно обосновались там.

— Я нашёл ещё пятьдесят тысяч…

— Спасибо, Стас. Наверное, теперь и я смогу найти деньги… Не сегодня, конечно…

Постучавшись, зашла Эмма, принесла завтрак. На подносе тарелки с сырниками, бутерброды, кофе. Стояла рядом, ждала. Наверное, ей есть, что сказать.

— Перезвоню попозднее, — Лада отложила телефон, взглянула вопросительно.

— Доброе утро! Просили передать, — голос Эммы дрогнул, — что всё будет сделано в лучшем виде. Банк взял все хлопоты на себя. О дате сообщат дополнительно, много формальностей надо уладить…

— Хорошо. Как там Варя, не знаешь?

Женщина отрицательно покачала головой.

— И забери поднос, не до еды…

Весь день девушка провела в комнате, не зная, чем себя занять. Включила новости и ужаснулась, увидев фотографии разбившегося самолёта. Нет, она не будет на это смотреть. Бедный, бедный Евгений…

К вечеру зашла в его кабинет. Как всё-таки здесь мрачно, словно эти стены тоже оплакивали своего хозяина. На столе идеальный порядок, лишь остро отточенные карандаши в хаотичном беспорядке смотрели вверх из мраморного письменного набора. Сдвинув его, протянула руку к сейфу. Наверное, Евгений сменил код? Но код оказался прежним. Потянув на себя дверцу, Лада сразу увидела внушительные пачки долларов и евро. Вот они, повелители дум человеческих. Сколько их тут, десять, двадцать? Она возьмёт столько, сколько ей надо. Не больше, пусть всё останется Варе.

Взяв три пачки, положила их в карман халата и быстро, словно обжигаясь, чувствуя себя воровкой, закрыла сейф. Как вовремя! Сзади раздались чьи-то шаги. Вздрогнув, она обернулась.

Вилена? Пришла снова? Значит, узнала о беде. Что ей надо? Забрать Варю? Или выразить соболезнование, а заодно, разведать обстановку?

— Здравствуйте! Я пройду? — не дожидаясь ответа, шагнула вперёд и села в кресло, изящно скрестив ноги. — Теперь нам нечего делить…

— Добрый день! — ответила Лада и ужаснулась, какой же он добрый, он злой, чёрный, страшный.

Она решила молчать и ждать, что ей скажет эта странная посетительница. Ждать было трудно, деньги жгли карман, мысль о том, что их надо быстрей передать Стасу, не давала покоя. Ведь она в шаге от самого важного события в своей жизни.

— Мне очень жаль, что случилась такая беда, — женщина достала салфетку из маленькой сумочки, приложила к глазам. — Поверить не могу. Такое несчастье… — Сделав вежливую паузу, продолжила: — Может быть, на эти … дни я возьму Варю к себе?

— Варя у бабушки. Стоит ли её отрывать из привычного окружения именно сейчас?

— Да-а, — протянула Вилена и неожиданно добавила: — А я бы познакомила её с братом.

— С братом?! — недоверчиво переспросила Лада. — У вас есть сын?

— Да. Это была моя месть Евгению. За невнимание, за нелюбовь, — она прерывисто вздохнула. — Я знаю, как он хотел сына… И это был мой козырь, который я когда-нибудь предъявила бы ему… Моя тайна, которая теперь никому не нужна …

— Это сын Евгения?

— Да. Когда я сбегала от него в Швецию, ещё не знала, что беременна. А когда поняла, то даже и в мыслях не было, что отцом может быть Евгений. Думала, отец мой новый, у нас такая любовь была, — лицо Вилены погрустнело. — К сожалению, когда мальчик подрос, муж засомневался в отцовстве. Уж очень сын на родителей не похож. Анализ ДНК всё расставил по своим местам… Вот такая банальная история.

Обе молчали.

— Не знаю, зачем я вам это рассказываю. Если б раньше — мы могли бы быть полезны друг другу.

Интересно, как? Но уточнять Лада не стала, хватит с неё чужих тайн.

— Ладно, я ухожу, — гостья встала, бросила на неё взгляд умело подведённых глаз.

«Красивая, — подумала Лада, а счастья нет…»

У самой двери Вилена оглянулась.

— Ещё неизвестно, когда будут… — она замялась, не решаясь произнести печальное и горькое слово.

— Неизвестно.

Лада тоже избегала этого слова. Произнесёшь его, и словно приоткроешь дверь в другой мир, мир ушедших навсегда, где нет жизни, где беззвучная темнота и вечный покой.

«Надо бы проводить гостью», — глядя в спину уходившей женщины, подумала Лада. И не сдвинулась с места. Она схватила телефон, едва за гостьей закрылась дверь.

— Стас, деньги есть! Вся сумма, — в голосе радость, такая неуместная, такая неправильная, но которую не сдержать. — Скажи, куда приехать?

Да-да, Лада сама приедет, хоть на пару часов вырвется из этого дома, привычные стены которого начали давить на нервы, добавляя тоски, которой и так через край.

— Поняла. Уже вызываю такси.

Он будет ждать Ладу в Макдоналдсе на Пушкинской площади. Хороший выбор места встречи. Это шумное и многолюдное заведение для неё сейчас самое то. Миллион лет Лада не была там, миллион лет не держала в руках гамбургер. Схватив джинсы и выдернув из шкафа первый попавшийся свитер, быстро переоделась и, оглядываясь на дверь, сложила деньги в сумку. Такси уже ждало её.

В зале Макдоналдса, заполненном жующими или ждущими в очереди людьми, Стаса не было видно. Ничего, она подождёт. Витавший здесь аппетитный запах фритюра сразу напомнил о том, что она давно не ела. От голода засосало под ложечкой, надо хоть что-то проглотить, но пробиться к кассам так легко не получится. Здесь всегда полно народу, ведь это знаменитое и поэтому популярное место — самый первый в стране Макдоналдс, открытый ещё до её рождения. Лада встала в очередь за девицей в красной куртке, болтавшей по телефону, и ушла с головой в свои невесёлые мысли. Как она будет жить? И где? Тот огромный и холодный дом пусть останется Варе. Или сыну. Евгений был бы счастлив узнать о его существовании…

Видно, Всевышнему было угодно, чтоб она всё-таки почувствовала тихое движение рядом. Грубая мужская рука в рыжих веснушках открывала её сумку, висевшую на плече. Там же деньги! Такие нужные, с таким трудом найденные! Со всего размаху ударив по этой наглой руке, бросив гневный взгляд на мужика за её спиной, девушка бросилась к выходу. В дверях столкнулась со Стасом. Как он вовремя… Прижавшись к парню всем телом, она осыпала быстрыми поцелуями его лицо.