— Перестань метаться. Утром додумаешь. Давай-давай, ложись. Составить тебе компанию?

Реакция Мэри была вполне предсказуемой, а потому ухмыляющийся медик успел увернуться, выскочить за дверь и уже с безопасного расстояния выдать вполголоса несколько глумливых рекомендаций. Полюбовался показанным кулаком, убедился, что задача — привести командира в порядок — выполнена и, посмеиваясь, отправился наверх, вслед за милостиво показывающей дорогу Матреной.

Налетевший порыв ледяного ветра наморщил гладь озера, заставив Мэри натянуть на самые глаза капюшон теплой куртки и засунуть руки в карманы чуть ли не до локтей. И как только Константин не мерзнет? Словно почувствовав, что гостья думает о нем, великий князь обернулся и с улыбкой протянул ей кружку глинтвейна. Священнодействующий у жаровни мужчина в летах невозмутимо помешивал ароматное варево, демонстративно не обращая никакого внимания на беседующую пару.

— Юридический статус этих девушек? Странный вопрос, Мария. Почему вы задали именно его? — между собой они отбросили отчества, оставив данью приличиям полные формы имен и обращение на «вы».

— Я должна понять, что с ними делать дальше. Как мне кажется, из них могла бы получиться недурная эскадрилья, но на службе какого государства она будет состоять?

— Да, проблема. Их статус — действительно та еще закавыка, ведь совершенно неизвестно, чьими гражданами или подданными они являются по факту рождения. В силу этого право почвы не сработает. Не знаю, что вам сказать. Единственное, что тут можно хоть как-то притянуть за уши — право крови. Вашей крови. Шестьдесят два процента — это больше, чем даже если бы они были вашими дочерьми…

— В принципе, вы правы, Константин, — Мэри отхлебнула из кружки и одобрительно кивнула: ей частенько доводилось пить глинтвейн во время службы в Бурге, и этот нисколько не уступал лучшим тамошним образцам. — Но есть один момент, который меня смущает. Я сделала свой выбор сознательно, а они… У них нет собственного жизненного опыта, у них нет собственного мнения, у них и имен-то собственных нет, только номера. Они даже говорить толком не умеют, общаются с помощью мыслеобразов. И если я правильно поняла профессора Эренбурга, я для них что-то вроде фетиша. Стоит мне сказать им, что я была в жерле действующего вулкана и мне там понравилось, и они туда попрыгают. Могу ли я советовать — а тем более приказывать — им при таком положении дел?

Константин взял кружку в левую руку, правой подхватил Мэри под локоть и повел ее прочь от воды.

— Ваша щепетильность делает вам честь, Мария, но на вещи следует смотреть здраво. Империя, конечно, много потребует от них в случае приема на службу, но уж никак не больше, чем потребовали их создатели. А наградить девчонок она, поверьте, сумеет куда лучше. Кстати, а на чем, с вашей точки зрения, они будут летать?

Мэри замялась, но Константин ободряюще сжал ее руку, и она решилась:

— Надо бы узнать, куда делись те истребители, на которых они дрались при Кортесе. Птички довольно крупные, установить на них подпространственные приводы и дополнительные системы жизнеобеспечения будет, по-моему, не так уж трудно. Да и не слишком дорого по сравнению с закупкой новых кораблей. Если только их не вернули Кортесу. Или не сбыли через призовой аукцион, такое тоже вполне возможно.

— Ладно, судьбой истребителей мы с вами поинтересуемся прямо сейчас. Идемте-ка в кабинет, я свяжусь с Гусейновым и вы все выясните. Но ведь помимо кораблей потребуется уйма всего. Инструкторы…

— Я справлюсь, — твердо заявила Мэри.

— Не сомневаюсь, но вы одна, а их тридцать восемь. Прикиньте, сколько специалистов вам понадобится и каких именно. Пока вы будете являть собой лицо Империи на Санта-Марии, мы тут все подготовим.

При напоминании о предстоящем послезавтра вылете Мэри нахохлилась и откуда-то из недр капюшона вопросила, одновременно мрачно и жалобно:

— А это обязательно — лететь на Санта-Марию? Константин усмехнулся, сочувственно похлопал ее по плечу и прибавил шаг.

«Титов», одна из тренировочных баз имперского флота, понравился Мэри сразу. Было в этом лабиринте переходов, спортивных залов, тактических классов, ангаров и шлюзов что-то от родного «Гринленда». Самым существенным отличием, на ее взгляд, было полное отсутствие детей и почти полное отсутствие женщин. Этот последний факт представлял, с ее точки зрения, немалую проблему. Пусть по меркам Бельтайна ее девочки, как и она сама, не блистали красотой, но у русских, кажется, имелся свой, отлич ный от бельтайнского, взгляд на этот вопрос. Кроме того, на безрыбье, как известно, и рак — рыба…

Между возвращением с Санта-Марии и отбытием на «Титов» прошло почти три недели, заполненные разнообразными делами до такой степени, что спать было некогда. Это только кажется, что при наличии неограниченных средств необходимые тебе результаты получаются быстро, просто и как бы сами собой. На деле же все далеко не так радужно. Взять хоть составление учебных планов: для начала неплохо бы представлять, что твои подопечные уже знают. Что умеют — ты видела, пусть и мельком, и с этим еще предстоит разобраться, а вот что знают?

А подбор персонала? Собеседования, собеседования, собеседования… И ведь девчонок тоже не бросишь на произвол судьбы. С ними надо работать, создавая основу будущих взаимоотношений командира и подчиненных. Но помимо этого им нужно простое человеческое общение, их необходимо хоть как-то социализировать, им, в конце концов, следует помочь выбрать имена…

Времени катастрофически не хватало. Мэри не знала, что заставляет ее торопиться, но к своему чутью она привыкла прислушиваться с детства. Она даже вкатила себе в один из дней дозу J-коктейля, была вполне предсказуемо поймана Джоном на горячем и отчитана, как проштрафившийся кадет. Экипаж «Джокера» тоже представлял собой проблему. Мэри решила, что полетит на «Титов» на собственной яхте — всегда хорошо иметь возможность передвигаться, ни от кого не завися. Однако, поскольку «Джокер» был вполне заточен под одиночное управление, команду она решила оставить на Кремле. Решила — и столкнулась с яростным сопротивлением. Ее уговаривали и улещивали. С ней скандалили и ей угрожали. При намеке на готовность взять экипаж с собой его члены становились шелковыми, но стоило заикнуться о том, что лучше ей отправиться одной…

В сотый (если не в тысячный) раз убедившись в том, что командир служит экипажу как минимум в той же степени, что экипаж командиру, она согласилась с доводами команды. И чуть больше чем за двое суток до того, как на «Титове» появились пилоты москитного флота крепости «Конкистадор», капитан второго ранга графиня Мария Сазонова прибыла на базу.

Есть, наверное, занятия более разумные, чем поиск в Галанете информации о женщине, до которой тебе — в твоих сегодняшних обстоятельствах — не дотянуться. Разве что раскланяться на каком-нибудь светском мероприятии, да и то вряд ли: когда ты в последний раз бывал в свете? Когда водил эту женщину в театр? Дурацкая была затея. Под стать сегодняшней. Что ты делаешь, а? И без того на эскадре перешептываются, а если узнают, что не так ты невозмутим, как стараешься казаться — и вовсе со свету сживут, за флотскими не заржавеет…

Никита криво усмехнулся, зачем-то покосился на дверь кабинета и включил воспроизведение. На дисплее появились франтоватый кабальеро и элегантная сеньора неопределенного возраста.

— Итак, пребывание графини Сазоновой на Сайта-Марии подошло к концу, — бойко заговорил мужчина. — Сеньора Рамирес, каковы, на ваш взгляд, будут последствия визита на нашу планету самой, пожалуй, обсуждаемой персоны в Pax Mexicana?

— Это зависит от того, что именно вы понимаете под последствиями, сеньор Вилья, — не менее живо ответила дама. — Отношения между нашей родиной и Российской империей всегда были самыми дружескими. Казалось бы, что может добавить или убавить один человек? Однако следует отметить, что последняя ученица легендарного Эстебана Родригеса очаровала всех.