— Ари. Я познакомилась с ним на курорте. Я же тебе говорила. Он живет в городе. У него оливковые рощи и виноградники и… ну, я точно не знаю, но это не имеет значения. Теперь бизнесом управляет его сын. Ари — вдовец.

— Понятно.

— Это он! Единственный! — Забыв о кофе, Линда прижала ладонь к груди. — О, Мак, у нас полное слияние душ и сердец, такое мгновенное взаимопонимание, такая связь. Должно быть, сама судьба привела меня на курорт в одно время с ним.

Мои три тысячи привели тебя на курорт, мысленно поправила ее Мак.

— Он очень красивый и такой импозантный. Он путешествовал по всему свету. У него есть второй дом на Корфу, квартира в Лондоне и летний домик в Хэмптонсе. Не успела я приехать с курорта, как он позвонил и пригласил меня на завтрак.

— Желаю хорошо провести время. Тебе пора, до города далеко.

— Да, но моя машина вчера как-то странно зафырчала. Одолжи мне свою.

— Я не могу одолжить тебе свою машину. Она мне нужна.

— Ну, возьмешь мою.

Которая как-то странно фырчит, подумала Мак.

— У меня завтра встречи с клиентами и съемка. Оборудование не поместится в твоей двухместной машине. Я не смогу обойтись без своей.

— Я верну ее вечером. Боже, Макензи.

— Ты это говорила в прошлый раз, но я не видела свою машину три дня.

— Из-за длинного спонтанного уик-энда. Твоя беда в том, что ты никогда ничего не делаешь спонтанно. Все у тебя должно быть спланировано и регламентировано. Ты хочешь, чтобы я застряла где-нибудь на обочине? Или попала в аварию? Неужели ты не можешь думать о ком-то, кроме себя?

— Простите, что прерываю. — Картер остановился у подножия лестницы. — Здравствуйте. Очевидно, вы мама Макензи?

Пожалуй, трудно найти более разных мать и дочь, думал Картер, глядя на миниатюрную, соблазнительную блондинку в шикарном красном костюме и высокую рыжеволосую худышку в клетчатом халате.

Правда, при виде его в глазах женщин вспыхнули совершенно одинаковые испуг и замешательство, но мгновенное сходство быстро испарилось. Глаза Мак стали несчастными, взгляд Линды засверкал лукавым расчетом.

— Ну, ну. Макензи не упоминала о молодом человеке. И таком красивом. Макензи, где же твои хорошие манеры? Можно подумать, ты выросла на ферме. Я Линда Баррингтон, мама Макензи. — Линда не тронулась с места, но протянула руку. — Очень рада познакомиться.

— Картер Магуайр. — Картер подошел к Линде, взял ее за руку и только начал пожимать, как Линда обхватила его ладонь обеими руками.

— Доброе утро, Картер. И где же Мак нашла вас?

— Мне приятнее думать, что это я ее нашел.

— Ах, вы очаровательны. — Хихикнув, Линда отпустила его руку и слегка взбила свою прическу. — Вы из Гринвича, Картер?

— Да. Моя семья живет здесь.

— Магуайр, Магуайр. Не припоминаю. Макензи, ради бога, предложи молодому человеку кофе. Присаживайтесь, Картер. — Линда похлопала по сиденью табурета. — И расскажите мне все-всё.

— Я бы с удовольствием, но мы с Макензи должны готовиться к приему.

— О? Вы тоже фотограф?

— Нет, только помогаю.

Линда окинула его кокетливым взглядом.

— Ах, не сомневаюсь, вы прекрасный помощник. Ну, хотя бы выпейте со мной кофе. Мак, иди наверх и приведи себя в порядок. Ты похожа на оборванку.

— Мак, а я как раз подумал, как чудесно ты выглядишь! — воскликнул Картер. — Прелестный вид для воскресного утра.

Линда опять хихикнула.

— Как я и сказала, вы очаровательны. Я никогда не ошибаюсь в мужчинах. Берегись, Макензи. Как бы его не украли. Картер, немедленно сядьте и все мне о себе расскажите. Я настаиваю.

— Бери машину. — Мак выхватила ключи из корзинки на столе. — Бери машину и поезжай.

— Макензи, грубить вовсе не обязательно. — Правда, ключи Линда взяла.

— Тебе нужна машина, ты получила ключи. Предложение действует ровно тридцать секунд.

Гордо вскинув голову, Линда схватила пальто.

— Картер, я прошу прощения за свою дочь.

— Нет, нет. Все прекрасно.

— Надеюсь, этому терпения хватит, иначе ты, как всегда, останешься в одиночестве.

И, бросив на Мак последний победный взгляд, Линда выплыла из дома.

— Ну, я сказал бы, бодрящий визит. Только зря ты дала ей ключи.

Картер повернулся к Мак, но она вскинула руки, останавливая его:

— Не надо. Пожалуйста, не надо. Прости, что я втянула тебя в это, но, пожалуйста, не надо.

— Пожалуйста, не надо что?

— Ничего. — Мак отступила на шаг. — Я не знаю, о чем я думала. Один бог знает, о чем я думала. Я говорила себе, что совершаю ошибку. Я знала, что должна это прекратить, просто прекратить, пока все не осложнилось до такой степени. Но меня занесло. Я виновата.

— Кажется, ты говоришь не о матери.

— Прости, Картер, прости меня. Да, я говорю о нас. Это ни к чему нас не приведет. Не приведет к тому, чего хочешь ты. И дело не в тебе, дело…

— Хватит. Не скатывайся в клише. Ты гораздо лучше, чем пытаешься показать.

— Нет. — Чувствуя, что голос вот-вот сорвется, Мак попыталась взять себя в руки. — Я для этого не гожусь. Я не способна на долгие отношения. Я тогда запаниковала и сбежала, потому что мне было слишком хорошо.

— А, теперь понятно.

— Я такая. Понимаешь? Я не та, которую ты ищешь.

— Макензи, я готов выслушать, чего хочешь ты, но не говори за меня.

— Почему? Я все понимаю. Ты… ты увлекся и решил, что у нас есть будущее. Ты хочешь это будущее. Ты традиционный до мозга костей. Не успеем» мы оглянуться, как ты захочешь серьезных отношений, свадьбу, семью, дом и трехлапого кота. Ты так устроен и настроен, и вдруг на твоем пути попадаюсь я.

Мак швырнула неиспользованную сбивалку в раковину.

— Ты меня даже не знаешь. Это был флирт, всплеск гормонов, отражение прошлого. Влюбленность, которая интриговала тебя и льстила мне, но мы слишком быстро зашли слишком далеко. Мы мчались в никуда, потому что дорога казалась слишком гладкой. Мы не заметили ухабы и выбоины. Но они есть. Боже, мы даже ни разу не поругались. Разве можно думать, что…

— Действительно. Не ругались. Но, кажется, сейчас поругаемся. Я не очень понимаю, о ком ты сейчас плохо думаешь: о себе или обо мне. Я действительно хочу и серьезные отношения, и свадьбу, и семью, и дом, и проклятого кота, который, спасибо, у меня уже есть. Все в свое время. Но это не делает из меня идиота.

— Я не сказала…

— Ухабы и выбоины? Добро пожаловать в реальный мир, Макензи. Они найдутся на любой дороге. Их надо объезжать, избегать, проскакивать, вовремя сворачивать. Твоя проблема в том, что ты рулишь прямо в яму — то есть на свою мать — и позволяешь ей все портить. Не она виновата в твоих штурманских ошибках, а ты.

— Я это понимаю. Отлично понимаю… Стоп. Штурманские ошибки? — Ее щеки вспыхнули гневным румянцем. — Я знаю, куда еду и как туда добраться. Я просто слегка отклонилась. Я сыта по горло твоими метафорами.

Картер приподнял брови.

— А, по-моему, ты это начала. Отклонилась она, черт побери. Между нами что-то происходит. Может, мы этого не ждали, но оно есть, оно реально.

— Картер, я к тебе неравнодушна. Я не спорю. Я к тебе очень даже неравнодушна. И именно поэтому я считаю, что мы должны притормозить. Мы должны произвести переоценку ценностей.

— Почему ты позволяешь ей разрушать твою жизнь?

— Что? Ничего подобного.

— Она эгоистичная, самовлюбленная женщина, она уничтожает тебя эмоционально, поскольку ты ей это позволяешь. Ты сдалась, ты отдаешь ей все, что она требует, вместо того чтобы противостоять ей.

— Это нелепо и несправедливо! — Гнев, звенящий в ее голосе, контрастировал с его спокойствием и демонстрировал ей собственную глупость. — Я одолжила чертову машину, чтобы она убралась отсюда. И нас это совершенно не касается.

— Тогда я бы сказал, что ты должна произвести переоценку ваших очевидно нездоровых отношений.

— Это мое дело.

— Да, безусловно.