Так или примерно так думала Мэри, пробираясь сквозь толпу вслед за встретившим ее у входа в Императорский театр комедии капельдинером. Вот что ей в театре не нравилось совершенно определенно — так это форма одежды. По крайней мере, та, которая была принята для зрителей партера и лож. И даже не для зрителей, а для зрительниц. Ну не любила майор Гамильтон длинные платья. Не любила — и все тут. И шаги приходится делать маленькие, и за шлейфом следить, будь он трижды неладен, чтобы и самой в нем не запутаться и не дать кому-нибудь на него наступить. Традиции, так их…

Когда, уже перед самым третьим звонком, она добралась наконец до императорской ложи, там оставалось свободным только одно кресло — слева от великого князя. Справа от него сидела незнакомая Мэри дама лет сорока с хвостиком. Впрочем, знакомых в ложе и не было, если не считать собственно Константина. Церемония представления прошла как обычно, свет погас и спектакль начался.

Почти весь первый акт Мэри просидела как на иголках. Это не помешало ей отметить прекрасную игру актеров и аплодировать в нужные моменты, но вот получить удовольствие по полной программе не удавалось. Скорей бы уж Константин высказался, что ли… Ведь ему есть что сказать, это Мэри ощущала кожей. Впрочем, она понимала, что до антракта им не удастся поговорить. Так что оставалось лишь смириться с неизбежным и хохотать над выходками Шута.

Наконец занавес закрылся, и Константин учтиво предложил ей руку. Дама, представленная перед началом спектакля как Анна Заварзина, едва заметно нахмурилась и снова вернула на лицо безмятежное выражение. Между тем для гостей великого князя были накрыты несколько столиков в буфете. Мэри, повинуясь легкому нажиму на локоть, присела за самый дальний из них, полускрытый в нише стены. Соседние столики остались пустыми, конфиденциальность беседы была обеспечена по полной программе. Константин пристроился рядом, коснулся ее бокала своим и вдруг улыбнулся широкой мальчишеской улыбкой.

— Вы нервничаете, Мария Александровна? Напрасно. Право же, не стоит.

— Не стоит? — она слегка склонила голову к правому плечу и неуверенно улыбнулась в ответ.

— Не стоит. Я пригласил вас сюда, во-первых, потому, что мне приятно ваше общество, а во-вторых, чтобы иметь возможность, не кривя душой, сообщить князю Цинцадзе, что лично побеседовал с вами. Он очень беспокоится.

— Я так и поняла. Но…

Константин неожиданно поднял ладонь, прерывая ее.

— Скажите, Мария Александровна… Почему вы согласились на просьбу сеньора Вальдеса?

— Честно? Не знаю, Константин Георгиевич. Просто мне хочется побывать на Кортесе, а почему?..

— Прекрасный ответ. — Она видела, что первый наследник действительно доволен услышанным, хотя и не могла понять причину. Тем временем Константин мягко накрыл ее лежащую на столе руку своей, отпил глоток белого вина и пояснил:

— Почему вы решили прилететь на Бельтайн перед самой отставкой? Вам так захотелось. Почему вы приняли предложение Ираклия Давидовича покататься верхом на Чертовом лугу именно в тот день? Вам так захотелось. Вам хочется побывать на Кортесе? Прекрасно. Летите, Мария Александровна. Будем надеяться, что ваша — очевидно, врожденная — склонность оказываться в нужное время в нужном месте не подведет и сейчас.

— Я тоже надеюсь на это, Константин Георгиевич. — Мэри повертела в пальцах бокал, поставила его на скатерть и исподлобья посмотрела на своего собеседника. — Но вряд ли Ираклий Давидович сочтет наши надежды достаточным основанием для реализации того, что он считает опасной авантюрой.

— А его светлости я скажу, — лицо поднявшегося на ноги Константина внезапно отвердело, — что намерен предоставить планете Кортес те же шансы на спасение, которые — руками самого Ираклия Давидовича — были предоставлены Кириллу Сумскому.

Счастливого пути, Мария Александровна. Удачи вам. Только…

— Слушаю вас? — вставшая вслед за ним Мэри снова напряглась.

— Я надеюсь, вы все-таки досмотрите спектакль?

Один прыжок… другой… третий… Никакой навигационной надобности в столь сложных маневрах не было, но Мэри хотела максимально запутать следы. Незачем кому-то раньше времени знать, что баронесса Маргарет Фелиция Эштон и графиня Мария Сазонова — один и тот же человек. И так существует ненулевая вероятность уже на месте столкнуться с кем-то, кто видел в Пространстве Лордан мисс Аманду Робинсон. И дело отнюдь не во внешности, ее-то поменять не проблема, но вот сопровождение… ну какого лешего Джон с Мэттом такие одинаковые? Однако выбора нет и не предвидится, так что в случае чего сошлемся на то, что это теперь такая мода — держать в качестве телохранителей близнецов. Кстати, не худо бы прикинуть, кто эту моду ввел: Маргарет или Аманда? Возраста они примерно одинакового… нет, пожалуй, все-таки Маргарет. Она, по идее, еще более авантюрна и взбалмошна, чем алабамская подруга Келли О'Брайена. Яхта не слишком узнаваема, такие на Новом Амстердаме собирают давно, а на начинку корпуса госпожа Эштон черта с два позволит кому-то посмотреть. Да и что там той начинки? Между прочим, есть еще один занятный момент. Кто мешает в случае необходимости упомянуть о близком знакомстве двух означенных дам? Может получиться очень даже интересно. А что? Как говорится, рыбак рыбака…

Помимо соблюдения конспирации несколько прыжков давали Мэри время на проведение основа тельной подготовки ее появления на Кортесе. Для того чтобы качественно и по возможности быстро собрать необходимую информацию, следует хорошенько изучить исходные данные. И эти самые данные не радовали вообще. Мэри понимала, почему Империя до поры до времени не считает возможным вмешиваться: Кортес при всей своей богатой истории не был ни колонией, ни даже протекторатом. Количество собственно подданных его величества на планете было невелико и сводилось, в сущности, к сотрудникам русской миссии и работникам представительств различных компаний. Не приходилось сомневаться, что в случае каких-либо неприятностей будут предприняты все возможные меры для их защиты, но…

Было у нее смутное, но тем не менее весьма неприятное ощущение, что упустить момент легче легкого. Что-то подсказывало второму лейтенанту бельтайнской полиции, что с той минуты, когда произойдет нечто сравнительно безобидное и до полномасштабных неприятностей счет пойдет не на дни даже — на часы. В частности, именно поэтому принадлежащая Маргарет Эштон яхта «Леди М.» не осталась в орбитальных доках, а опустилась на Кубок. Это стоило дорого, очень дорого, раза в четыре дороже, чем, скажем, на Кремле. Однако Мэри с некоторых пор изрядно дорожила своей шкурой, а деньги всего лишь деньги.

С первых же часов, проведенных ею на Кортесе, стало понятно, что степень взрывоопасности ситуации куда выше, чем представляется Вальдесу. Причем на Кубке и Мече все было относительно спокойно. Население этих континентов преимущественно состояло из потомков русских ссыльных, слегка разбавленных выходцами из Небесной империи и Свободных планет. Народ этот был невозмутимый и основательный, предпочитающий заниматься своими повседневными делами, и не тратящий времени на пустую болтовню. А вот Жезл и Денарий подспудно бурлили, и оставалось только гадать, когда слетит крышка, и кто в итоге попадет под струи пара и потоки кипятка. По прикидкам Мэри, мало не должно было показаться никому.

В русскую миссию она о своем прибытии решила не сообщать. Разве что чуть погодя, когда станет хотя бы приблизительно понятно, с чем придется иметь дело. Сейчас ей требовалась независимость и мобильность. Следовало по полной программе использовать те возможности, которые предоставляли ей приобретенные на Лордане документы. Мэри отдавала себе отчет в том, что Маргарет Эштон фигура весьма заметная, более того, она совершенно сознательно сделала ее таковой. Никто и никогда не воспринимает всерьез праздношатающихся бездельников, что-то важное всегда лучше прятать на самом видном месте. Поэтому баронесса Эштон не моргнув глазом указала в графе «цель прибытия» «получение удовольствия от жизни», сделала вид, что либо не расслышала, либо не поняла брошенное вслед по-русски «шлюха!» и отправилась развлекаться.