Разговор предстоял тяжелый. Я именно на такой себя и настраивал, а все оказалось до безобразия легко. Вот что значит по-настоящему мудрая женщина. Нет, я, конечно, всеми конечностями за патриархат и все такое, бабам власть давать нельзя и вообще, но то – наши бабы, земные, человеческие, эльфийские – они другие. Поэтому им, наверное, можно еще и не такое.

Так вот, Инга. Проблема у нее была та же, что у Марфы. Как зеркальное отображение. Он возненавидел её с первого слова, когда только услышал, что именно ей предстоит стать его нареченной. Она обиделась. Справедливо, могу заметить. Я бы тоже обиделся, если бы и меня вот так, ни за что, ни про что. Хорошо помню, как меня задевало презрение Барсика, который в ту пору презирал всех людей без исключения. Я тоже злился и горел желанием сделать все в точности до наоборот.

Как мне удалось вытянуть признание из Инги? Ответственно заявляю – тянуть не пришлось. Просто, как только я в лоб спросил, так ли ей принципиально всегда, даже в постели, где они с Марфой по определению только вдвоем, быть такой отмороженной сукой, все стало на свои места. Девчонка в первый момент подавилась воздухом. Еще бы, ни одна темная эльфийка не ожидает такого к себе обращения. На что мне пришлось пояснить, пока она приходила в себя, что раз у них мужики – на вторых ролях, а бабы – на первых, то и говорить я с ней буду, как с человеческим мужиком разговаривал бы, если бы приперло. На это заявление темная отреагировала подозрительно благосклонно. Кивнула и согласилась выслушать без возмущения, угрожающего сверкания глаз и напускной ярости. Тихо, мирно, по-семейному. Я тут же заподозрил подвох, но выяснил что к чему, лишь к концу первого периода.

Что я могу сказать – зрелище было знатным. Это я про матч. К тому, что влюбленные эльфы и, в особенности, эльфийки – это зрелище не для слабонервных, я привык уже давно и даже уже как-то научился с этим жить и местами бороться. Так вот, сначала пара слов о самом действе, потом продолжу рассказ о разговоре, который я был вынужден вести по ходу оного.

Начнем, пожалуй, с названий, которые я дал командам моих неугомонных ушастиков. Разумеется, камнем преткновения стал тот факт, что светлые желали во что бы то ни стало быть светлыми, и чхать они хотели на тот занимательный факт, что тренер у них темный, да и капитан команды тоже из илитири. Беда с ними просто. Соответственно, в стане темных была та же самая проблема. Кончилось тем, что, как я уже говорил, эльфы всем кагалом нагрянули ко мне и потребовали, чтобы я им названия команд придумал. Ага. Прямо там выдал на гора. Угу. Репку почесал и выдал. Кстати, ни о чем не жалею, хоть теперь и знаю, что испокон веков лучники Барсика в универе зовутся ласточками, а мечники Мурки – кошками. Просто на тот момент я вспомнил свой первый, да-да, самый первый визит в кабинет ректора, когда мы с ним впервые увидели друг друга. Так вот, там у Барсика с Муркой случился интересный обмен репликами, в ходе которого я был вынужден признать, что кошкам за ласточками не угнаться. Так что команды я назвал просто и без изысков – Вешние ласточки и Черные пантеры. Конечно, сразу встал вопрос именно о пантерах, у которых название прозвучало менее нейтрально, чем у ласточек. Но тут мне на помощь пришли Ир (в тот момент еще Ира) и Лия, объявив, что сотворят для каждой команды особую форму. И почему пантеры черные, будет ясно из нее, а вовсе не из-за намека на темных, играющих в команде. На этом и разошлись.

Так что теперь я мог с определенной толикой гордости наблюдать за тем, как выстраиваются наши команды, каждая на своей половине поля. Пантеры были в черном, от бутс до маек, на каждую из которых спереди и сзади кроме традиционного номера и фамилии игрока была нанесена эмблема команды. Последнюю срисовывали с Маркизы, не иначе. Я, разумеется, впервые видел ребят в этой форме. И просто засмотрелся. На кого? Да на Илю. Вот уж кто выделялся на футбольном поле. Единственная девушка среди игроков, так еще и капитан. Рядом со мной раздался изумленный голос Инги:

– Это Вик-Холь?

– Ага. Она у нас капитан команды ласточек.

– То есть, светлых? – еще больше удивилась темная.

Конечно, было с чего удивляться. Особенно, когда видишь свою соотечественницу в стане светлых, в белоснежной форме и с эмблемой в виде ласточки на спине и груди. Так у этой птички еще и черная розочка в клюве была подрисована. Бросив взгляд на Ира, который облюбовал вместе с Умкой соседний гриб, я сразу понял, чья была идея с этим кокетливым цветочком. Впрочем, кошка темных тоже не избежала оцветочивания. Черная пантера была изображена с белоснежной ромашкой под мощной лапой. Символично, не находите? В общем, как я сразу понял, эмблемы эти прошли на ура, поэтому ребята с готовностью натянули на себя форму.

Дальше было традиционное приветствие команд, в ходе которого я, вместо того, чтобы заниматься делом, объяснял Инге правила игры и кто есть кто на поле. В частности её заинтересовали Улька и Том, одетые в белую форму с тигриными полосками. Пришлось объяснять, что они судьи. И раскрашены в оба цвета – и в черный, и в белый, чтобы подчеркнуть их нейтралитет и беспристрастность. Дальше внимание темной перекинулось на Гарри и Фа, которые застыли по разным сторонам поля, в такой же, как и у Тома с Улькой форме, с той лишь разницей, что у них были белые полоски на черном фоне. Кто все это придумал, не поручусь. Лия, которая сейчас вместе с Каром сидела впереди нас на три или четыре гриба, или все тот же неугомонный Ир. И все равно, смотрелась эта форма весьма и весьма говоряще.

Объяснив Инге, что Гарри и Фа дополнительные судьи и в их обязанности входит в первую очередь отслеживать несанкционированное применение магии, я, наконец, попытался расспросить её о Марфе, который, к слову сказать, тоже присутствовал на матче. Сидел он вместе с Машкой, которому по штату был положен самый высокий гриб, он специально его таким вырастил, чтобы обеспечить себе лучший угол обзора, ведь именно его я назначил комментатором. Также, по обоюдному согласию он должен был следить за табло, которое тоже сделали при помощи магии, и оно парило чуть в стороне от поля, но было достаточно ярким и хорошо просматривалось. Сейчас там значился первоначальный счет любого матча – 0:0. Почему Машмул дозволил Марфе сесть рядом, я так и не понял. Но по большому счету, был даже рад, что они так расположились. Потому что именно в тот момент, когда цепкий взгляд Инги зацепился за нареченного, я задал ей свой первый прямой вопрос:

– Как ты к нему относишься?

– К кому? – спросила она, встретившись со мной взглядом.

– К Марфе.

– М? – темная глянула на меня с вопросом, но быстро сообразила что к чему. Умная, сразу видно. – Ты хочешь сказать, к Марфинусу?

Мне осталось только кивнуть и ждать ответа. В этот момент Том свистнул, объявив тем самым начало матча. И эльфы принялись гонять по полю мяч. Мне очень хотелось посмотреть на это незабываемое зрелище. Но благодаря Машке у меня в данный конкретный момент были дела и поважней, поэтому пришлось усилием воли наступить на горло собственной песне и сосредоточить все свое внимание на темной, которая сидела рядом со мной.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Машка считает, что у вас с ним может все сложиться не так грустно, как у него самого с его женой.

– То есть это он тебя попросил со мной поговорить? – в голосе темной отчетливо прозвучало недоверие.

Пришлось пожать плечами и подтвердить.

– Сначала я поговорил с Марфой. Выслушал его точку зрения на ситуацию, теперь хочу послушать твою.

– Какую ситуацию? – а вот теперь слова эльфийки прозвучали зло. – Нет никакой ситуации. Он станет моим мужем, у нас родятся сильные жизнеспособные дети. Точка.

– Ты сказала – у нас, а не у тебя. Это дает надежду, – сказал я, чувствуя себя так, словно танцую твист на минном поле и в любую секунду могу подорваться.

Она промолчала, потом, невидящими глазами глядя в сторону поля, уточнила: