Отличный момент! Мак успела щелкнуть три раза подряд, слегка меняя ракурс. Птица вспорхнула, стрелой пронеслась над заледеневшим морем и исчезла.

Мак распрямилась, отряхнула запорошенные джинсы, и увидела Эммелин, красавицу Эммелин, в старом темно-синем пальто, белой шапочке и шарфе, пробирающуюся к ней сквозь высокий снег.

— Я все ждала, когда же тебе надоест или улетит эта чертова птица. Жуткий холод.

— А я люблю зиму. — Мак снова вскинула камеру и, поймав в объектив подругу, спустила затвор.

— Не смей! Я выгляжу ужасно.

— Ты выглядишь отлично. Обожаю розовые угги.

— И почему я купила розовые? О чем я думала? — сокрушенно покачала головой Эмма, опустив взгляд на ярко-розовые сапоги. — Я думала, ты уже выпрашиваешь у Лорел завтрак. Разве не ты звонила мне и обещала оладьи почти час назад? Пошли скорее.

— Зато теперь мы уговорим ее вместе. Я увлеклась. Здесь изумительно. Свет, тени, формы. А эта чертова птица? Дополнительный бонус.

— Холодно, минус семь, а после оладий придется разгребать снег и морозить задницы. Почему у нас не вечное лето?

— Нам никогда не удавалось выпросить оладьи летом. В лучшем случае тонкие блинчики, но это далеко не одно и то же.

Потопав на крыльце и стряхнув снег с сапог, Эмма мрачно взглянула на подругу, открыла дверь, и девушек мгновенно окутал аромат кофе.

Мак сбросила пальто, аккуратно пристроила фотоаппарат на крышке сушилки, влетела в кухню и крепко сжала Лорел в объятиях.

— Всегда знала, что могу на тебя рассчитывать.

— Я увидела в окно, как ты резвишься в снегу, и поняла, что без оладий ты от меня не отвяжешься.

Лорел, уже с заколотыми волосами и закатанными рукавами, отмерила муку.

— Я тебя обожаю и не только за твои оладьи холодным утром.

— Отлично, тогда накрывай на стол. Паркер уже отвечает на электронные письма.

— Она вызовет кого-нибудь разгребать снег? — спросила Эмма. — У меня сегодня три консультации.

— Только для парковки. Мы решили, что нет смысла вызывать подкрепление. Справимся сами.

Эмма надулась.

— Ненавижу грести снег.

— Бедняжка Эмма! — хором воскликнули Мак и Лорел.

— Ведьмы.

— У меня есть история к завтраку. — Возбужденная спонтанной фотосессией и перспективой получить на завтрак оладьи, Мак бухнула в кружку сахар и залила его кофе. — Сексуальная история к завтраку.

Эмма замерла, не открыв до конца дверцы посудного шкафчика.

— Выкладывай.

— Мы еще не завтракаем. И Паркер еще не спустилась.

— Я сбегаю и притащу ее. Не терпится услышать сексуальную историю. Она согреет меня, когда я буду разгребать этот идиотский снег. — Эмма выбежала из кухни.

— Сексуальная история к завтраку. — Внимательно глядя на Мак, Лорел взялась за деревянную ложку для взбивания масла. — Думаю, с Картером Магуайром в главной роли, если только ты не считаешь сексуальным непристойный телефонный звонок.

— Зависит от того, кто звонит.

— Картер симпатичный, но он не твой обычный типаж.

Мак, выдвигавшая ящик со столовыми приборами, оглянулась.

— У меня есть типаж?

— Конечно, и ты это прекрасно знаешь. Мускулистый любитель поразвлечься. Творческая жилка приветствуется, но не обязательна. Не слишком настырный, не слишком серьезный. Не обремененный интеллектом, образованием или тихим обаянием.

Теперь надулась Мак.

— Мне нравятся умные парни. Может, я просто еще не встретила своего.

— А еще он сладкий. Тоже не в твоем вкусе.

— Я люблю сладкое, — возразила Мак. — Попробуй мой кофе!

Рассмеявшись, Лорел отложила взбивалку, достала из морозилки ягоды.

— Эллиот, накрывай на стол.

— Я накрываю. — Автоматически раскладывая столовые приборы, Мак размышляла над списком, озвученным Лорел. — Пожалуй, та права… до некоторой степени. У всех есть типаж. У Паркер, например, это успешный, ухоженный, начитанный мужчина.

— Знание иностранного языка поощряется, — добавила Лорел, промывая ягоды. — Еще он должен с двадцати шагов отличать Армани от Хуго Босса.

— И у Эммы есть типаж. Обязательно мужского пола.

Лорел чуть не покатилась со смеху.

— Паркер сейчас спустится, — объявила вошедшая Эмма. — Над чем смеемся?

— Над тобой, — откликнулась Лорел. — Сковородка раскалилась. Садитесь.

— С добрым утром, партнеры. — В кухню влетела Паркер — в темных джинсах и кашемировом свитере, с аккуратно убранными в хвост волосами и легким макияжем. У Мак мелькнула мысль, что если бы она не любила Паркер, то легко смогла бы ее возненавидеть. — Я только что приняла три заказа на ознакомительные экскурсии. Боже! Как я люблю праздники. Столько народу жаждет обручиться. Не успеем оглянуться, как День святого Валентина принесет нам еще больше клиентов. Оладьи?

— Достань сироп.

— Дороги расчищены. Вряд ли придется ломать сегодняшний график. О, Полсоны прислали электронное письмо из свадебного путешествия. Надо будет добавить их отзыв на наш сайт и…

— Никаких деловых разговоров, — прервала ее Эмма. — Мак припасла к завтраку сексуальную историю.

— Правда? — Паркер выставила на стол сироп и сливочное масло, а Лорел — блюдо с оладьями. — Расскажи со всеми подробностями.

— Все началось, как часто начинаются сексуальные истории, с того, что я пролила на блузку диетическую колу.

— Он сказал, что наткнулся на стену. Бедняжка Картер. — Эмма хихикнула, отрезая крошечный ломтик от единственной оладьи, которую решила себе позволить.

— И наткнулся. Со всего маху, — подтвердила Мак. — В мультфильме он точно пробил бы стену, оставив мне на память брешь со своим силуэтом. Итак, он сидит на полу, я пытаюсь определить, насколько все плохо, и мои титьки лезут прямо ему в лицо, на что он очень вежливо указывает.

— «Прошу прощения, мисс, ваши титьки лезут мне в лицо». Так?

Мак ткнула вилкой в сторону Лорел.

— Только он не сказал «титьки», и он заикался. В общем, мне пришлось выдернуть из сушки первую попавшуюся блузку, принести ему пакет со льдом и удостовериться, что он действительно не нуждается в скорой медицинской помощи.

Рассказ не мешал Мак быстро уплетать внушительную горку оладий.

— Я несколько разочарована, — сказала Лорел. — По моему глубочайшему убеждению, в сексуальной истории к завтраку должен быть секс, а не просто твоя неподражаемая грудь.

— Я не закончила. Часть вторая: возвращаюсь я домой после консультации, обрабатываю фотографии, звонит телефон, и я машинально поднимаю трубку. Моя маман.

Паркер затрясла головой. От ее улыбки не осталось и следа.

— Это не сексуально. Мак, я же велела тебе включить блокировку нежелательных звонков.

— Знаю, знаю. Но это была бизнес-линия, и я ответила не подумавши. И в любом случае, это еще не самое страшное, что я сделала. Она порвала со своим последним бойфрендом и устроила обычное представление. Она раздавлена, она опустошена, бла, бла, бла. Боль и страдания требуют неделю на курорте во Флориде и три тысячи от меня.

— Ты это не сделала, — прошептала Эмма. — Скажи мне, что ты это не сделала.

Мак пожала плечами, проткнула вилкой очередную стопку оладий.

— Хотела бы я тебя утешить.

— Милая, это необходимо прекратить, — сказала Лорел. — Ты просто должна это прекратить.

Эмма сочувственно погладила под столом колено Мак.

— Я знаю, но я сдалась, только и всего. А потом я откупорила бутылку и начала топить свое горе и отвращение в вине.

— Надо было прийти сюда. — Паркер коснулась руки подруги. — Мы были здесь.

— И это я знаю. Но я слишком сильно злилась, и мне было так горько и так жалко себя. А теперь угадайте, кто постучался в мою дверь?

Лорел вытаращила глаза.

— О-о! Только не говори, что у тебя был пьяный, слезливый секс с Картером… а если был, то, умоляю, избавь нас от подробностей.

— Я пригласила его выпить.

— О, боже! — Эмма наградила себя еще одним крохотным кусочком оладьи.

— И вывалила на него все про свою дерьмовую семейку. Парень пришел передать посылку, а наткнулся на полупьяную женщину, жалующуюся на жизнь. Он слушал — что я тогда не совсем понимала, так как напилась и расклеилась, — но он слушал. А потом повел меня на прогулку. Он просто закутал меня в пальто, застегнул, как трехлетнего ребенка, и вывел из дома. И дослушал до самого конца, а когда я выдохлась, привел меня обратно и…